— Лилия Владимировна, расскажите, пожалуйста, как осуществлялось внедрение медиации в систему экономического (хозяйственного) правосудия.
— Прежде всего отмечу, что в конце 90-х гг. прошлого столетия альтернативные способы разрешения споров, в частности медиация, получили широкое распространение в странах Запада и суды начали активно их использовать.
Хозяйственное правосудие, существовавшее в Беларуси до 2014 г. как самостоятельная судебная власть, также отреагировало на перемены, происходящие в судебных системах большинства стран мира. Первая попытка внедрения чего-то похожего на альтернативные способы разрешения споров была предпринята хозяйственным судом в 2008 г. В суде начала работать процедура посредничества, впоследствии переименованная в примирительную процедуру, которая позволяет сторонам спора в упрощенном порядке, без проведения судебного разбирательства урегулировать спор. Стороны могут заключить новый договор, отказаться от иска или признать часть либо все исковые требования истца.
Однако примирительную процедуру нельзя назвать медиацией. Особенность данной процедуры в том, что оформлением договоренностей сторон занимаются штатные сотрудники суда. При этом соглашение о примирении является процессуальным документом, закрепляющим достигнутые сторонами договоренности, который утверждается судом в качестве мирового соглашения.
— То есть по своей природе примирительная процедура — это исключительно процессуальный институт?
— Именно так, но по каким-то причинам она декларировалась хозяйственным судом как своеобразная «белорусская модель медиации». При этом не учитывалось, что процессуально-правовая природа примирительной процедуры совершенно не может быть совместима с такими основополагающими принципами альтернативных способов разрешения споров (медиации), как независимый статус посредника (медиатора), конфиденциальность и добровольность.
— Изменилась ли ситуация после принятия Закона о медиации и внесения в связи с этим соответствующих изменений в ХПК?
— После вступления в силу в январе 2014 г. изменений в ХПК, связанных с принятием Закона о медиации, тенденция закрепления примирительной процедуры как медиации только усилилась. Чтобы придать примирению сходство с медиацией, недобросовестно, на наш взгляд, использовалась соответствующая терминология. Например, термин «примирительная процедура» определяется как медиация, проводимая в соответствии с ХПК после возбуждения производства по делу в суде, рассматривающем экономические дела. Соглашение о примирении определяется как медиативное соглашение, заключенное по результатам примирительной процедуры в суде, рассматривающем экономические дела (ст. 1 ХПК).
Существование в хозяйственно-процессуальном законодательстве примирительной процедуры, приравненной в силу формулировок ХПК к медиации, вводит в заблуждение суд, который считает, что в суде есть медиация. Спорящие стороны, в свою очередь, невольно попадают в затруднительную ситуацию, не понимая, где медиация, а где судебное примирение.
Подобная манипуляция с медиацией привела к тому, что после вступления в силу Закона о медиации передача дел на внесудебную медиацию из экономических судов прекратилась. В соответствии с ХПК проведение внесудебной медиации по хозяйственным спорам возможно только в досудебном порядке или до принятия спора к производству суда, то есть на этапе предварительного заседания (ст. 40-1 ХПК). В задачи предварительного заседания не входят вопросы определения медиабельности спора и объяснения сторонам их права воспользоваться процедурой медиации для разрешения спора. Да и у суда с 2008 г. сложился определенный стереотип поведения — зачем нам внесудебная медиация, когда у нас есть своя, где все быстро и понятно, а по завершении — соглашение о примирении, заключаемое по правилам понятного для суда мирового соглашения.
— Как такая модель «судебной медиации» отражается на субъектах хозяйствования?
— Описанная модель взаимодействия суда и медиации фактически лишает белорусских субъектов хозяйствования возможности воспользоваться медиацией после обращения в экономический суд. Такой подход противоречит концепции Закона о медиации, основной целью которого было разгрузить суды и передать часть споров на разрешение в процедуру внесудебной медиации. О том, что внесудебная медиация способна решать эту задачу, свидетельствуют пилотные проекты, проведенные в судах.
— Расскажите подробнее об итогах этих проектов.
— С 2011 по 2013 г. в хозяйственных судах г. Минска и Минской области был запущен пилотный проект. По неофициальной статистике, в данный период было проведено более 200 медиаций с участием внесудебных медиаторов, большая часть которых — 120 завершилась договоренностями сторон и прекращением судебных споров. Медиация показала уникальную возможность в рамках одной процедуры разрешить несколько судебных дел. Рекорд был установлен в хозяйственном суде Минской области. После медиации было прекращено 4 спора, в том числе один трудовой, рассматривавшийся в общем суде.
В сентябре 2014 г. с участием медиаторов Центра медиации и переговоров начался пилотный проект в суде Минского района. Для проведения медиации суд отобрал 48 дел, которые находились на рассмотрении суда год и более. Споры в большинстве случаев касались вопросов раздела недвижимого имущества между родственниками либо бывшими супругами. После предварительных встреч сторон с медиаторами 10 споров были признаны немедиальными, то есть не годящимися по разным причинам к разрешению в процессе медиации.
В настоящее время медиации прошли по 34 спорам, из них 14 завершились договоренностями сторон и подписанием соглашений. По 4 спорам переговоры продолжаются. Учитывая, что это был первый опыт использования медиации в суде общей юрисдикции всех участников, неокончательный результат проекта был признан заслуживающим внимания и одобрения. Суд Минской области, ознакомившись с предварительными итогами, рекомендовал всем судам Минской области активизировать работу по применению медиации в процессе разрешения судебных споров.
— Известны ли Вам случаи проведения медиации по хозяйственным спорам?
— Да, недавно имел место такой случай, и на данный момент он остается единственным в медиативной практике. Более того, мне посчастливилось быть медиатором по данному спору, который поступил с подготовительного заседания после вступления в силу Закона о медиации. Медиация была проведена с соблюдением правил, предусмотренных ХПК. Стороны обратились в суд с заявлением о передаче спора в медиацию, предоставив подписанное Соглашение о применении медиации. После чего суд оставил дело без рассмотрения и выдал приказ о возврате истцу 100 % государственной пошлины.
Конфликт стал результатом классической схемы — быстрая «любовь», а затем такой же быстрый «развод». В начале текущего года две белорусские компании договорились о совместной деятельности с целью производства бумаги и ее дальнейшей реализации, подписали несколько договоров. Роли были распределены следующим образом: компания «А» продвигает и продает товар, а компания «Б» финансирует проект. Бумагу произвели и несколько партий реализовали. Затем директора компаний поссорились, фактически прекратив совместную деятельность и общение. Как выяснилось в медиации, причиной ссоры была непроверенная информация, переданная коллегой одному из директоров. Встретились в экономическом суде г. Минска, подав каждый по иску. Компания «Б» подала иск об истребовании имущества из незаконного владения, а компания «А» — о признании сделки недействительной.
В медиации стороны озвучили свои реальные интересы, которые не имели ничего общего с исковыми требованиями. Компания «Б» хотела вернуть вложенные в совместную деятельность деньги, а компания «А» — получить документы, подтверждающие право собственности на оборудование и правомерность совершенных сделок. Были проведены 3 медиативные сессии общей продолжительностью 12 часов. В итоге стороны подписали 3 медиативных соглашения: два — по судебным спорам, а третье — по иным проблемам, возникшим у сторон во время совместной деятельности.
Пример этого прецедента в коммерческой медиации 2014 г. наглядно подтверждает эффективность медиации в разрешении хозяйственных споров, причинами которых в большинстве случаев являются межличностные конфликты руководителей. В медиации, в отличие от суда и примирительной процедуры, не рассматриваются правовые аспекты спора, не оцениваются факты и доказательства. Внимание сторон концентрируется на поиске вариантов решений, отвечающих их интересам. Благодаря уходу от дискуссии о правовых подходах и оценок медиация способна успешно разрешать межличностные конфликты в любой области человеческих отношений и тем самым сокращать количество судебных споров.
— Какие Вы видите пути решения озвученной Вами проблемы?
— На прошедшем в октябре 2014 г. Первом Республиканском форуме медиации выступавшие отмечали необходимость изменения правовой модели применения медиации, в том числе споров, находящихся на рассмотрении суда. Я считаю, что для того, чтобы медиация стала эффективным внесудебным регулятором человеческих отношений, нужно освободить ее от процессуальных обременений, например, необходимости разрешения спора в рамках исковых требований, утверждения Медиативного соглашения в качестве мирового соглашения и ряда других процессуальных требований.
Медиаторы уже подготовили и передали в Министерство юстиции и другие государственные органы свои предложения по совершенствованию законодательства. Хочется верить, что в этот раз медиация избежит ведомственного давления и терминологической манипуляции, а также освободится от жестких процессуальных рамок. Надеюсь, что законодатель сможет найти сбалансированный вариант, при котором медиация будет выгодна и удобна людям, компаниям, а также судам и медиаторам.
