В настоящее время по-прежнему остается актуальным вопрос об ответственности экспедитора за утрату груза при перевозке в случае привлечения экспедитором третьего лица (перевозчика или другого экспедитора).
Как правило, обосновывая отсутствие оснований для привлечения к ответственности, экспедиторы ссылаются на положения ст. 27 Закона Республики Беларусь от 13.06.2006 № 124-З «О транспортно-экспедиционной деятельности» (далее — Закон № 124-З), согласно которой экспедитор несет ответственность за несохранность (утрату, недостачу, повреждение (порчу)) груза только в случае принятия груза в свое ведение, которое удостоверяется соответствующей отметкой в транспортных (перевозочных) документах или выдачей расписки экспедитора, а также если докажет, что утрата, недостача, повреждение (порча) груза произошли вследствие обстоятельств, которые экспедитор не мог предотвратить и устранение которых от него не зависело. В случае, если экспедитор не принимает груз в свое ведение, ответственность за недостачу, порчу, утрату несет перевозчик.
Однако судебная практика неоднозначна в применении указанной нормы законодательства, и суды не всегда освобождают экспедитора от ответственности за несохранность груза.
Между товариществом с ограниченной ответственностью «А» (Республика Казахстан) и обществом с ограниченной ответственностью «АК» был заключен договор и направлена заявка на доставку груза из Республики Беларусь в Республику Казахстан. ООО «АК» подтвердило принятие заявки к исполнению и указало в ней государственные номера транспортного средства, а также предоставило данные водителя «Ц», на которого впоследствии ТОО «А» была выдана доверенность на получение груза.
Груз был отгружен по CMR-накладной на транспортное средство под управлением водителя «Ц», однако в качестве перевозчика в CMR-накладной было указано ООО «АК». В согласованный для доставки срок груз не был доставлен на место разгрузки, что позволило ТОО «А» считать груз утраченным.
ТОО «А» обратилось в суд с иском к ООО «АК» о возмещении стоимости утраченного груза в размере 62 369,20 долларов США.
В качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на предмет спора, к участию в деле были привлечены закрытое акционерное страховое общество «К» (Республика Беларусь) и общество с ограниченной ответственностью «Л» (Российская Федерация).
Исковые требования истца были основаны на положениях заключенного с ООО «АК» договора, направленной в его адрес заявки, а также положениях Конвенции о договоре международной дорожной перевозки грузов (далее — КДПГ), применение которой было согласовано в договоре.
Ответчик (ООО «АК») не согласился с заявленными требованиями, указав, что он не должен нести ответственность за утраченный груз, поскольку не принимал его в свое ведение (не выдавал расписку о принятии груза к перевозке), водитель «Ц», который фактически принял груз к перевозке по CMR‑накладной, не является его работником, обязанность по организации перевозки груза по общему правилу не предполагает его сохранности по перевозке. ООО «АК» указало на то, что, по его мнению, груз выбыл из правообладания фактического перевозчика (ООО «Л») исключительно по вине самого перевозчика, который исполнил инструкции представителя истца и перегрузил груз в другое транспортное средство.
Привлеченное к перевозке третье лицо ООО «Л» не подтвердило заключение договора перевозки с ООО «АК».
Решением по делу суд первой инстанции отказал ТОО «А» в удовлетворении иска, исходя из того, что истцом не доказан факт принятия ООО «АК» груза в свое ведение, поскольку им не была выдана расписка экспедитора, а указание ответчика в CMR-накладной в качестве перевозчика не свидетельствует о принятии последним груза в свое ведение, так как водитель «Ц» не является его работником.
Суд апелляционной инстанции при проверке законности и обоснованности решения согласился с выводами суда и оставил решение суда первой инстанции без изменения, а апелляционную жалобу ТОО «А» — без удовлетворения.
Коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь с выводами судов первой и апелляционной инстанций об отсутствии оснований для удовлетворения иска не согласилась, постановив, что при рассмотрении дела было допущено неправильное толкование условий договора, заключенного между ТОО «А» и ООО «АК», а также сделаны ошибочные выводы по факту непринятия ООО «АК» груза в свое ведение.
Суд кассационной инстанции указал, что из п. 5.6 договора следует, что ООО «АК» несет предусмотренную КДПГ (с учетом оснований, освобождающих от ответственности) ответственность за сохранность груза с момента принятия его у грузоотправителя до момента передачи грузополучателю по количеству мест и качеству упаковки, но не отвечает за содержимое грузовых мест, если их упаковка не нарушена и не имеется доступа к содержимому.
Условиями заявки на перевозку груза, которая была оформлена сторонами письменно и являлась неотъемлемой частью договора в силу п. 2.3 договора, предусматривалось, что ООО «АК», как исполнитель, несет ответственность за выполнение условий транспортного заказа с возмещением всех убытков или штрафов, возникающих или предъявленных в результате его действий и упущений.
Поскольку в соответствии с условиями договора именно ООО «АК» приняло заказ к исполнению, предоставило ТОО «А» данные на водителя транспортного средства «Ц», в силу условий договора он стал уполномоченным представителем перевозчика. Этому лицу согласно CMR-накладной, где ответчик ООО «АК» был назван в качестве перевозчика, и был выдан груз, то есть в данном случае имела место передача груза в ведение исполнителя ООО «АК», организовавшего перевозку груза, с учетом того, что в оформленной между сторонами заявке на перевозку не были указаны какие-либо третьи лица, названные в качестве перевозчика.
О принятии ООО «АК» груза в свое ведение свидетельствовали и последующие его действия по обращению в правоохранительные органы по факту утраты груза, а также в страховую организацию с целью выплаты страхового возмещения.
Учитывая возникшие между сторонами гражданские взаимоотношения на основе заключенного договора и принятые ООО «АК» на себя обязательства нести ответственность в соответствии с условиями КДПГ за доставку груза, исковые требования ТОО «А» о взыскании стоимости утраченного груза в размере 62 369,20 долларов США судом кассационной инстанции были удовлетворены.
В силу ст. 7, 288 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее — ГК) обязательства возникают в силу договора. Порядок заключения договора транспортной экспедиции закреплен положениями главы 41 ГК и Законом № 124-З.
Согласно ст. 6 Закона № 124-З транспортно-экспедиционная деятельность осуществляется на основании договоров транспортной экспедиции, об организации перевозок грузов, перевозки груза, фрахтования, хранения и иных договоров, заключаемых участниками транспортно-экспедиционной деятельности в соответствии с законодательством Республики Беларусь. При этом права и обязанности по договорам, заключенным экспедитором от своего имени, возникают непосредственно у экспедитора (ст. 18 Закона № 124-З). Ответственность экспедитора за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей по договору определяется главой 25 ГК и ст. 756 ГК.
Положения пп. 1, 2 ст. 364 ГК устанавливают, что должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства. Убытки определяются в соответствии с правилами, установленными ст. 14 ГК.
Таким образом, основанием при определении ответственности экспедитора за утрату груза при перевозке являются прежде всего договорные отношения между клиентом и экспедитором. В первую очередь, исходя из положений ч. 3 ст. 27 Закона № 124-З, регламентирующих предъявление требований об утрате груза экспедитору, если договором транспортной экспедиции предусмотрена возможность предъявления таких требований непосредственно экспедитору.
Следует также обратить внимание на ч. 5 ст. 27 Закона № 124-З, положения которой устанавливают, что при оказании транспортно-экспедиционных услуг, связанных с международными перевозками грузов, ответственность экспедитора за утрату, недостачу, повреждение (порчу) груза определяется в соответствии с ГК, настоящей статьей и международными договорами Республики Беларусь.
По этой причине указание в договоре транспортной экспедиции на применение к отношениям сторон положений КДПГ, а также принятие на себя экспедитором обязательств по доставке груза грузополучателю возлагает на экспедитора ответственность за сохранность груза при его перевозке и в том случае, когда экспедитор не принимает груз в свое ведение и не выдает экспедиторскую расписку.
Вывод из приведенного в настоящей статье случая из судебной практики и норм законодательства очевиден — при заключении договора на транспортно-экспедиционное обслуживание с клиентом (или другим экспедитором) необходимо внимательно относиться к содержанию договора в части принятия на себя обязательств по доставке груза и ответственности за его сохранность во время перевозки.
