Предлагаем вашему вниманию наиболее интересные, на наш взгляд, случаи из судебной практики в сфере промышленности и смежных сферах за май 2021 года:
— Не тому предъявлено!
— Заложили навсегда!
— Ничтожна по факту
— Защищаться так, как хочется оппоненту?
— Копия прошла
Ключевой вопрос, рассматриваемый судом: кто правопреемник при реорганизации юридических лиц?
Выводы суда: при присоединении юридического лица к другому юридическому лицу к последнему переходят права и обязанности присоединенного юридического лица в соответствии с передаточным актом, кредитор не имеет права выбора стороны в обязательстве.
Согласно материалам дела экономический суд г. Минска 26 октября 2020 г. вынес решение о взыскании с ООО «М» в пользу ООО «П» 29 189,92 руб. основного долга, 1 415,70 руб. в возмещение расходов по государственной пошлине и 300 руб. в возмещение расходов на оказание юридической помощи, всего 30 905,62 руб.
Постановлением апелляционной инстанции экономического суда г. Минска от 02.12.2020 решение суда от 26.10.2020 оставлено без изменения.
2 декабря 2020 г. был выдан приказ о взыскании с ООО «М» в пользу ООО «П» 29 189,92 руб. основного долга, 1415,70 руб. в возмещение расходов по государственной пошлине и 300 руб. в возмещение расходов на оказание юридической помощи.
15 декабря 2020 г. ООО «Р» подало ходатайство о замене стороны (ответчика) по делу № 225-30/2020 в связи с реорганизацией ООО «М» в форме выделения ООО «Р» с передачей последнему прав и обязанностей по договору № 04-07/2017 от 04.07.2017 и решению суда от 26.10.2020 по делу № 253-30/2020.
В подтверждение произведенной реорганизации суду были представлены следующие документы: выписка из Единого государственного регистра юридических лиц и индивидуальных предпринимателей (далее – ЕГР), подтверждающая государственную регистрацию ООО «Р» Минским городским исполнительным комитетом 15 декабря 2020 г.; устав ООО «Р», в соответствии с которым ООО «Р» создано путем выделения из ООО «М» и является его правопреемником в части прав и обязанностей согласно разделительному балансу от 15.12.2020; разделительный баланс, утвержденный решением внеочередного общего собрания участников ООО «М», от 15.12.2020 и опись кредиторской задолженности поставщикам, передаваемой по разделительному балансу по состоянию на 15 декабря 2020 г., согласно которым вновь созданному ООО «Р» были переданы обязательства ООО «М» по договору с ООО «П» № 04-07/2017 от 04.07.2017 на сумму 30 895,87 руб., взысканную решением экономического суда г. Минска от 26.10.2020 по делу № 252-20/2020.
Определением экономического суда г. Минска от 01.02.2021, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции этого суда от 11.03.2021, произведена замена ответчика по делу № 252-30/2020 ООО «М» на правопреемника – ООО «Р».
В кассационной жалобе на принятые судом постановления о замене стороны ООО «П» указывает на отсутствие у ООО «Реставрация 2020» на момент вынесения определения от 01.02.2021 процессуальной дееспособности и правоспособности, поскольку 22 января 2021 г. указанное предприятие прекратило свою деятельность в связи с реорганизацией в форме присоединения к обществу с ограниченной ответственностью «Б» (далее – ООО «Б»).
Согласно ст. 62 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь (далее – ХПК) процессуальное правопреемство возможно на любой стадии хозяйственного процесса.
Возможность правопреемства реорганизуемого юридического лица при выделении из его состава другого юридического лица по обязательствам в соответствии с разделительным балансом закреплена п. 4 ст. 54 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее – ГК).
Установив замену стороны в обязательстве в связи с реорганизацией в форме выделения, судебные инстанции допустили неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела.
Согласно сведениям из ЕГР ООО «Р» прекратило деятельность 22 января 2021 г. в связи с присоединением к ООО «Б», которое было зарегистрировано 21 января 2021 г.
При присоединении юридического лица к другому юридическому лицу к последнему переходят права и обязанности присоединенного юридического лица в соответствии с передаточным актом (п. 2 ст. 54 ГК). Пунктом 4 ст. 53 ГК предусмотрено, что при реорганизации юридического лица в форме присоединения к нему другого юридического лица первое из них считается реорганизованным с момента внесения в ЕГР записи о прекращении деятельности присоединенного юридического лица. В силу указанной нормы государственная регистрация юридического лица, созданного путем реорганизации в форме присоединения, считается завершенной с момента внесения в ЕГР записи о прекращении деятельности присоединенного юридического лица.
Поскольку на момент вынесения судом определения от 01.02.2021 о замене ответчика по делу № 252-30/2020 ООО «М» на ООО «Р» последнее прекратило свою деятельность, у суда отсутствовали правовые основания для удовлетворения ходатайства ООО «Р».
С учетом изложенного принятые экономическим судом г. Минска судебные постановления о замене стороны по делу № 252-30/2020 в соответствии со ст. 297 ХПК подлежат отмене с направлением ходатайства общества с ограниченной ответственностью «Реставрация» на новое рассмотрение.
Ключевой вопрос, рассматриваемый судом: возникновение обязательств залога в силу законодательства.
Выводы суда: предусмотренное договором купли-продажи условие о сроке платежа за проданный товар не свидетельствует об отсрочке платежа за товар в целях его продажи в кредит, между сторонами отсутствуют правоотношения по залогу транспортного средства.
Решением экономического суда Витебской области от 09.02.2021 по делу № 124-8/2020 отказано в полном объеме в удовлетворении исковых требований ООО «К» к ООО «Д», ООО «А» об обращении взыскания на заложенное имущество: грузовой седельный тягач VOLVO FH-TRUCK 4х2Т, идентификационный номер (VIN): X9PRG20A3FW114587, 2014 года выпуска. Постановлением апелляционной инстанции экономического суда Витебской области от 19.03.2021 решение суда первой инстанции от 09.02.2021 оставлено без изменения, а апелляционная жалоба ООО «К» – без удовлетворения.
ООО «К» обратилось в судебную коллегию по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь с кассационной жалобой, в которой просило вышеуказанные судебные постановления отменить и, не передавая дело на новое рассмотрение, принять решение об удовлетворении исковых требований в полном объеме, ссылаясь на то, что при толковании условий договора купли-продажи транспортных средств с отсрочкой платежа № 27/09-2019 от 27.09.2019 судом сделаны неправильные выводы об отсутствии условия о продаже товара в кредит и невозникновении залога в силу законодательства.
Заявитель кассационной жалобы полагает, что залог грузового седельного тягача возник на основании акта законодательства при наступлении указанных в нем обстоятельств, что соответствует правилам п. 3 ст. 315 ГК.
Возражая против удовлетворения заявленных требований, представитель ООО «А» указал, что автомобиль не находится в их владении, а при заключении договора купли-продажи ответчик не знал о том, что автомобиль может находиться в залоге у истца.
Как усматривается из материалов дела, 27.09.2019 между ООО «К» (продавец) и ООО «Д» (покупатель) был заключен договор купли-продажи транспортных средств с отсрочкой платежа № 27/09-2019, в соответствии с которым продавец обязуется передать в собственность, а покупатель принять и оплатить транспортное средство – грузовой седельный тягач VOLVO FH-TRUCK 4х2Т, идентификационный номер (VIN): X9PRG20A3FW114587, 2014 года выпуска, государственный регистрационный знак AI9764-2, стоимостью 47 400 евро с НДС (далее – транспортное средство). По акту приема-передачи от 27.09.2019 транспортное средство передано от продавца покупателю.
Пунктом 2.1 договора с учетом дополнительного соглашения № 1 от 03.10.2019 предусмотрена оплата товара в белорусских рублях по курсу Национального банка Республики Беларусь на дату оплаты до 10.06.2020. В первоначальной редакции п. 2.1 договора предусматривалась оплата в течение 20 банковских дней с даты подписания акта приема-передачи.
Согласно п. 2.4 договора отсрочка платежа, предоставляемая по договору, является коммерческим займом, по которому продавец начисляет проценты покупателю в размере 0,05 % за каждый день пользования отсрочкой. Проценты подлежат начислению с момента нарушения условий об оплате переданного товара до момента его оплаты в полном объеме или возврата товара в соответствии с п. 2.5 договора.
Пунктом 2.5 договора стороны предусмотрели, что в случае, если покупатель не произведет в течение 20 банковских дней платеж за переданный ему товар, продавец вправе отказаться от исполнения договора и потребовать возврата переданного товара.
В п. 3.3 договора стороны согласовали, что право собственности на товар, а также риски случайной гибели или повреждения товара переходят от продавца к покупателю с даты подписания акта приема-передачи.
08.10.2019 транспортное средство поставлено на учет ООО «Д».
В п. 1.5 договора купли-продажи от 24.10.2019 № 1301-2019-1 указано, что продавец гарантирует, что как на момент заключения договора, так и на момент передачи покупателю автомобиль никому не подарен, не продан, не находится в залоге, в аренде и под арестом не состоит, судебного спора о нем не имеется, свободен от любых прав и притязаний со стороны третьих лиц, у продавца нет никаких ограничений по владению, пользованию, распоряжению, в том числе отчуждению данного автомобиля.
Проанализировав нормы законодательства (п. 1 ст. 424, п. 1 ст. 456, пп. 1, 3, 5 ст. 458, ст. 315 ГК), суд правильно указал, что условия о предоставлении товара в кредит должны быть непосредственно согласованы и предусмотрены сторонами в конкретном договоре купли-продажи, а товар, проданный в кредит, признается находящимся в залоге у продавца только при заключении сторонами договора о продаже товара в кредит.
Анализ и оценка условий договора купли-продажи транспортных средств с отсрочкой платежа от 27.09.2019 № 27/09-2019 с учетом того, что по условиям договора право собственности на товар перешло от продавца к покупателю с даты подписания акта приема-передачи (п. 3.3 договора), договор содержит условие о праве продавца отказаться от договора и потребовать возврата переданного товара в случае просрочки платежа (п. 2.5 договора) и не содержит условий достижения сторонами соглашения о возникновении обязательств по кредиту при отсрочке оплаты товара, привели суд к обоснованному выводу о том, что предусмотренное договором условие о сроке платежа за проданный товар не свидетельствует об отсрочке платежа за товар в целях его продажи в кредит.
На основании вышеизложенного, принимая во внимание, что условие о продаже товара в кредит сторонами в договоре не согласовано, соответственно, между сторонами отсутствуют правоотношения по залогу транспортного средства, правомерными являются выводы суда об отказе в удовлетворении исковых требований ООО «К» к ООО «Д» и ООО «А» об обращении взыскания на заложенное имущество.
Ключевой вопрос, рассматриваемый судом: об установлении факта ничтожности сделки – договора о возложении обязательств на третье лицо.
Выводы суда: наличие предписания судебного исполнителя и направление его в адрес истца (должника по сводному исполнительному производству) подтверждено достоверными и убедительными доказательствами, что влечет ничтожность сделки.
Как усматривается из материалов дела, ОПИ УПИ ГУЮ Мингорисполкома в отношении НТООО «С» были возбуждены исполнительные производства.
В рамках исполнительного производства № 70116013105 предписанием от 31.05.2017 судебный исполнитель запретил должнику НТООО «С» до уведомления об отмене предписания отчуждать имущество, открывать расчетные счета в банках Республики Беларусь, а также заключать с какими-либо лицами договоры перевода долга, уступки права требования, договоры займа, соглашения об исполнении обязательств третьими лицами, а также иные гражданско-правовые договоры, направленные на исполнение обязательств должника третьими лицами, без письменного разрешения судебного исполнителя.
27.03.2018 между НТООО «С» (должник) и ЗАО «И» (третье лицо) заключен договор о возложении обязательств на третье лицо № 16/03-18, согласно условиям которого должник возложил свои долговые обязательства перед ООО «А» (кредитором) на третье лицо на сумму в размере 87 300 руб. в счет погашения основного долга по договорам финансовой аренды № 03/09-2014-Л от 18.09.2014 и № 04/09-2014-Л от 17.10.2014, заключенным между кредитором и должником, после чего ЗАО «И» перечислило ООО «А» указанную выше сумму.
Определением экономического суда г. Минска от 12.12.2019 возбуждено производство по делу № 782-1Б/2019 об экономической несостоятельности (банкротстве) НТООО «С», открыто конкурсное производство. Управляющим в деле о банкротстве назначено ООО «П».
НТООО «С» в лице антикризисного управляющего обратилось в суд с иском к ЗАО «И» об установлении факта ничтожности договора о возложении обязательств на третье лицо № 16/03-18 от 27.03.2018, где в качестве правового обоснования иска указало на ст. 167, 169 ГК, ст. 2, 7, 18, 63 Закона Республики Беларусь от 24.10.2016 № 439-З «Об исполнительном производстве» (далее – Закон об исполнительном производстве).
Удовлетворяя заявленные исковые требования, суд первой инстанции, как и апелляционная инстанция, пришел к выводу о том, что оспариваемая сделка является ничтожной в соответствии со ст. 169 ГК как не соответствующая требованиям законодательства.
Оценив представленные доказательства, суды первой и апелляционной инстанций пришли к правильному выводу, что судебным исполнителем должнику – НТООО «С» было запрещено совершать определенные действия, препятствующие исполнению исполнительных документов (в том числе заключать соглашения об исполнении обязательств должника третьими лицами). Действия судебного исполнителя, связанные с вынесением предписания от 31.05.2017, не были признаны в установленном законодательством порядке незаконными, и на момент заключения оспариваемых сделок предписание не было отменено.
С учетом изложенного НТООО «С» заключило оспариваемый договор с ЗАО «И» в нарушение запрета судебного исполнителя, установленного предписанием от 31.05.2017.
При таких обстоятельствах вывод судов первой и апелляционной инстанций о том, что договор НТООО «С» с ЗАО «И» о возложении обязательств на третье лицо не соответствует требованиям законодательства (положениям ст. 2, 7, 18 и 63 Закона об исполнительном производстве), является законным и обоснованным, в связи с чем оспариваемая сделка правомерно оценена экономическим судом г. Минска как ничтожная по основаниям ст. 169 ГК.
Ключевой вопрос, рассматриваемый судом: оспаривание выбранного истцом способа защиты нарушенных прав.
Выводы суда: понуждение ответчика к предоставлению не поименованных в договоре документов соответствует законодательству.
Заявитель кассационной жалобы счел неверным выбранный истцом способ защиты нарушенных прав, указав, что если истец полагает, что необоснованно оплатил ответчику денежные средства в качестве возмещения расходов по договору, то у истца имеется иной способ защиты – обращение с иском о неосновательном обогащении.
По мнению заявителя кассационной жалобы, ошибочными являются выводы суда о том, что обязательство ответчика по предоставлению истребуемых документов вытекает из договора об участии в расходах и общих норм ГК, тогда как из заключенного договора у сторон возникают только обязанности по участию в расходах по содержанию недвижимого имущества.
Поскольку в договоре поименован лишь один документ – счет-фактура, представить который в подтверждение понесенных затрат ответчик обязан, и данную обязанность ответчик надлежаще исполнял каждый отчетный период, а перечень иных документов, подтверждающих расходы по содержанию недвижимого имущества собственников, договором не определен, то необоснованными заявитель кассационной жалобы находит выводы суда о понуждении ответчика к предоставлению иных, не поименованных в договоре, документов.
Возражая против удовлетворения иска, представитель ответчика указал, что законодательством не предусмотрен способ судебной защиты, предполагающий истребование документов одного собственника у другого собственника, руководствуясь только положениями заключенного между ними договора о расходах.
Доводы заявителя кассационной жалобы о неверно выбранном истцом способе защиты нарушенных прав с указанием на право истца на судебную защиту путем заявления требования о взыскании неосновательного обогащения являлись предметом рассмотрения первой и апелляционной инстанций суда, отклоняя которые суды обоснованно указали, что предъявление истцом к ответчику требования (претензии) о возврате излишне уплаченных денежных средств в счет возмещения по договору расходов на содержание имущества не свидетельствует об отсутствии нарушенного права истца на получение копий документов в соответствии с условиями заключенного между сторонами договора.
Ключевой вопрос, рассматриваемый судом: установление юридического факта на основании копии документа.
Выводы суда: отсутствие оригинала договора аренды, актов приема-передачи объекта аренды не препятствует доказыванию наличия между сторонами отношений и обязательств по аренде торгового места.
По мнению заявителя кассационной жалобы, основываясь на существенных противоречиях в представленных доказательствах, в частности, на отсутствии оригинала договора аренды, актов приема-передачи объекта аренды, суд сделал ошибочный вывод о доказанности наличия между сторонами заключенного и исполняемого сторонами договора аренды № 30 от 29.12.2013, так как представленная Пинским межрайонным отделом управления Департамента финансовых расследований Комитета государственного контроля Республики Беларусь по Брестской области копия договора № 30 от 29.12.2013 не может служить доказательством наличия между сторонами отношений и обязательств по аренде торгового места.
Как установлено судом и следует из материалов дела, Пинское райпо как правопреемник частного унитарного предприятия «П» Пинского районного потребительского общества предъявило иск к ИП С. о взыскании задолженности по арендной плате в сумме 10 013,47 руб. за период с сентября 2019 г. по 30.09.2020, о расторжении договора аренды от 29.12.2012 № 30 торгового места на рынке и обязании ответчика демонтировать принадлежащий ему торговый объект, расположенный на данном торговом месте, на основании ст. 290, 585, 590 ГК. При этом в исковом заявлении истец указал на наличие у него копии договора аренды от 29.12.2012 № 30 и отсутствие возможности предоставления оригинала данного договора аренды, так как договор аренды вместе с иными документами был уничтожен вследствие пожара, произошедшего 13.09.2018 в здании, принадлежащем Пинскому райпо.
Принимая во внимание факт нахождения павильона ответчицы на торговом месте на рынке, принадлежащем Пинскому райпо, учитывая факт предоставления Пинским межрайонным отделом управления Департамента финансовых расследований Комитета государственного контроля Республики Беларусь по Брестской области письмом от 01.12.2020 № 19/1-10-186 суду сведений о том, что в апреле 2020 г. ИП С. предоставляла в его адрес копию договора аренды от 29.12.2013 № 30, заключенного между Пинским райпо и ИП С., как доказательство правомерности занятия ею торгового места на рынке, доводы заявителя кассационной жалобы о том, что она не заключала и не подписывала с истцом договор аренды торгового места на рынке, судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь находит несостоятельными.
