Лизинговые платежи, выраженные в валюте, позволяют минимизировать риски лизингодателя, связанные с инфляцией. Однако не каждый лизингополучатель может прогнозировать свои финансовые возможности. Какие проблемы могут возникнуть при ненадлежащем исполнении финансовых обязательств? Можно ли было их предотвратить на этапе согласования условий договора? Рассмотрим негативные последствия для лизингополучателя на конкретном примере.
Ситуация: ООО «Стройка» решило расширить свою деятельность и приобрести бортовой автомобиль для собственных нужд в лизинг. Лизингополучатель обязан был в течение 3 лет выплатить лизинговые платежи и выкупную стоимость транспортного средства. В результате значительного изменения курса валют лизингополучатель стал нарушать сроки и порядок уплаты лизинговых платежей. Чтобы не лишиться автомобиля, лизингополучатель пытался договориться с лизинговой компанией об изменении сроков оплаты. Лизинговая компания изначально не возражала, и между сторонами было заключено несколько дополнительных соглашений к договору лизинга об изменении графика лизинговых платежей.
Справочно.
Согласно ст. 420 ГК нарушение лизингополучателем своих обязательств по договору дает лизингодателю также право:
— потребовать расторжения договора лизинга;
— отказаться от исполнения договора в одностороннем порядке, если договор содержит такое условие.
Когда платежи производились лизингополучателем немногим более года, лизинговая компания впервые заявила об одностороннем отказе от исполнения договора лизинга (далее — отказ № 1) в связи с просрочкой оплаты (в том числе частичной) и потребовала вернуть автомобиль, направив в адрес лизингополучателя уведомление, как это предусматривалось условиями договора лизинга. По истечении 3 месяцев после заявленного отказа № 1 лизинговая компания обратилась в суд в порядке приказного производства с требованием о понуждении к возврату имущества. Лизингополучатель, не желая лишаться автомобиля, в отзыве указал, что между сторонами достигнуто соглашение о продолжении исполнения договора лизинга и никакого расторжения договора быть не может. Суд отказал лизинговой компании в выдаче определения о судебном приказе, поскольку между сторонами имелся спор о праве.
Лизингополучатель продолжал перечислять в адрес лизинговой компании платежи (в платежных документах указывалось, что это платежи по договору лизинга), которые по сути являлись погашением задолженности, возникшей до отказа № 1. В этот период между сторонами было заключено еще одно дополнительное соглашение к договору лизинга, которым изменялся график платежей.
Справочно.
В порядке приказного производства можно не только взыскать денежные средства, но и истребовать имущество у должника или обратить на него взыскание.
При этом не подлежат рассмотрению в порядке производства требование об истребовании собственником или иным законным владельцем недвижимого имущества и иные требования, предусмотренные ст. 220 ХПК.
Затем лизинговая компания получила определение о судебном приказе на взыскание с лизингополучателя лизинговых платежей за период после отказа № 1 и снова заявила односторонний отказ от исполнения договора лизинга (отказ № 2). В связи с наличием мотивированного отзыва со стороны лизингополучателя суд вновь отказал лизинговой компании в выдаче определения о судебном приказе по требованию о понуждении к возврату автомобиля.
Поскольку сторонам договориться не удалось, лизинговая компания списала с расчетного счета лизингополучателя лизинговые платежи на основании определения о судебном приказе о взыскании задолженности, заявила односторонний отказ от договора лизинга в третий раз (отказ № 3) и потребовала вернуть автомобиль. К этому моменту лизингополучатель выплатил более 80 % всех лизинговых платежей и стоимости автомобиля.
Лизинговая компания подала исковое заявление в суд о понуждении к возврату имущества в связи с расторжением договора. В данном судебном заседании стороны заключили соглашение о примирении, в соответствии с которым лизингополучатель обязался в течение 10 дней вернуть лизинговой компании автомобиль. Определением суда данное соглашение о примирении было утверждено.
В дальнейшем лизинговая компания предложила лизингополучателю оплатить оставшиеся почти 20 % платежей, выкупную стоимость и не возвращать автомобиль. Лизингополучатель добросовестно и по договоренности перечислил на счет лизинговой компании стоимость транспортного средства и лизинговые платежи в полном размере. Стороны, чтобы удостоверить данные действия, заключили последнее дополнительное соглашение к договору лизинга, в котором подтвердили оплату лизингополучателем всех лизинговых платежей и закрепили, что претензий по договору не имеется. Также стороны указали, что в связи с оплатой всех лизинговых платежей исключается возможность возврата автомобиля лизингополучателем в адрес лизинговой компании. Кроме того, они определили, что лизинговая компания обязуется передать право собственности на предмет лизинга в адрес лизингополучателя после оплаты неустойки и процентов за пользование чужими денежными средствами, размер которых стороны определят в отдельном соглашении.
В последующем стороны не смогли достичь компромисса и определить размер штрафных санкций. Лизингополучатель, будучи уверенным в том, что он все выплатил и не должен ничего возвращать, продолжил работать и прекратил переговоры с лизинговой компанией.
Лизинговая компания, несмотря на договоренности, на основании невыполнения лизингополучателем условий соглашения о примирении получила судебный приказ о понуждении к возврату автомобиля и возбудила исполнительное производство.
Лизингополучатель обратился в суд с заявлением о разъяснении способа и порядка исполнения исполнительного документа о возврате автомобиля, если имеется соглашение сторон, которым исключается возврат транспортного средства в адрес лизинговой компании. Суд указал, что оснований для разъяснения выданного судебного приказа не имеется, так как он изложен корректно, в формулировках, не допускающих его двусмысленное понимание, предмет и способ его исполнения определены четко.
Попытка обжаловать действия судебного исполнителя также не принесла результата. Суд посчитал несостоятельными доводы лизингополучателя о том, что стороны взаимно договорились заменить обязательство, вытекающее из соглашения о примирении по возврату автомобиля, другим обязательством лизингополучателя, а именно: выплатить все оставшиеся лизинговые платежи. Таким образом, стороны прекратили первоначальное обязательство по возврату автомобиля новацией, и, соответственно, данное требование было исполнено. Суд указал, что Закон Республики Беларусь от 24.10.2016 № 439-З «Об исполнительном производстве» содержит исчерпывающий перечень оснований для окончания исполнительного производства. Поскольку требование, содержащееся в исполнительном документе, о возвращении автомобиля лизингополучателем не выполнено, оснований для удовлетворения жалобы не имеется.
Справочно.
Понятие новации закреплено в п. 1 ст. 384 ГК, в соответствии с которым обязательство прекращается соглашением сторон о замене первоначального обязательства, существовавшего между ними, другим обязательством между теми же лицами, предусматривающим иной предмет или способ исполнения (новация).
Кроме возбуждения исполнительного производства и требования о возврате автомобиля лизинговая компания обратилась в суд с исковым заявлением о взыскании с лизингополучателя неустойки (пени) за просрочку оплаты лизинговых платежей и процентов за пользование чужими денежными средствами за период с даты заключения договора до отказа № 3 в размере, который равен практически 50 % стоимости договора лизинга.
Лизингополучатель возражал против взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами в полном размере на основании следующего. Согласно договору лизинга цена договора сформирована в евро и расчеты между сторонами по договору производятся в евро. Законодательством Республики Беларусь не закреплено право требовать уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами по договорам, предусматривающим расчеты в иностранной валюте. Законодательство допускает начисление процентов за пользование чужими денежными средствами на суммы в иностранной валюте только в случае, если денежное обязательство, выраженное в иностранной валюте, подлежит оплате в белорусских рублях в размере, эквивалентном сумме в иностранной валюте.
Справочно.
В силу ч. 3 п. 1 ст. 366 ГК в случае, если денежное обязательство в соответствии с законодательством подлежит оплате в белорусских рублях в размере, эквивалентном определенной сумме в иностранной валюте или в условных денежных единицах, проценты начисляются на подлежащую оплате сумму в белорусских рублях, определенную по официальному курсу соответствующей валюты или условных денежных единиц на день исполнения денежного обязательства либо его соответствующей части, а в случае взыскания долга в судебном порядке — на день вынесения решения судом.
Вместе с тем сторонами не оспаривалось, что часть платежей была произведена лизингополучателем в белорусских рублях. Истцом был произведен расчет суммы процентов за пользование чужими денежными средствами на сумму платежей, уплаченных в белорусских рублях.
В отношении требования о взыскании пени лизингополучатель оспаривал период просрочки, обосновывая это тем, что договор лизинга был расторгнут лизинговой компанией в тот момент, когда ею был заявлен односторонний отказ № 1. Все последующие действия сторон лежали за пределами договора лизинга.
Позиция лизингополучателя основывалась на следующем. Лизинговая компания своим письмом уведомила лизингополучателя об одностороннем отказе № 1 от исполнения договора лизинга. В течение срока предупреждения — 10 дней с момента получения лизингополучателем данного уведомления — со стороны лизинговой компании не поступало каких-либо писем об отзыве данного уведомления либо об ошибочном его направлении. В этот период также отсутствовали какие-либо переговоры либо иные договоренности между сторонами, которые могли бы свидетельствовать о намерении лизинговой компании не расторгать договор.
Таким образом, воля лизинговой компании однозначно была направлена на расторжение договора лизинга, и реализация этой воли не зависела от согласия лизингополучателя. Данное волеизъявление лизинговой компании подтверждает также тот факт, что компания через 3 месяца после отказа № 1 обращалась в суд в порядке приказного производства с требованием о понуждении к возврату имущества.
То есть лизинговая компания 3 месяца считала, что договор расторгнут. И никакие действия лизингополучателя не могли изменить или повлиять на эту волю и это решение. Более того, несогласие другой стороны с односторонним отказом от договора, заключение каких-либо соглашений после расторжения договора не могут свидетельствовать о существовании договора.
Поскольку для одностороннего отказа от исполнения договора достаточно уведомления об этом одной из сторон, при этом согласия другой стороны не требуется, договор лизинга был расторгнут с момента отказа № 1.
Справочно.
Для одностороннего изменения договора, одностороннего отказа от исполнения договора достаточно уведомления об этом другой стороны. Согласия другой стороны на изменение, расторжение договора, а также обращения с соответствующим требованием в хозяйственный суд в таких случаях не требуется (ч. 8 п. 19 постановления Пленума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 16.12.1999 № 16).
Таким образом, законодательство однозначно определяет, что в случае реализации одностороннего отказа договор считается расторгнутым. Все последующие действия сторон, касающиеся автомобиля, лежат за рамками договора. То есть отношения между сторонами не охватывались договором, а регулировались иными договоренностями и соглашениями, что не запрещено законодательством.
Судом не были приняты доводы лизингополучателя, требования лизинговой компании были удовлетворены частично, пеня взыскана с учетом применения судом ст. 314 ГК, проценты за пользование чужими денежными средствами взысканы в полном размере.
При вынесении решения суд исходил из того, что национальное законодательство не содержит императивных предписаний, запрещающих сторонам по договору в случае реализации одной из них права на односторонний отказ от его исполнения в последующем продолжить исполнение договора. Взыскивая проценты за пользование чужими денежными средствами, суд обратил внимание, что платежи, произведенные ответчиком в иностранной валюте, исключены истцом из расчета процентов, а платежи в периоде, на которые истцом произведено начисление указанных процентов, выполнены в белорусских рублях.
Данное решение не обжаловалось в кассационную инстанцию, поскольку в апелляционной инстанции стороны смогли договориться и заключить соглашение о примирении, которым поставили точку в вопросах принадлежности автомобиля, размеров пени и процентов за пользование чужими денежными средствами и сроков их уплаты.
