Обзор судебной практики в сфере промышленности за январь 2021 года

Требование по оплате стоимости выполненных работ по договору подряда при передаче требования об оплате генподрядчиком по договору уступки требования

Постановление судебной коллегии по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь от 13.01.2021 по делу № 96-8/2020/243А/1283К

Ключевой вопрос, рассматриваемый судом: считать ли долг обоснованно погашенным за выполненные строительно-монтажные работы договора уступки требования с ООО «П» и ООО «Н» в случае, когда акты зачета встречных однородных требований не составлялись?

Вывод суда: стоимость выполненных истцом работ по договору подряда оплачена ответчиком путем перечисления денежных средств на расчетный счет истца, а также оплатой новым кредиторам – ООО «П» и ООО «Н» на основании заключенных договоров уступки требования и указаний генподрядчика.

Суть дела: ОДО «В» выступало генподрядчиком по строительству объекта «Освоение производства по выпуску новых видов сыровяленых, сырокопченых мясных продуктов, мясных полуфабрикатов, колбасных изделий в ассортименте с приобретением современного технологического оборудования на ОАО «Г» по ул. И., 2 в г. Г.» на основании заключенного с ОАО «Г» как заказчиком договора строительного подряда.

Договором подряда за расчетный период принят календарный месяц, основанием для расчетов за выполненные работы – подписанные представителями сторон справки о стоимости выполненных работ и затратах формы С-3, составленные на основании актов сдачи-приемки выполненных строительных и иных специальных монтажных работ формы С-2.

Дополнительным соглашением согласована стоимость строительства объекта с учетом стоимости оборудования.

За период исполнения договора подряда сторонами подписаны справки о стоимости выполненных работ и затратах за декабрь. Представленными по делу платежными документами подтверждается, что путем перечисления денежных средств непосредственно на расчетный счет генподрядчика заказчиком была оплачена сумма.

Со ссылкой на неоплату стоимости выполненных работ в оставшейся части генподрядчик обратился в суд с требованием о взыскании задолженности по оговору подряда.

Отказывая в удовлетворении заявленных исковых требований в полном объеме, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что заявленное требование по оплате стоимости выполненных работ по рассматриваемому договору подряда было передано генподрядчиком как первоначальным кредитором в пользу новых кредиторов на основании заключенных договоров уступки требования, в связи с чем истец не является кредитором ответчика на заявленную сумму задолженности по договору подряда.

В соответствии с подписанными ОДО «В» и ООО «П» договорами уступки требования ОДО «В» как первоначальный кредитор уступило ООО «П» как новому кредитору право требования к ОАО «Г», вытекающее из исполнения договора подряда. Генподрядчик письменно уведомил заказчика о состоявшейся уступке, указав, что необходимо погашать в пользу ООО «П», и в этой части обязательство перед ОДО «В» считается исполненным.

Также ОДО «В» письмом со ссылкой на договор уступки требования, подписанный между ОДО «Н» как первоначальным кредитором и ОАО «Г» как новым кредитором, просило ОАО «Г» перечислить часть задолженности по оплате строительства рассматриваемого объекта в пользу ОДО «Н».

Таким образом, непосредственно сам генподрядчик, подписав рассматриваемые договоры уступки требования, указывал заказчику о необходимости исполнения обязательства по оплате выполненных по договору подряда работ путем перечисления денежных средств в пользу третьих лиц.

Оставляя решение суда первой инстанции без изменения, суд апелляционной инстанции также указал, что стоимость выполненных истцом работ по договору подряда оплачена ответчиком путем перечисления денежных средств на расчетный счет истца, а также оплатой новым кредиторам – ООО «П» и ООО «Н» на основании заключенных договоров уступки требования и указаний генподрядчика.

Несогласие ОАО «И» с представленными договорами уступки требования по мотивам их незаключенности ввиду несогласования предмета договора со ссылками на конкретные первичные документы (акты сдачи-приемки работ) по договору подряда, на основании которых ОДО «В» стал кредитором ОАО «Г», а также ввиду непредставления доказательств имущественных взаимоотношений между первоначальным и новым кредитором по договорам уступки требования не может быть признано обоснованным, поскольку между сторонами отсутствует спор относительно факта наличия на момент подписания рассматриваемых договоров уступки требования задолженности заказчика перед генподрядчиком, а также ее размера.

Непосредственно ОАО «Г» как должник не оспаривает, что перечисление денежных средств в пользу третьих лиц производилось им по указанию генподрядчика при предоставлении соответствующих договоров и заказчик не выдвигал к ОДО «В» как кредитору никаких претензий относительно стоимости выполненных и подлежащих оплате по договору подряда работ, а также в части наличия на момент подписания договоров уступки непогашенной кредиторской задолженности перед ОДО «В» в заявленном размере.

Принимая во внимание цену иска, которая меньше, чем размер перечисленных заказчиком в пользу ООО «П» денежных средств по договорам уступки требования, доводы кассационной жалобы о том, что договор уступки требования является факторингом, а также утверждения о несогласовании предмета указанного договора не могут влиять на результат рассмотрения кассационной жалобы. Кроме того, непосредственно ОДО «В» в письме также предлагало заказчику оплатить задолженность за выполненные работы путем перечисления части денежных средств в адрес ОДО «Н».

Утверждения заявителя кассационной жалобы о том, что судом не были выяснены обстоятельства излишней уплаты заказчиком денежных средств, превышающих задолженность перед генподрядчиком, являются несостоятельными, поскольку указанные обстоятельства в силу положений ч. 1 ст. 100 ХПК в предмет доказывания по настоящему делу не входили.

Судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь, заслушав пояснения представителей лиц, участвующих в деле, проанализировав доводы кассационной жалобы и отзыва на нее, проверив законность и обоснованность судебных постановлений, посчитала, что обжалуемые решение суда первой инстанции и постановление апелляционной инстанции следует оставить без изменения, а кассационную жалобу ОАО «И» – без удовлетворения.

Об отмене постановления о привлечении к ответственности по ч. 1 ст. 15.25 КоАП РФ за осуществление незаконных валютных операций

Постановление Арбитражного суда Московского округа от 11.12.2020 № Ф05-18024/2020 по делу № А41-12300/2020

Ключевой вопрос, рассматриваемый судом: изменение постановления по делу об административном правонарушении путем снижения ниже низшего предела размера назначенного административного штрафа.

Вывод суда: доказано осуществление обществом незаконной валютной операции по зачислению, минуя счета в уполномоченных банках Российской Федерации, на свой счет, открытый в иностранном банке, денежных средств за оказание транспортных услуг от нерезидента по договору об организации перевозок и транспортно-экспедиционному обслуживанию.

Суть дела: инспекцией Федеральной налоговой службы по Московской области (далее –ИФНС России по Московской области, административный орган) в отношении общества с ограниченной ответственностью ООО «Т» проведена проверка соблюдения валютного законодательства, в ходе проведения которой был установлен факт незаконной валютной операции по зачислению денежных средств минуя счета в уполномоченных банках Российской Федерации на свой счет, открытый в банке ДБ АО «С» (Республика Казахстан), денежных средств за оказание транспортных услуг от нерезидента ТОО «К Казахстан» (Республика Казахстан) по договору об организации перевозок и транспортно-экспедиционному, что является нарушением подп. «б» п. 9 ч. 1 ст. 1 Федерального закона от 10.12.2003 № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле» (далее – Закон о валютном регулировании).

Поступление денежных средств подтверждается отчетом о движении средств в банке за пределами территории Российской Федерации.

На основании полученных данных по Московской области в отношении ООО «Т» составлен протокол об административном правонарушении. Постановлением ИФНС России по Московской области по делу об административном правонарушении ООО «Т» признано виновным в совершении административного правонарушения, ответственность за которое предусмотрена ч. 1 ст. 15.25 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее –КоАП РФ), и ему назначено наказание в виде административного штрафа. Ссылаясь на наличие оснований для изменения указанного постановления в части административного наказания, ООО «Т» обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с заявлением к ИФНС России по Московской области об изменении постановления по делу об административном правонарушении путем снижения размера назначенного административного штрафа.

Согласно подп. «б» п. 1 ст. 1 и подп. 9 ст. 1 Закона о валютном регулировании приобретение резидентом у нерезидента валютных ценностей, валюты Российской Федерации и внутренних ценных бумаг на законных основаниях, а также использование валютных ценностей, валюты Российской Федерации и внутренних ценных бумаг в качестве средства платежа отнесены к валютным операциям.

Статьей 12 Закона о валютном регулировании установлен исчерпывающий перечень допустимых случаев зачисления денежных средств на счета (вклады) резидентов, открытые в банках за пределами территории Российской Федерации минуя счета в уполномоченных банках.

Денежные средства, зачисление которых на счета в банках, расположенных за пределами территории Российской Федерации, не предусмотрено Законом о валютном регулировании, должны быть зачислены на счета резидентов в уполномоченных банках РФ.

Действия, связанные с осуществлением незаконных валютных операций, то есть валютных операций, запрещенных валютным законодательством Российской Федерации или осуществленных с нарушением валютного законодательства Российской Федерации, включая куплю-продажу иностранной валюты и чеков (в том числе дорожных чеков), номинальная стоимость которых указана в иностранной валюте, минуя уполномоченные банки, либо осуществление валютных операций, расчеты по которым произведены, минуя счета в уполномоченных банках или счета (вклады) в банках, расположенных за пределами территории Российской Федерации, в случаях, не предусмотренных валютным законодательством Российской Федерации, либо осуществление валютных операций, расчеты по которым произведены за счет средств, зачисленных на счета (вклады) в банках, расположенных за пределами территории Российской Федерации, в случаях, не предусмотренных валютным законодательством Российской Федерации, образуют состав административного правонарушения, ответственность за которое предусмотрена ч. 1 ст. 15.25 КоАП РФ, и предусматривают наложение административного штрафа на юридических лиц в размере от трех четвертых до одного размера суммы незаконной валютной операции.

В соответствии со ст. 1.5 КоАП РФ лицо подлежит административной ответственности только за те административные правонарушения, в отношении которых установлена его вина.

Решением Арбитражного суда г. Москвы, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда, в удовлетворении заявленных требований отказано.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суды на основании оценки представленных в материалы дела доказательств пришли к выводу о наличии в действиях ООО «Т» состава административного правонарушения, ответственность за которое предусмотрена ч. 1 ст. 15.25 КоАП РФ, и соблюдении административным органом процедуры привлечения к административной ответственности.

Судами установлено, что операции по зачислению денежных средств на счет резидента, открытый в банке за пределами Российской Федерации, минуя счета уполномоченных банках в счет оплаты за оказанные услуги, не входят в перечень разрешенных случаев, указанных в ст. 12 Закона о валютном регулировании.

При изложенных обстоятельствах суд кассационной инстанции считает обоснованным вывод судов о доказанности факта совершения ООО «Т» административного правонарушения, ответственность за которое предусмотрена ч. 1 ст. 15.25 КоАП РФ.

Каких-либо существенных нарушений процедуры привлечения общества к административной ответственности судами не установлено.

Вина ООО «Т» в совершении административного правонарушения установлена.

Доказательства, свидетельствующие о наличии обстоятельств непреодолимой силы и иных обстоятельств, находящихся вне контроля общества и препятствующих надлежащим образом выполнять требования законодательства, в материалы дела не представлены.

При этом судами принято во внимание, что размер штрафа был назначен налоговым органом с применением ч. 3.2 ст. 4.1 КоАП РФ.

Постановление по делу об административном правонарушении в отношении общества вынесено в пределах срока давности, установленного ч. 1 ст. 4.5 КоАП РФ для данной категории дел.

Оснований для применения ст. 2.9 КоАП РФ и освобождения от административной ответственности суды не усмотрели.

Принимая во внимание изложенное, суд кассационной инстанции полагает обоснованным вывод судов об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований.

В кассационной жалобе заявитель указывает на правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, изложенную в постановлении от 25.02.2014 № 4-П, полагая, что имеются основания для снижения штрафа ниже низшего предела, предусмотренного санкцией ч. 1 ст. 15.25 КоАП РФ.

Между тем обществу был снижен инспекцией размер штрафа в два раза по сравнению с минимальным размером штрафа, определенным в соответствии с ч. 1 ст. 15.25 КоАП РФ. Довод общества об отсутствии в материалах настоящего дела доверенности на представителя общества подлежит отклонению, поскольку доверенность имеется в материалах дела. При этом указание административным органом в протоколе об административном правонарушении на доверенность является технической ошибкой, о чем было указано ИФНС России по Московской области.

Ссылка общества о нерассмотрении судом первой инстанции ходатайства о переходе к рассмотрению дела по общим правилам производства также подлежит отклонению, поскольку указанное ходатайство было рассмотрено судом, о чем указано в оспариваемом решении.

Поскольку нормы материального права, регулирующие спорные отношения, судом применены правильно, процессуальных нарушений не допущено, суд кассационной инстанции не находит оснований для отмены или изменения принятых по делу судебных актов.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, суд кассационной инстанции не находит оснований к отмене обжалуемых судебных актов.

Налоговая инспекция вправе истребовать документы (информацию) относительно конкретной сделки без указания в требовании причины, по которой возникла необходимость запроса документов

Постановление Шестого арбитражного апелляционного суда от 11.12.2020 № 06АП-5435/2020 по делу № А16-1151/2020

Ключевой вопрос, рассматриваемый судом: правомерность истребования налоговым органом документов без указания конкретных сделок и причины предоставления таких документов.

Вывод суда: отказывая в удовлетворении заявления организации о признании незаконным решения налогового органа о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения, предусмотренного п. 1 ст. 129.1 НК РФ, суд указал, что при наличии в требовании о представлении документов указания на наименование документов и налогового периода, к которому они относятся, требование является конкретизированным и обязательным для исполнения лицом, которому оно адресовано.

Суть дела: спорное требование соответствует положениям ст. 93.1 НК РФ, а также форме, утвержденной приказом ФНС России № ММВ-7-2/628. При этом формой требования КНД 1165013 не предусмотрено указание в требовании причины, по которой возникла необходимость запроса документов.

Из смысла и содержания п. 2 ст. 93.1 НК РФ следует, что документы (информация) относительно конкретной сделки могут быть истребованы налоговым органом вне рамок проверки у участников этой сделки или иных лиц, располагающих информацией об этой сделке.

Из содержания требования видно, что оно изложено таким образом, что позволяет идентифицировать контрагента, по взаимоотношениям с которым запрошены документы, а также какие конкретно документы и информацию, за какой период общество обязано было представить в инспекцию.

В требовании инспекции указано, что вне рамок проведения налоговых проверок возникла обоснованная необходимость получения информации (документов) по сделке с двумя ООО.

Таким образом, направленное ООО «Ю» требование соответствует установленной форме и содержит все необходимые реквизиты и не может нарушать права и законные интересы налогоплательщика, так как налоговый орган действовал в пределах своей компетенции, предоставленной ему нормами налогового законодательства, в связи с чем у заявителя возникла обязанность по своевременному его исполнению.

Оценив представленные доказательства в их совокупности и взаимосвязи, с учетом требований ст. 71 АПК РФ суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что общество в нарушение п. 5 ст. 93.1 НК РФ не представило истребованных документов (информацию) в установленный срок и не сообщило о том, что не располагает этими документами (информацией), в связи с чем налоговый орган обоснованно принял решение о привлечении общества к ответственности, предусмотренной п. 1 ст. 129.1 НК РФ.

Шестой арбитражный апелляционный суд постановил решение Арбитражного суда Еврейской автономной области по делу оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Секрет производства (ноу-хау) не является объектом интеллектуальной собственности, подлежащим обязательной государственной регистрации

Постановление Суда по интеллектуальным правам от 22.12.2020 № С01-1513/2020 по делу № А40-266979/2019

Ключевой вопрос, рассматриваемый судом: признание лицензионного договора недействительным (ничтожным) и применение последствий недействительности (ничтожности) сделки.

Вывод суда: сохранение конфиденциальности сведений именно путем введения режима коммерческой тайны не является обязательным. Суд заключил, что технические условия переданы в комплекте технической документации для целей организации выходного контроля, соответствия качества готовой продукции установленным требованиям. Между тем предметом неисключительной лицензии является технология производства, которая и является секретом производства.

Суть дела: между обществом ИСК «М» и обществом «В» заключен лицензионный договор о предоставлении права использования технической документации, содержащей «ноу-хау», необходимой для организации производства синтетического масла. Общество «В» как лицензиар гарантировало, что оно является обладателем исключительного права на данный объект интеллектуальной собственности и это удостоверяется разработанными Техническими условиями на продукт, содержащий «ноу-хау».

В соответствии с пунктом договора общество ИСК «М» выплатило обществу «В» лицензионное вознаграждение в размере 5 % от суммы денежных средств, полученных от реализации масла. На основании уведомления общества «В» договор был расторгнут в одностороннем порядке.

Учитывая, что, по утверждению истца, обществом «В» не были представлены доказательства принадлежности ему исключительного права на ноу-хау, не была осуществлена государственная регистрация лицензионного договора, а также указывая на то, что предоставленная техническая документация не является объектом интеллектуальной собственности, общество ИСК «М» обратилось в арбитражный суд с исковым заявлением о признании сделки недействительной (ничтожной) и о применении последствий недействительности (ничтожности) сделки.

Решением Арбитражного суда г. Москвы по настоящему делу в удовлетворении исковых требований было отказано. При принятии указанного решения суд первой инстанции исходил из того, что секрет производства (ноу-хау) не является объектом интеллектуальной собственности, подлежащим обязательной государственной регистрации. Данное обстоятельство свидетельствует о том, что не является обязательной и государственная регистрация договора о предоставлении права использования такого объекта. Кроме того, суд первой инстанции учел, что предшествующее поведение истца подтверждает факт признания им действительности заключенного договора. Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, дополнительно отметив, что технические условия на продукцию – это документ, устанавливающий технические требования, которым должны соответствовать конкретное изделие, материал, вещество или их группа.

Таким образом, суд апелляционной инстанции заключил, что технические условия переданы в комплекте технической документации для целей организации выходного контроля, соответствия качества готовой продукции установленным требованиям.

Между тем предметом неисключительной лицензии является технология производства, которая и является секретом производства. С учетом данных обстоятельств суд апелляционной инстанции не усмотрел оснований для удовлетворения апелляционной жалобы общества ИСК «М» и оставил обжалуемое решение без изменения.

Не согласившись с принятыми по настоящему делу судебными актами, истец обратился в Суд по интеллектуальным правам с кассационной жалобой.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы, изложенные в кассационной жалобе и в отзыве на нее, заслушав мнение представителя общества «В», явившегося в судебное заседание, проверив в порядке, предусмотренном ст. 286 и 287 АПК РФ, правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, изложенных в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Суд по интеллектуальным правам пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для их отмены в силу следующего.

В обоснование несогласия с принятыми по настоящему делу судебными актами общество ИСК «М» указывает на то, что переданная ему по лицензионному договору техническая документация по технологии производства синтетического масла не является секретом производства, поскольку состав компонентов масла, их технические характеристики и способ производства продукции известны из Технических условий (ТУ).

Кроме того, в подтверждение данного довода общество ИСК «М» указывает на то, что в отношении спорной технологии обществом «В» не был введен режим коммерческой тайны. Данное обстоятельство, по мнению заявителя кассационной жалобы, свидетельствует о том, что соответствующий объект лишен правовой охраны.

Между тем судебная коллегия Суда по интеллектуальным правам полагает невозможным согласиться с данным доводом кассационной жалобы.

В соответствии с подп. 12 п. 1 ст. 1225 ГК РФ секрет производства (ноу-хау) относится к числу охраняемых результатов интеллектуальной деятельности. Согласно п. 1 ст. 1465 ГК РФ секретом производства (ноу-хау) признаются сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и др.) о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере и о способах осуществления профессиональной деятельности, имеющие действительную или потенциальную коммерческую ценность вследствие неизвестности их третьим лицам, если к таким сведениям у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и обладатель таких сведений принимает разумные меры для соблюдения их конфиденциальности, в том числе путем введения режима коммерческой тайны.

При этом, как следует из разъяснения, изложенного в п. 144 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации», в силу п. 1 ст. 1465 ГК РФ с 1 октября 2014 г. сохранение конфиденциальности сведений именно путем введения режима коммерческой тайны не является обязательным.

Судебная коллегия учитывает, что довод общества ИСК «М» об известности спорной технологии производства синтетического масла из Технических условий ранее был предметом рассмотрения в ходе апелляционного производства по настоящему делу. Так, суд апелляционной инстанции указал, что технические условия на продукцию – это документ, устанавливающий технические требования, которым должны соответствовать конкретное изделие, материал, вещество или их группа.

Таким образом, суд апелляционной инстанции заключил, что технические условия переданы в комплекте технической документации для целей организации выходного контроля, соответствия качества готовой продукции установленным требованиям. Между тем предметом неисключительной лицензии является технология производства, которая и является секретом производства.

Кроме того, судебная коллегия обращает внимание на то, что вопреки изложенному доводу кассационной жалобы отсутствие доказательств введения обществом «В» режима коммерческой тайны в отношении технологии производства синтетического масла не свидетельствует о том, что конфиденциальность указанных сведений не обеспечивается иными способами.

При этом, как следует из обжалуемых судебных актов, утверждение ответчика о конфиденциальности спорной технологии не было опровергнуто истцом.

При таких обстоятельствах судебная коллегия Суда по интеллектуальным правам полагает невозможным согласиться с приведенными доводами кассационной жалобы и отклоняет их как основанные на неправильном толковании норм материального права и как заявленные без учета компетенции суда кассационной инстанции.

Оценив законность принятых по настоящему делу судебных актов с учетом изложенных доводов кассационной жалобы, Суд по интеллектуальным правам полагает необходимым отметить следующее.

Как было отмечено ранее, при повторном рассмотрении настоящего дела по имеющимся доказательствам суд апелляционной инстанции установил, что предоставленная обществу ИСК «М» по лицензионному договору техническая документация не исчерпывается Техническими условиями. Таким образом, несогласие суда апелляционной инстанции с приведенной правовой позицией истца основано на установленных им фактических обстоятельствах дела. При этом судебная коллегия полагает, что отсутствие буквальной оценки данного довода общества ИСК «М» в мотивировочной части обжалуемого судебного акта не свидетельствует о том, что он не был предметом исследования суда

Как следует из принятых по настоящему делу судебных актов, суды первой и апелляционной инстанций учли, что истец в период действия лицензионного договора неоднократно подтверждал его действительность путем предоставления отчетной документации, расчетов причитающихся сумм и произведения фактических выплат, а также ссылался на данный договор как на основание подтверждения качества производимой продукции перед контрагентами, в том числе по государственным оборонным заказам.

Таким образом, установленное судами первой и апелляционной инстанций поведение общества ИСК «М» свидетельствует о признании им как исключительного права на спорную технологию производства синтетического масла, так и действительности заключенного между истцом и ответчиком лицензионного договора.

При таких обстоятельствах Суд по интеллектуальным правам с учетом имеющейся у него компетенции не усматривает оснований для переоценки выводов, изложенных в обжалуемых судебных актах, и, таким образом, отклоняет приведенные доводы кассационной жалобы как не опровергающие законность и обоснованность решения суда первой инстанции и постановления суда апелляционной инстанции по настоящему делу.

Суд по интеллектуальным правам отмечает, что в кассационной жалобе общества ИСК «М» отсутствуют ссылки на доказательства, имеющиеся в материалах дела, которые не были бы исследованы, оценены и учтены судами первой и апелляционной инстанций при принятии обжалуемых судебных актов и при совершении процессуальных действий, на незаконный характер которых указывает податель кассационной жалобы. В связи с этим Суд по интеллектуальным правам признает выводы судов первой и апелляционной инстанций основанными на представленных в материалы дела доказательствах и соответствующими действующим нормам процессуального права.

Суд постановил решение Арбитражного суда г. Москвы и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда по тому же делу оставить без изменения, а кассационную жалобу общества ИСК «М» — без удовлетворения.