Юридическая компания «Верховодко и Партнеры»
Тезисы для обсуждения по законопроектам "О рынке ценных бумаг" и "О секьюритизации"
I. Проект Закона Республики Беларусь "О рынке ценных бумаг":
1) Согласование норм законопроекта и новой редакции Положения о государственной регистрации субъектов хозяйствования, утвержденного Декретом Президента Республики Беларусь от 16.01.2009 № 1 "О государственной регистрации и ликвидации (прекращении деятельности) субъектов хозяйствования"
Примечание: С 1 мая 2013 г. вступает в силу новая редакция Положения о государственной регистрации субъектов хозяйствования, утвержденная Декретом Президента Республики Беларусь от 16.01.2009 № 1 (далее – Положение), согласно которой изменяется порядок формирования уставных фондов хозяйственных обществ, в том числе акционерных обществ.
Так, в соответствии с п. 7 Положения объявленный в уставе уставный фонд коммерческой организации должен быть сформирован в течение 12 месяцев с даты государственной регистрации этой организации, если иное не установлено законодательными актами либо если меньший срок формирования уставного фонда не определен уставом.
Согласно ч. 8 ст. 25 законопроекта при создании акционерного общества (если иное не установлено законодательными актами Республики Беларусь) акции эмитируются в размере оплаченного уставного фонда, за исключением случаев, установленных для коммерческих организаций с иностранными инвестициями в соответствии с Инвестиционным кодексом Республики Беларусь.
Таким образом, возникает вопрос о целесообразности сохранения нормы ч. 8 ст. 25 законопроекта либо предоставления всем АО (открытым и закрытым) (за исключением случаев, установленных для коммерческих организаций с иностранными инвестициями в соответствии с Инвестиционным кодексом Республики Беларусь) возможности размещать акции в течение 12 месяцев с даты их государственной регистрации, т.е. при отсутствии оплаченного уставного фонда и имущества общества, обеспечивающего размещаемые акции
2) Последствия признания выпуска акций недействительным или несостоявшимся
Примечание: Согласно ч. 4 ст. 24 законопроекта в случае признания выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг недействительным или несостоявшимся все эмиссионные ценные бумаги данного выпуска (дополнительного выпуска) подлежат изъятию из обращения, а средства, полученные эмитентом от размещения выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг, признанного недействительным или несостоявшимся, возвращаются владельцам ценных бумаг.
Эмитент обязан завершить размещение эмиссионных ценных бумаг в срок, предусмотренный в решении о выпуске эмиссионных ценных бумаг. На практике, такое размещение может осуществляться в течение нескольких месяцев (до полугода).
Согласно ч. 16 ст. 25 законопроекта инвестор приобретает право собственности и иные вещные права на акции после государственной регистрации их выпуска (дополнительного выпуска) и зачисления на его счет "депо", т.е. до завершения эмитентом размещения выпуска акций. С момента приобретения вещного права на акции инвестор приобретает статус участника АО и право на участие в управлении таким обществом (ч. 3 ст. 13 и ст. 81 Закона Республики Беларусь от 09.12.1992 "О хозяйственных обществах".
В связи с этим до момента признания выпуска акций недействительным или несостоявшимся инвестор (держатель акций) может принять участие в принятии общим собранием акционеров решений, например, о совершении обществом крупной сделки.
С учетом изложенного имеется риск признания недействительными решений, принятых АО с участием держателей акций, выпуск которых впоследствии был признан Департаментом по ЦБ Минфина РБ, недействительным или несостоявшимся.
Предлагаем обсудить возможные механизмы минимизации или исключения такого риска.
3) Последствия признания сделок с акциями недействительными
Примечание: Законопроект устанавливает ряд требований к порядку совершения сделок с акциями и предусматривает возможность установления факта ничтожности таких сделок в случае их совершения с нарушением требований законопроекта или иных актов законодательства Республики Беларусь (ч. 7 ст. 31 законопроекта).
С учетом изложенного имеется риск признания недействительными решений, принятых АО с участием держателей акций, сделки по приобретению которых впоследствии были признаны недействительными.
Предлагаем обсудить возможные механизмы минимизации или исключения такого риска.
II. Проект Закона Республики Беларусь "О секьюритизации":
4) Требования к качеству уступаемых прав (требований):
- необходимость конкретизации видов уступаемых прав (требований): права (требования), вытекающие из договоров займа, кредитных договоров, договоров купли-продажи товаров, оказания услуг, выполнения работ и др.;
- установление требований к действительности и "реалистичности" уступаемых прав (требований) (уступка требования, срок платежа по которому уже наступил (существующее денежное требование), и (или) денежного требования, срок платежа по которому наступит в будущем (будущее денежное требование); гарантированность денежного потока по уступленному праву (требованию);
- установление требований к платежеспособности дебиторов (т.е. должников, права (требования) к которым уступаются) и методика ее оценки;
- определение методики измерения (оценки) вероятности (риска) понесения держателями облигаций потерь (убытков) вследствие наступления неблагоприятных событий, связанных с действительностью и "реалистичностью" обеспечения – уступленных прав (требований);
- достаточность требований к инициаторам уступки права (требования) (т.е. первоначальным кредиторам), предусмотренных ст. 3 законопроекта;
- допустимость определения требований к качеству уступаемых прав (требований) на уровне акта Департамента по ЦБ Минфина РБ, а не на уровне законопроекта (ч. 1, п.1 ст. 7 законопроекта).
Примечание: В Республике Беларусь аналог инструмента секьюритизации впервые был предусмотрен Указом Президента Республики Беларусь от 28.08.2006 № 537 "О выпуске банками облигаций". При этом его применение ограничено следующим условиями:
субъектным составом – в качестве эмитента облигаций могут выступить только банки, осуществляющие привлечение во вклады(депозиты) средств физических лиц (минимальный размер нормативного капитала для таких банков установлен в сумме, эквивалентной 25,0 млн. евро);
требованиями к обеспечению облигаций – только правами (требованиями) по возврату основной суммы долга и уплате процентов, вытекающими из кредитных договоров на строительство, реконструкцию или приобретение жилья;
требованием к обязательному наличию дополнительного обеспечения – залога недвижимости по кредиту.
В случае отсутствия в законопроекте четких требований к качеству уступаемых прав (требований) возникает высокий риск использования инициаторами уступки прав (требований) инструмента секьюритизации для "замены" своих проблемных активов высоколиквидными и нерисковыми активами (денежными средствами специальной финансовой организации (СФО) (Риск инициатора уступки права (требования) фактически ограничивается 5 (пятью) процентами облигаций, эмитированных СФО (п. 5 ст. 3 законопроекта).
Конечным носителем риска, связанного с уступленными правами (требованиями), являются держатели облигаций, эмитированных СФО, которыми могут в том числе являться физические лица (т.е. непрофессиональные участники рынка ценных бумаг и, в целом, гражданского оборота).
5) Требования к соотношению размера уступленных прав (требований) (обеспечения) и объема эмиссии облигаций СФО:
- определение методики оценки размера уступленных прав (требований) (гарантированного размера денежного потока от дебиторов (должников) и, соответственно, методики оценки размера обеспечения по облигациям;
- определение оптимального соотношения размера уступленных прав (требований) (обеспечения) и объема эмиссии облигаций;
- допустимость установления лимитов объема эмиссии облигаций по отношению к размеру обеспечения на уровне актов (отдельных решений) Департамента по ЦБ Минфина РБ, а не на уровне законопроекта (ч. 2 ст. 12 законопроекта).
Примечание: Как было отмечено выше, в Республике Беларусь аналог инструмента секьюритизации впервые был предусмотрен Указом Президента Республики Беларусь от 28.08.2006 № 537 "О выпуске банками облигаций". При этом объем эмиссии облигаций согласно названному Указу не должен превышать 70 процентов основной суммы долга по кредитам.
Применительно же к законопроекту полагаем, что отсутствие методики оценки качества уступленных прав (требований) (стоимости выделенных активов), исключает возможность достоверной оценки размера обеспечения и, соответственно, установления универсального для всех случаев лимита объема эмиссии облигаций по отношению к такому обеспечению. С другой стороны, это порождает высокий риск не исполнения СФО своих обязательств по облигациям за счет предоставленного обеспечения.
6) Действительность договора уступки права (требования) при секьюритизации:
- допустимость определения объема уступленных прав (требований) по договору уступки "через" размер денежных средств, полученных СФО от размещения облигаций (ч. 1 ст. 9 законопроекта), с учетом временного разрыва между заключением договора уступки и договоров купли-продажи (размещением) облигаций и отсутствием сведений о фактическом объеме реализованных облигаций на этапе заключения договора уступки;
- конкретизация условия о возмездности уступки права (требования) и требований к размеру финансирования СФО инициатора уступки права (требования);
- допустимость финансирования СФО инициатора уступки права (требования) с дисконтом и риск отождествления договора уступки с договором факторинга;
- угроза рейдерских захватов дебиторов (должников) и необходимость получения согласия на уступку права (требования), в частности, у государственного органа (организации), в подчинении (составе) которых находится дебитор (должник) или в управлении которых находятся более 50 процентов принадлежащих государству акций (долей в уставном фонде) дебитора (должника).
Примечание: Полагаем, что определение объема уступленных прав (требований) по договору уступки "через" размер денежных средств, полученных СФО от размещения облигаций, не позволяет сделать вывод о достижении сторонами соглашения о предмете договора уступки (по объему уступаемых прав (требований) и, как следствие, имеется риск признания такого договора незаключенным.
Из разъяснения Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 24.05.2006 № 03-29/1023 "О заключении договора уступки требования" и Обзора судебной практики рассмотрения споров, возникающих в связи с уступкой требования (цессией) и переводом долга, одобренного постановлением Президиума Высшего Хозяйственного Суда от 21 апреля 2001 г. № 7, следует вывод, что наличие в договоре уступки условия о выплате новому кредитору вознаграждения (дисконта) дает основание толковать такой договор как соответствующий договору факторинга, который представляет собой частный случай уступки требования, однако его особенностью является то, что в качестве фактора может выступить лишь банк, имеющий соответствующее разрешение на осуществление таких действий. С учетом изложенного в законопроекте целесообразно прямо закрепить возможность финансирования СФО инициатора уступки права (требования) с дисконтом или установить соответствующий запрет.
5) Требования к специализированной финансовой организации (СФО):
- установление квалификационных требований (наличие высшего экономического образования; опыта работы на финансовых рынках и т.п.) и требований к деловой репутации (отсутствие непогашенной судимости и т.п.), предъявляемых к руководителю и главному бухгалтеру СФО;
- разработка для СФО нормативов безопасного функционирования (нормативов финансовой устойчивости) и установление требования об их соблюдении на периодической основе (ежедневной, ежемесячной, ежеквартальной). Возложение на Департамент по ЦБ Минфина РБ функций по осуществлению контроля за их соблюдением;
- установление требования по формированию СФО резервов под обесценение выделенных активов (уступленных прав (требований);
- установление требований к прозрачности (транспорентности) промежуточной и годовой финансовой отчетности СФО (например, обязательное ее опубликование в печатных средствах массовой информации и размещение на официальном сайте в Интернете), а также требований к раскрытию информацию о конечных бенефициарных собственниках СФО и иной информации, характеризующей деятельность СФО;
- конкретизация порядка учета выделенных активов.
Примечание: Безусловно, уступка права требования СФО может рассматриваться как один из действенных способов возврата долга и имеет для ее инициаторов (первоначальных кредиторов) ряд преимуществ, поскольку позволяет снизить нагрузку на собственный капитал, высвободить денежные средства, улучшить качество активов, повысить ликвидность баланса, а также перенести риски, связанные с погашением долга, на СФО.
Вместе с тем конечными носителями риска неплатежей по уступленным правам (требованиям) являются держатели облигаций, эмитированных СФО. В случае финансовой неспособности СФО исполнить свои обязательства по погашению облигаций и уплате процентов по ним в силу неисполнения должниками своих обязательств (в рамках уступленных прав (требований) и недостаточности у СФО собственных и заемных средств, держатели облигаций являются наиболее финансово незащищенным участником секьюритизации.
На сегодняшний день рассматриваемый законопроект является рамочным и, несмотря на легализацию инструмента секьюритизации, не содержит эффективных механизмов, позволяющих защитить интересы держателей облигаций и минимизировать их риски.
ОАО «Белинвестбанк»
Рассмотрев проект Закона «О рынке ценных бумаг» (далее –Проект), представляем замечания и предложения:
1. В статье 1 «Основные термины, используемые в настоящем Законе, и их определения» Проекта термин котировальный лист изложить в следующей редакции
«Котировальный лист – список ценных бумаг, допущенных организатором торговли ценными бумагами к обращению на бирже с прохождением процедуры листинга» для не включения в котировальный лист внесписочных ценных бумаг.
2. Кроме введения Проектом термина о производных ценных бумагах, в Проекте отсутствует статья, раскрывающая содержание данного термина. Предлагаем статью 1 Проекта дополнить абзацем: «Порядок совершения сделок с производными ценными бумагами определяется республиканским органом государственного управления, осуществляющим государственное регулирование рынка ценных бумаг.»
3. В абзаце четвертом части пятой статьи 18 «Государственная регистрация выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг» Проекта после слов «проспект эмиссии» дополнить словами «(представляется при размещении эмиссионных ценных бумаг путем открытой подписки (продажи)» с целью исключения подготовки проспекта эмиссии при закрытой продаже облигаций.
4. Согласно статье 20 Проекта «Проспект эмиссии, краткая информация об эмиссии» проспект эмиссии подлежит подписанию аудитором, оценщиком, лицом, которое предоставило обеспечение, собственником имущества, или уполномоченным органом эмитента.
В соответствии Инструкцией Министерства Финансов Республики Беларусь от 11.12.2009 №146 «О некоторых вопросах выпуска и государственной регистрации ценных бумаг», раздел "Финансово-хозяйственная деятельность эмитента" проспекта эмиссии должен содержать показатели финансово-хозяйственной деятельности на первое число месяца (нарастающим итогом с начала года), предшествующего дате принятия решения о проведении открытой подписки (продажи).
В тоже время аудит проводится только за истекший год, и аудиторы не смогут подписать проспект эмиссии, содержащий финансовые показатели, бухгалтерскую отчетность текущего года.
Подписание проспекта эмиссии аудитором, оценщиком, лицом, которое предоставило обеспечение, собственником имущества, или уполномоченным органом эмитента потребует дополнительных значительных затрат времени и приведет к дополнительным финансовым расходам эмитента.
Предлагаем проспект эмиссии подписывать только руководителем, главным бухгалтером или соответствующими лицами эмитента с приложением документов, подписанных аудитором, оценщиком, лицом, которое предоставило обеспечение, собственником имущества, или уполномоченным органом эмитента.
Соответственно, применять субсидиарную ответственность к лицам, подписавшим проспект эмиссии и прилагаемые документы (дополнить часть четвертую статьи 71 «Ограничения на рынке ценных бумаг, связанные с эмиссией и обращением эмиссионных ценных бумаг» после слов «проспект эмиссии» « прилагаемыми документами»).
5. В статье 21 «Информация о выпуске (дополнительном выпуске) эмиссионных ценных бумаг, раскрываемая эмитентом при проведении открытой подписки (продажи)» дополнить указанием единого государственного органа, или юридического лица, на сайте которого эмитент эмиссионных ценных бумаг обязан будет размещать проспект эмиссии и указать периодическое печатное издание, сайт, раскрывающую информацию об эмитенте (ДЦБ МФ РБ, ОАО «БВФБ», РЦДЦБ или иное юридическое лицо).
6. В части 8 статьи 38 «Брокерская деятельность» по регулированию маржинальных сделок дополнить предложение «Брокер вправе взимать с клиента проценты по предоставляемым займам».
7. Часть 3 статьи 69 «Лица, располагающие инсайдерской информацией» Проекта дополнить словами «а также отчуждать ценные бумаги хозяйственного общества в течение шести месяцев со дня их приобретения», аналогично нормам, применяемым к лицам, располагающим закрытой информацией на рынке ценных бумаг.
8. В абзаце третьем - четвертом части второй статьи 73 «Предоставление информации инвестору в связи с обращением эмиссионных ценных бумаг» Проекта слова «в течение ста восьмидесяти календарных дней» заменить слова «в течение 90 календарных дней».
9. В части пятой статьи 73 «Предоставление информации инвестору в связи с обращением эмиссионных ценных бумаг» Проекта слова «плату в размере, не превышающем затрат на ее копирование» заменить словами «плату не превышающую 0, 1 базовую величину, если иной размер не установлен республиканским органом государственного управления, осуществляющим государственное регулирование рынка ценных бумаг».
Специалист по ценным бумагам Евгений Белов
Белов. Вступительное слово.
«В который раз за последние 12 лет вынужден начинать с того, что действующий закон о ценных бумагах устарел и во многом не соответствует новой правовой терминологии.
Но правоотношения на рынке ценных бумаг давно уже регулируются не столько законом, сколько нормами подзаконных ведомственных актов либо законодательных актов Главы государства.
Скажу откровенно, на практике, о существовании закона иногда просто забываешь.
Безуспешные попытки принятия предыдущих редакций законопроекта и отсутствие официальных пояснений о причинах их отклонения не создают уверенности в том, что на этот раз результат будет достигнут.
Рассматривая очередную редакцию законопроекта, в целом, необходимо, на мой взгляд, придерживаться принципа «лучше меньше, да лучше» при изложении его норм.
Вспомним, что сегодня в НРПА зарегистрировано более 150 тыс. правовых актов! Если мы хотим избежать эффекта «перегрузки» законодательства, следует бороться за исключение каждого лишнего знака из любого проекта НПА.
Излишняя норма в НПА может и не содержать ошибку, но их совокупность усложняет восприятие и отвлекает от исполнения тех норм, которые действительно необходимы.
По своему опыту знаю, что порой разработчикам изменений в законодательстве приходится прилагать значительные усилия для уяснения причинно-следственных связей, повлекших появление тех или иных норм.
Приведу здесь самый примитивный пример.
В действующем законе о хозяйственных обществах для обозначения одной из категорий акций использовано «двойное» наименование одной из категорий акций – «простые (обыкновенные)».
Вероятно, такое решение законодателя было обусловлено интеграционными процессами с Российской Федерацией, где соответствующая категория обозначается словом «обыкновенные».
В результате, сейчас во всех подзаконных правовых актах, гражданско –правовых договорах, различных юридических документах, базах данных, иных источниках и накопителях правовой информации применяется именно это «двойное» наименование категории акций.
Конечно, как говорят, «бумага стерпит», но ситуация, на мой взгляд, выглядит просто анекдотично. Такое впечатление, что в стране установлен план по количеству знаков в текстах.
Если целью действительно является унификация законодательства, то надо либо остановиться на слове «обыкновенные» либо просить российского законодателя заменить в своем законе слово «обыкновенные» на «простые».
Первое, очевидно, реальнее, что я и предлагаю сделать.
В каких целях предусмотрено положение о том, что именные эмиссионные ценные бумаги могут эмитироваться только в бездокументарной форме (абзац четвертый, ст. 13 Законопроекта)?
Простым вариантом ответа на этот вопрос является ссылка на необходимость обеспечения задач бухгалтерского и налогового учета, а также государственного контроля за рынком ценных бумаг.
С другой стороны, выпуск ИЭЦБ в документарной форме заведомо нерентабелен с точки зрения функционала современных систем учета прав на ценные бумаги и организованной торговли ими.
В мировой практике, как правило, если ИЭЦБ и выпускаются в документарной форме, то предусматривается их «обездвиживание» («дематериализация») путем помещения в хранилище депозитария и последующего учета прав на них с помощью записей на счетах. Для этого, в законодательстве используется, например, такое понятие - «облигации в документарной форме с обязательным централизованным хранением».
Но я бы хотел озвучить более важный тезис.
На научном уровне сегодня сделано немало авторитетных обоснований необходимости кардинального изменения базовых положений об эмиссионных ценных бумагах.
Как справедливо отмечено в недавней статье д.ю.н., профессора МГУ им. Ломоносова В.А. Белова: «теория ценных бумаг остается на уровне почти столетней давности – она не продвигается вглубь и не эволюционирует вширь, она мало кем понимается из теоретиков, существенно искажается законодателем и не находит применения в практике».
В этой связи, хочу отметить, что, к сожалению, при наличии некоторого прогресса в изложении норм законопроекта о возникновении и фиксации прав на ценные бумаги (сегодня такие нормы вообще отсутствуют в наших законодательных актах), в них не усматривается полной внутренней согласованности и логичности.
На это указывают и противоречащие нормотворческой технике отсылки на правовой акт, имеющий большую силу – Гражданский кодекс.
К слову, существует вероятность, что новейшие достижения ученых в этой области будут воплощены в новой редакции Гражданского кодекса РФ, которая может быть принята в скором времени. На мой взгляд, было бы безответственно и ндальновидно не учитывать это обстоятельство в ходе дальнейшей работы над законопроектом.
Возможно, обязанность депонента уведомлять депозитарий об обнаруженных им ошибках в выписках о состоянии своего счета «депо» и .т.п. следует отнести к праву, а не к обязанности депонента? (ст. 57 Законопроекта).
На мой взгляд, это доступный для понимания пример неработоспособной и избыточной нормы!
Общеизвестно, что принципы права и нормотворчества предполагают наличие ответственности за неисполнение установленных законом обязанностей.
Отсутствие такой ответственности дискредитирует закон, укрепляя в общественном правосознании расхожее представление о том, что «строгость законов компенсируется их неисполнением».
Вместе с тем, возложение на клиента какой-либо обслуживающей организации ответственности за необнаружение ошибок в ее деятельности представляется ненормальным.
Кроме этого, непонятно, на чем основана уверенность авторов нормы в том, что любой депонент в состоянии обнаружить и идентифицировать ошибку в выписках депозитария.
Если же исходить из такого предположения, то потребуется описание в подзаконных актах детального порядка уведомления, который бы предусматривал возможность документальной фиксации выполнения депонентом своей обязанности. В противном случае, депонент сможет всегда заявить, что «звонил, но не дозвонился».
Депозитарий и депонент и без того должны следовать принципу разумности и добросовестности участников гражданских правоотношений, закрепленному в ГК.
Как специалист, много лет практиковавший в соответствующей сфере, я весьма положительно оцениваю интегрирование в законопроект действующего закона о депозитарной деятельности.
Но для меня не менее очевидно, что значительная часть его норм декларативна, а часть остальных требует корректировок или приведения в соответствие с нормами законодательных актов, имеющих большую силу.
Приведу еще один пример из множества возможных.
В законопроекте дублируется норма, устанавливающая право центрального депозитария вносить регулятору рынка предложения о совершенствовании и развитии депозитарной системы.
Разве без этой нормы центральный депозитарий не сможет их направить?! Он не только может их направить в силу закона об обращениях граждан и юридических лиц, ему сегодня могут и поручить направить эти предложения в силу подчиненности регулятору рынка!
Объяснимо принятие таких норм на этапе становления белорусской правовой системы. Но сегодня их дублирование в законопроекте свидетельствует о его недостаточном качестве.
В каких целях республиканский орган государственного управления, осуществляющий государственное регулирование рынка ценных бумаг (далее – Госорган) устанавливает предельные границы колебаний рыночной цены эмиссионных ценных бумаг, обращение которых осуществляется на организованном рынке (абзац восьмой ст. 10 Законопроекта)? От чего должны завесить указанные границы?
Не секрет, что копирование регулятивных практик развитых рынков ценных бумаг может привести к результатам, противоположным целям внедрения таких практик на слаборазвитых рынках.
В частности, в сфере биржевой торговли различные меры количественных ограничений основываются на действии закона больших чисел, суть которого заключается в том, что совместное действие большого числа одинаковых и независимых случайных факторов приводит к результату, в пределе не зависящему от случая.
На белорусском рынке закон больших чисел не действует ввиду относительно малого числа сделок и контрагентов.
К тому же, по моим оценкам, большинство биржевых сделок с акциями ОАО на белорусском рынке совершается по предварительной договоренности сторон сделок либо представляющих их интересы брокеров.
Речь, конечно, идет не о сговоре с целью манипулирования рынком, что запрещено законодательством, а о способе преодоления негативных последствий, вызываемых действующим запретом сделок с акциями на внебиржевом рынке.
В такой рыночной ситуации, в частности, установление границ колебаний рыночной цены не может иметь под собой математической основы для расчета. Зато может быть использовано для недобросовестной конкуренции.
Сейчас по многим ОАО не составляет труда зафиксировать на бирже минимальный размер рыночной цены на 90 дней, совершив всего десять сделок с одной акцией. В этот период потенциальный инвестор, готовый заплатить за акцию не на 20, а, например, на 200% больше, не сможет сделать этого.
Считаю, что совершенно неприемлемо 20%-е ограничение для сделок с крупными пакетами акций. Из теории оценки бизнеса известно, что только надбавка к цене акции за контрольный характер пакета этих акций может составлять больший процент.
На мой взгляд, рассматриваемую норму все же прийдется принять ввиду существующих обязательств по гармонизации законодательства с международными стандартами, но с надеждой на то, что регулятор рынка будет более гибко подходить к установлению параметров количественных ограничений.
Обсуждение участниками круглого стола сущности секъюритизации и порядка ее осуществления. Выяснение вопроса: все ли одинаково понимают ее цели и порядок осуществления.
Насколько я понимаю, законопроект представляет собой попытку перенесения в наше законодательство правовой конструкции, созданной и действующей в странах с системой англосаксонского права.
Хочется верить, что в республике найдется достаточное количество специалистов соответствующего уровня для точного уяснения смысла законопроекта, не говоря уже о его практическом воплощении.
Я себя к таковым не отношу, но не могу не отметить, что согласно действующим правилам подготовки проектов НПА в тексте законопроекта не допускается употребление иноязычных заимствований при наличии равнозначных слов и терминов в белорусском или русском языке.
На мой взгляд, что использование слова «секьюритизация» в законопроекте усложняет его понимание.
Насколько я понял, речь идет о выпуске облигаций со специфичным обеспечением и специфичными требованиями к порядку их эмиссии.
Возможно, соответствующую правовую конструкцию было бы удобнее воплотить не в виде отдельного закона, а в контексте иных норм о выпуске облигаций.
С другой стороны, с учетом неизбежного увеличения регулятивных издержек госбюджета и неразвитостью белорусского фондового рынка, потребность в законопроекте, у меня лично, вызывает большие сомнения.
С учетом сложностей с принятием основного закона о ценных бумагах, можно сказать образно, что так и не научившись плавать, мы пытаемся сразу прыгнуть в воду с 10-ти метровой вышки.
Порядок возврата средств владельцев ценных бумаг в случае признания выпуска ценных бумаг недействительным либо несостоявшимся (абзац четвертый ст. 24 Законопроекта).
В настоящее время, в Беларуси сложился приоритет норм законодательства о госрегистрации юрлиц над законодательством о госрегистрации акций.
Для сравнения, в России, госрегистрация дополнительных акций осуществляется в пределах указанного в уставе АО количества т.н. объявленных акций, которое уже затем приводится в соответствие с зарегистрированным.
У нас же, по сути, госреестр ценных бумаг приводится в соответствие с ЕГРЮЛ.
Но права на акции возникают и могут быть реализованы лишь после их госрегистрации, а не после внесения изменений в устав.
Важное значение этот обстоятельство приобретает, например, при открытой продаже дополнительных акций (т.н. «IPO»).
Пока не будут внесены изменения в устав, утвержденные собранием акционеров, покупатель временных акций (в терминологии ведомственных НПА) получает лишь права на возврат уплаченных за них средств (если эмиссия будет признана несостоявшейся) и прав на получение «настоящих» акций (после внесения изменений в устав, а затем и в госреестр ценных бумаг). Ни участвовать в управлении АО, ни продать временные акции, приобретенные в ходе открытой продажи, их владелец не вправе.
Если потенциальный инвестор соглашается на такой риск, то сам вопрос о порядке возврата ему средств представляется не столь важным. Эмитент, заинтересованный в привлечении инвестиций, скорее всего определит порядок возврата средств в документах об эмиссии допакций.
