В соответствии со ст. 23 Кодекса Республики Беларусь о браке и семье (далее — КоБС) имущество, нажитое супругами в период брака, независимо от того, на кого из супругов оно приобретено либо на кого или кем из супругов внесены денежные средства, является их общей совместной собственностью. Данное положение, исходя из ст. 128 ГК, в полной мере распространяется и на доли в уставном фонде (акции) хозяйственных обществ
* как особый объект гражданского оборота.
* Здесь и далее под термином «доля» будет пониматься как непосредственно доля в уставном фонде общества с ограниченной ответственностью, так и акции акционерного общества, если в тексте самой статьи не будет указано иное.
Продажа доли
На основании п. 3 ст. 256 ГК каждый из участников совместной собственности вправе совершать сделки по распоряжению общим имуществом, если иное не вытекает из соглашения всех участников (например, брачного договора). Совершенная одним из участников совместной собственности сделка, связанная с распоряжением общим имуществом, может быть признана недействительной по требованию остальных участников по мотивам отсутствия у участника, совершившего сделку, необходимых полномочий только в случае, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об этом.
Возникает вопрос: если один из супругов, как участник совместной собственности, не знал о том, что второй супруг произвел отчуждение имущества, находящегося в совместной собственности, может ли такая сделка рассматриваться как нарушение прав второго супруга, если в соответствии с нормами ГК распоряжаться совместным имуществом вправе один из собственников, притом что согласие второго презюмируется? В этой связи стоит отметить следующее.
Согласно ч. 3 п. 20 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 22.06.2000 № 5 «О практике применения судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака» (далее — постановление № 5) если при рассмотрении требования о разделе имущества, являющегося общей совместной собственностью супругов, будет установлено, что один из них произвел отчуждение такого имущества или израсходовал его по своему усмотрению вопреки воле другого супруга и не в интересах семьи либо скрыл имущество, то при разделе учитывается это имущество или его стоимость. Анализ указанного положения позволяет предположить, что подобные случаи противоречат законодательству и вполне могут являться основанием для признания совершенной сделки недействительной. В ином случае, будь эта сделка легальной с точки зрения законодательства, учет отчужденного таким образом имущества при разделе совместной собственности супругов был бы необоснованным. При этом указанное положение распространяется на случаи, когда соблюдаются одновременно два указанных условия:
- объект совместной собственности супругов отчужден одним из таковых;
- указанный объект отчужден вопреки воле другого супруга и не в интересах семьи.
Исходя из этого, вполне логично, что для того, чтобы второй супруг мог выразить свою волю относительно предполагаемой к заключению сделки, он как минимум должен знать о намерении второго супруга такую сделку осуществить.
Справочно. Суды, руководствуясь положениями постановления № 5, даже при доказанности отсутствия согласия одного из супругов на совершение сделки по общему правилу не выносят решения о признании ее недействительной, относя лишь стоимость отчужденного имущества на долю супруга, совершившего такую сделку.
На практике нотариусы, заверяя сделки по распоряжению имуществом, находящимся в совместной собственности супругов, в том числе долей, ссылаясь на положения ст. 74 Закона Республики Беларусь от 18.07.2004 № 305-З «О нотариате и нотариальной деятельности», требуют предоставить письменное согласие супруга. Аналогичное требование в большинстве своем предъявляют депозитарии ценных бумаг при совершении сделок с находящимися в совместной собственности акциями.
Судебная практика о необходимости письменного согласия второго супруга на совершение сделки с долями в уставном фонде (акциями) исходит из того, что, поскольку требования о письменной форме в отношении данного документа законодательством не предусмотрено, соответственно и соблюдения такой формы не требуется. Исключение составляют случаи, когда в локальных актах хозяйственного общества, в том числе уставе, будет прямо указано, что при реализации участником (акционером) принадлежащей ему доли в уставном фонде (акций) согласие супруги должно быть зафиксировано письменно.
С учетом изложенного можно предположить, что нормы п. 3 ст. 256 ГК нельзя трактовать как предоставление права одному из супругов распоряжаться совместным имуществом без ведома второго участника совместной собственности. Указанная норма лишь позволяет сделать вывод о том, что молчание одного из супругов можно расценивать как согласие на распоряжение другим супругом объектом совместной собственности. Исходя из этого во избежание возможных споров полагаем необходимым всегда письменно оформлять согласие супруга на отчуждение доли, находящейся в совместной собственности. В ином случае сделка может быть признана недействительной на основании ст. 175 ГК.
Рекомендация. В письменном согласии супруга на совершение сделки с долей рекомендуется указывать:
— паспортные данные супруга, дающего согласие;
— УНП и юридический адрес общества, с долями которого будет совершена сделка;
— размер доли в уставном фонде (количество акций), на распоряжение которой один из супругов дает согласие;
— субъект, которому доля будет реализовываться, либо указание на тот факт, что продавец вправе продать долю третьему лицу (лицам) по своему усмотрению;
— основные условия сделки, если они известны;
— срок, в течение которого такое согласие действует.
Расторжение брака без выделения долей супругов
В большинстве случаев долей, находящейся в совместной собственности, реально распоряжается только один из супругов (тот, кто, собственно, указан в уставе в качестве участника (акционера)). В подобных ситуациях зачастую второй супруг воспринимает как реальность то обстоятельство, что доля принадлежит исключительно супругу — фактическому владельцу. Второй из супругов в решение вопросов деятельности хозяйственного общества вообще не вовлечен, в качестве совместной собственности он рассматривает лишь поступающие дивиденды. Последствием, как правило, является то, что при расторжении брака супруги обычно делят между собой реально имеющее выражение вовне имущество: недвижимость, автомобили, бытовую технику, мебель и т.д., оставляя без внимания долю, которая, наряду с вышеперечисленным, находится в совместной собственности (при условии, что эта доля приобретена в период брака).
Проблемным аспектом в указанной ситуации является то обстоятельство, что несмотря на то, что брак расторгнут, доля будет по-прежнему находиться в совместной собственности. Разведенный супруг полагает, что, поскольку доля неразрывно связана с его личным имуществом, так как именно он в период брака юридически являлся участником (акционером) и фактически выполнял все обязанности, вытекающие из участия в обществе, он может произвести отчуждение доли, не получив предварительного согласия бывшей супруги (супруга). При этом покупатель доли может также заблуждаться, полагая, что препятствий к заключению сделки нет, поскольку продавец доли не находится в браке в момент ее совершения. Тем не менее это не будет являться препятствием для признания сделки недействительной на основании ст. 175 ГК.
Таким образом, при расторжении брака следует помнить, что приобретенная в период брака доля является совместной собственностью супругов независимо от того, за счет чьих конкретно средств она приобретена и кто фактически осуществлял все права и исполнял обязанности, связанные с владением долей. Сам факт расторжения брака не влечет прекращения права совместной собственности, если иное не было оговорено в брачном договоре.
Отчуждение доли, находящейся в совместной собственности, другому супругу
В подобной ситуации можно констатировать, что сделка по отчуждению одним из супругов своей доли, находящейся в совместной собственности, второму супругу противоречит сущности гражданских правоотношений, поскольку такая сделка не будет иметь реальных юридических последствий — сделка будет совершена, но объект сделки реально останется у прежнего собственника и отчужденная доля продолжит быть совместной собственностью супругов. В этой связи возникает вопрос: как поступать в ситуации, когда в составе общества имеется два участника (акционера), являющихся супругами? При намерении одного из супругов произвести отчуждение доли супруг — второй участник будет иметь преимущественное право покупки отчуждаемой доли согласно Закону Республики Беларусь от 09.12.1992 № 2020-XII «О хозяйственных обществах» (далее — Закон о хозобществах), которое фактически он не сможет реализовать.
Формально запрета на совершение сделки между супругами не содержит ни ГК, ни Закон о хозобществах, ни какой-либо иной нормативный правовой акт. Тем не менее во избежание спорных ситуаций представляется более логичным заменить сделку по отчуждению доли заключением брачного договора, которым бы находящаяся в совместной собственности доля распределялась между супругами в желаемом соотношении.
При этом может возникать логичный вопрос: каким образом подобная процедура соотносится с правами третьих лиц — участников (акционеров) общества, имеющих преимущественно право приобретения отчуждаемой доли? Если в соответствии с брачным договором супруги определили, что единоличным собственником доли становится один из супругов (не являвшийся к дате заключения договора участником (акционером)), логично, что имеет место смена участника (акционера). Означает ли это, что даже заключение брачного договора между супругами необходимо согласовывать с иными участниками (акционерами) общества?
Пример.
Гражданин вместе со своей супругой осуществил раздел имущества, находящегося в их совместной собственности, в том числе акций ЗАО «Т». Последнее обратилось в суд с иском об установлении факта ничтожности договора о разделе между супругами акций как сделки, совершенной с нарушением действующего законодательства (ст. 169 ГК), поскольку п. 8.6 устава ЗАО «Т» предусмотрена обязанность получения согласия общества на отчуждение акций третьим лицам иным образом, чем продажа.
Суд в удовлетворении иска ЗАО «Т» отказал, поскольку, по мнению суда, договор о разделе акций соответствовал требованиям законодательства, регулирующим порядок раздела находящегося в совместной собственности имущества супругов (ст. 23 КоБС, ст. 259 ГК), и не нарушал положения ч.12 ст. 73 Закона о хозобществах и пп. 8.6–8.12 устава ЗАО «Т», так как отчуждения акций в данном случае не происходит.
Таким образом, можно сделать вывод, что достаточно универсальным инструментом, позволяющим избежать практически любых спорных моментов, вытекающих из нахождения доли в совместной собственности супругов, является брачный договор. В наших реалиях, к сожалению, подобный институт не получил широкого распространения, что обусловлено в основном морально-этическими причинами. В то же время рамки действия подобного соглашения можно легко ограничить лишь отношениями, возникающими по поводу совместного владения долей, что существенно снизит вероятность возникновения спорных вопросов между сторонами брачного договора.
Рекомендации.
При приобретении в период брака доли желательно заключать брачный договор в случаях, если предполагается, что такая доля будет неразрывно связана с личностью одного конкретного супруга и реальные полномочия, вытекающие из владения указанной долей, будет осуществлять только этот супруг.
Сам факт расторжения брака (если не был подан иск о разделе имущества) никоим образом не решает судьбу находящейся в совместной собственности доли — если супруги сами не договариваются об ином, доля остается в совместной собственности. Таким образом, при разделе имущества обязательно также решать вопрос о принадлежности доли, особенно если фактически все права и обязанности, вытекающие из владения долей, выполнял один из супругов и не предполагается, что такое положение дел изменится после расторжения брака.
