Продолжаем наш обзор постановлений судебной коллегии по экономическим делам Верховного Суда по кассационным, апелляционным, надзорным жалобам. Первая часть обзора постановлений, размещенных на сайте суда 21–22 ноября 2018 г.
Содержание:
(Дело № 110-28/2018/963А/1365К)
Товариществу собственников (истец, исполнитель по договору) отказано во взыскании убытков (коммунальные расходы, а также расходы, которые тот понес в результате принудительного выселения нанимателя из жилого помещения). Ответчик (заказчик по договору), по мнению истца, нарушил свои договорные обязательства: не принял мер по взысканию коммунальных расходов и не возместил истцу расходы по принудительному выселению нанимателя.
Суд отказал в удовлетворении требований: причинно-следственная связь между действиями (бездействием) ответчика и возникшими убытками отсутствует — у истца также есть право заявить требования нанимателю жилья. Кроме того, истец даже не обращался к ответчику для согласования расходов по принудительному выселению (вскрытие и замена замков, оплата почтовых расходов, погрузочно-разгрузочные работы).
«Из материалов дела следует, что 30.03.2009 между государственным унитарным предприятием «Ж» (заказчик, ответчик — [примеч. ред.]) и товариществом собственников жилого дома №… по ул. Янковского (исполнитель, истец — [примеч. ред.]) был заключен договор № 02/20 на техническое обслуживание дома товарищества собственников (далее — договор), по условиям которого исполнитель принял на себя обязанность по техническому обслуживанию квартир.
Пунктом 3.4 договора стороны предусмотрели, что заказчик осуществляет работу по взысканию с неплательщиков задолженности по оплате за жилищно-коммунальные услуги (ЖКУ).
Социальная квартира № 1 в доме №… по ул. Янковского в г. Минске была выделена Н. с составом семьи 4 человека, с которой был заключен договор найма жилого помещения социального пользования государственного жилищного фонда. Решением суда Фрунзенского района г. Минска Н. была выселена из указанного жилого помещения.
Поскольку с момента заключения договора найма Н., как наниматель, не оплачивала ЖКУ, а в процессе выселения Н. истцом были понесены расходы, связанные со вскрытием и заменой замков, освобождением квартиры от ее имущества, оплатой услуг почты на общую сумму 1 424,91 рублей, истец обратился в суд с иском о взыскании данных расходов в качестве убытков с ответчика в связи с тем, что последним не исполнялись предусмотренные договором (п. 3.4) и законодательством обязанности.
Отказывая в удовлетворении заявленных требований, экономический суд г. Минска правомерно исходил из недоказанности причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ответчика и возникшими убытками. Действующим законодательством обязанность по внесению платы за ЖКУ возложена на Н., в связи с чем истец вправе в установленном порядке заявить к ней соответствующие требования. Наличие у Н. значительного количества иных непогашенных долгов как обоснование непринятия истцом мер по взысканию задолженности по оплате за ЖКУ непосредственно с нанимателя не является основанием для отнесения данной задолженности на ответчика. После прекращения договора найма оплата за ЖКУ должна производиться собственником жилого помещения на основании соответствующего договора.
При этом ссылка истца на п. 3.4 договора обоснованно не была принята во внимание судом также с учетом норм ст. 54 ЖК о том, что требование своевременного внесения нанимателем жилого помещения платы за ЖКУ является правом наймодателя, а не обязанностью.
Что касается исковых требований о взыскании с ответчика убытков, понесенных истцом при выселении Н. из жилого помещения и снятии ее с регистрационного учета, то экономический суд г. Минска пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для их отнесения на ответчика ввиду того, что решение о заключении договоров от 09.10.2017 с частным унитарным предприятием «С» на оказание услуг по вскрытию и замене замков и с индивидуальным предпринимателем Д. на выполнение погрузочно-разгрузочных работ, об оплате услуг почты было принято истцом по собственной инициативе, доказательств обращения к ответчику для согласования данных расходов суду представлено не было».
Комментарий редакции:
Взыскание убытков, увы, не самый распространенный способ защиты нарушенных прав среди субъектов хозяйствования, и связано это в первую очередь со сложностью определения их размера.
Однако в данном деле стоит отметить другой аспект: непринятие истцом мер по предотвращению убытков, т.е. если у истца есть возможность их минимизировать или избежать вовсе (как, например, в данном деле, пусть мы и не знаем реакцию ответчика на такое предложение истца), то основания для признания неких расходов убытками нет.
Теги: убытки
(Дело № 62-19/2018/231 А, 232А/1386 К)
Постановлением апелляционной инстанции отказано в удовлетворении иска ЗАО «А» (поставщик по договору, заявитель кассационной жалобы) о признании не подлежащим исполнению приказа управления Министерства финансов Республики Беларусь о взыскании с него 273 690,94 белорусских рублей пени за ненадлежащее исполнение обязательств по договору.
Заявитель кассационной жалобы с таким постановлением не согласен и указывает на неправильное толкование судом апелляционной инстанции условий заключенного между ним и ГУ «Р» договора, неверное применение судом Порядка расчетов между юридическими лицами, индивидуальными предпринимателями в Республике Беларусь, утвержденного Указом Президента Республики Беларусь от 29 июня 2000 г. № 359.
Коллегия отказала в удовлетворении требований, сославшись на то, что истец выполнил лишь часть принятых на себя обязательств, в частности по поставке оборудования, в то время как предметом договора являлось также его установка и монтаж. Также истец ссылался на отсутствие в договоре стоимости подлежащих выполнению работ по установке, монтажу и введению в эксплуатацию поставленного оборудования. Однако и этот довод был отклонен, т.к. стороны согласовали стоимость договора в целом, а не каждой из работ в отдельности.
«Как усматривается из материалов дела, предметом спора явилось требование ЗАО «А» о признании не подлежащим исполнению приказа управлению Министерства финансов Республики Беларусь о принудительном взыскании денежных средств, согласно которому с ЗАО «А» (истец, заявитель кассационной жалобы)взыскана пеня в сумме 273690,94 руб. за ненадлежащее исполнение обязательств по договору на приобретение и установку станции непрерывного измерения содержания приоритетных загрязняющих веществ в атмосферном воздухе (далее — Оборудование), заключенному между ЗАО «А» (поставщиком) и ГУ «Р» (в дальнейшем — Белгидромет).
Названный приказ издан по результатам рассмотрения письменного обращения Белгидромета в управление Министерства финансов Республики Беларусь на основании статей 104, 134, 135, 145, 146 Бюджетного кодекса Республики Беларусь (далее — БК), пункта 9 Порядка расчетов, пунктов 38–40 Инструкции о порядке оплаты бюджетных обязательств, принятых получателями бюджетных средств, и обязательств, принятых получателями средств бюджета государственного внебюджетного фонда социальной защиты населения Республики Беларусь от 29.06.2000 № 66.
Придя в ходе рассмотрения дела к выводу о том, что предварительная оплата истцу ни за поставляемый товар, ни за выполняемые работы (услуги) по договору не производилась, суд первой инстанции не усмотрел оснований для обращения Белгидромета к управлению Министерства финансов Республики Беларусь за взысканием с ЗАО «А» 273 690,94 белорусских рублей пени в доход республиканского бюджета и, как следствие, для взыскания указанной суммы пени по приказу.
Апелляционная инстанция экономического суда Минской области с выводами суда первой инстанции не согласилась.
Судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь соглашается с указанными выводами суда апелляционной инстанций ввиду следующего.
С учетом указанной правовой нормы при оценке фактически сложившихся между истцом ЗАО «А» и ГУ «Р» отношений по исполнению договора, суд апелляционной инстанции правомерно исходил из того, что предметом указанного договора является поставка, установка и введение в действие Оборудования, представляющего собой технологический комплекс.
Принимая во внимание, что в соответствии с условиями Договора (п. 2.7) ЗАО «А» взяло на себя обязательства по поставке станции, ее установке и монтажу в срок до 25.09.2014 и что указанное обязательство истцом нарушено, судом апелляционной инстанции сделан правильный вывод о том, что ЗАО «А» исполнило лишь часть одного обязательства — по поставке технологического комплекса с программным обеспечением; поставка же последней части входящего в состав технологического комплекса оборудования на сумму 129 643,08 белорусских рублей была произведена за пределами согласованного срока —13.10.2014, что свидетельствует о нарушении ЗАО «А» принятых на себя обязательств.
В этой связи подлежат отклонению доводы заявителя кассационной жалобы о надлежащем исполнении им обязательства по поставке оборудования. При этом, как правильно указал суд апелляционной инстанции, в силу п. 3.5 Договора обязательство по поставке считается выполненным с даты подписания сторонами акта ввода в эксплуатацию, и до подписания акта ввода в эксплуатацию окончательный расчет за фактически поставленное оборудование по условиям пунктов 2.3 и 2.6 Договора производиться не должен был.
Факт получения ЗАО «А» по Договору денежных средств из бюджета в полном объеме до ввода станции в эксплуатацию при наличии в Договоре условия об окончательном расчете только после подписания акта ввода в эксплуатацию и акта сдачи-приемки выполненных работ был выявлен Комитетом государственного контроля Республики Беларусь в ходе проверки КУП «Т». Вследствие этого письмом № 08/01-3853 от 01.01.2017 «О принятии мер реагирования» Комитет государственного контроля Республики Беларусь предложил Министерству природных ресурсов и охраны окружающей среды Республики Беларусь рассмотреть вопрос о применении предусмотренной пунктом 9 Порядка расчетов ответственности в виде начисления пени на сумму 129 643,08 рублей, полученную ЗАО «А» по последней отгрузке части станции.
Ссылки ЗАО «А» на наличие просрочки кредитора как на обстоятельство, освобождающее от ответственности за нарушение обязательств по Договору, отклоняются судом кассационной инстанции по следующим основаниям.
Согласно пункту 3.1 Договора доставка технологического комплекса с программным обеспечением (или его частей) осуществляется транспортом и за счет средств Поставщика (ЗАО «А») на склад Заказчика (ГУ «Р») по адресу: г. Минск, проспект Независимости, 110а. Из имеющихся в материалах дела копий ТТН следует, что разгрузка товара осуществлена истцом именно по указанному адресу, который не является местом установки и монтажа оборудования. Вследствие этого, поставка истцом всего комплекта оборудования 13.10.2014 произведена с просрочкой, при этом в материалах дела отсутствуют и истцом не представлены доказательства, свидетельствующие об отказе Заказчика исполнить обязательство по принятию товара.
Из содержания пункта 5.1 Договора следует, что в обязанности Заказчика входило обеспечение площади и условия для установки технологического комплекса с программным обеспечением, согласно требованиям по условиям эксплуатации поставляемого технологического комплекса с программным обеспечением и техники безопасности. Пунктом 5.2.10 Договора стороны возложили на истца обязанность подготовить фундамент для установки павильона, обеспечить прокладку силовых кабелей, проводку телефонных и компьютерных коммуникаций, если потребуется, до места установки технологического комплекса с программным обеспечением.
В этой связи при оценке обстоятельств, связанных с наличием просрочки кредитора, не позволившей истцу исполнить обязательство по установке и вводу в эксплуатацию оборудования к установленному в Договоре сроку, следует исходить из того, что в материалах дела отсутствуют и истцом не представлены доказательства совершения ЗАО «А» действий, указанных в статье 672 ГК. При этом не может быть принята во внимание ссылка истца на направленное им в адрес Заказчика письмо № 09-43 от 24.09.2014, поскольку срок исполнения обязательства по поставке и установке (монтажу) станции истекал 25.09.2014, а к этому моменту поставка всего комплекса оборудования истцом осуществлена не была.
Подлежат отклонению также доводы заявителя кассационной жалобы относительно отсутствия в Договоре стоимости подлежащих выполнению работ по установке, монтажу и введению в эксплуатацию поставленного оборудования.
При оценке указанных доводов суд апелляционной инстанции учел, что договор был заключен по результатам проведенного КУП «Т» электронного аукциона. Согласно утвержденной 06.06.2014 заявке на проведение закупки в цену товара помимо стоимости самой станции также включены расходы на транспортировку, страхование, уплату таможенных пошлин, налогов, сборов и других платежей, доставку, монтаж, пуско-наладку, ввод в эксплуатацию, обучение персонала и методическое обеспечение.
В этой связи суд апелляционной инстанции обоснованно указал, что в пункте 2.1 Договора стороны определили не цену товара, а цену договора, которая в силу Договора является окончательной и не подлежит изменению в период его исполнения. В спецификации (приложение 1 к Договору) также указано на то, что цена установлена на приобретение и установку Оборудования.
В этой связи суд апелляционной инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что по условиям Договора и с учетом осуществления истцом действий по вводу станции в эксплуатацию ЗАО «А» приняло на себя обязательство по выполнению всего комплекса работ по установке станции и согласилось на то, что стоимость подлежащих выполнению работ не выделялась отдельно, а была включена в общую цену Договора.
С учетом того, что ЗАО «А» не выполнило работы по установке и вводу в эксплуатацию Оборудования в установленный Договором срок (не позднее 25.09.2014), вывод об исполнении истцом принятых обязательств с просрочкой в 320 дней, что повлекло правомерное начисление пени в сумме 129 643,08 белорусских рублей, следует признать правильным».
Комментарий редакции:
К сожалению, из текста постановления не усматривается полная картина дела, в частности не ясно, был ли договор все же исполнен; почему в тексте постановления фигурируют два размера пени: 129 643,08 рублей и 273 690,94 рублей. В одном случае 129 643,08 фигурирует как стоимость оборудования, в другом — как размер пени. Можно только предполагать, что 129 643,08 — база для начисления, а 273 690,94 — фактически начисленная пеня.
В деле два важных вывода суда. Первый: если в договоре поставки предусмотрены обязательства по монтажу, пуску, наладке и иные аналогичные обязательства, а стоимость каждой из этих работ не выделена отдельно, то при отсутствии пуско-наладочных работ считается невыполненным весь договор; даже если в документах (например, ТТН) и отражена сумма поставленного имущества, ее не следует принимать в зачет исполнение обязательства.
Чтобы избежать случаев, приведенных выше, сторонам стоит четко оговаривать, что входит в ту или иную часть обязательства, а также устанавливать ее стоимость, срок выполнения и т.д.
Второй вывод: просрочка кредитора (в данном случае заказчика по подготовке площадки для монтажа) не освобождает должника от ответственности за неисполнение, если это неисполнение не находится в причинно-следственной связи с просрочкой кредитора (в рассматриваемом деле оборудование все равно не было бы поставлено в срок).
Теги: неустойка, договор поставки, исполнение обязательств
(Дело № 88-14/2018/227А/1387К)
Суд отказал Т. в удовлетворении требования о понуждении ООО «Т» к представлению информации и документов общества, поскольку ему было предоставлено право на ознакомление с документами, которым тот не воспользовался. Более того, согласно акту от 15.08.2018 (после рассмотрения дела в суде первой инстанции) Т. в период с 01.08.2018 по 15.08.2018 для ознакомления была предоставлена вся запрашиваемая по делу документация в полном объеме.
«Согласно материалам дела участник ООО «Т» Т. обратился с иском в суд о понуждении ООО «Т» представить для ознакомления с предварительным извещением о времени ознакомления в офисе общества и фотографирования или изготовления копий своим множительным аппаратом определенного перечня документов.
До обращения в экономический суд Т. неоднократно обращался к и. о. директора ООО «Т» М. с требованием предоставить ему для ознакомления бухгалтерские и другие документы общества (письмом от 01.11.2017 — выслать почтовым отправлением, письмом от 05.12.2017 — предоставить возможность ознакомиться в офисе и при необходимости снять с предоставленных документов ксерокопии или произвести фотосъемку, письмом от 18.01.2018, досудебной претензией от 09.02.2018). При этом перечень запрашиваемых документов в каждом письме не совпадает.
ООО «Т» письмом от 08.11.2017 сообщал истцу о возможности ознакомления с документами общества в соответствии с пунктом 11.7 Устава в заранее согласованное время, письмами от 14.12.2017, 26.01.2018 и 19.02.2018 — о необходимости неразглашения конфиденциальной информации, содержащейся в запрашиваемых документах, путем передачи третьим лицам, и возможности ознакомления с результатами аудиторских проверок предыдущих лет и иной документацией в офисе предприятия в предварительно согласованное время, а также об изъятии части документов 15.02.2018 органами финансовых расследований.
Согласно подпункту 3.2.3 статьи 3, пункту 11.7 Устава ООО «Т» участник общества имеет право получать информацию о деятельности общества, знакомиться с его бухгалтерскими книгами и иной документацией в объеме и порядке, установленных Уставом, а директор не позднее десяти дней со дня получения письменного запроса направляет участнику либо копии запрашиваемых документов, либо уведомление, содержащее информацию о возможных месте и сроках ознакомления с запрашиваемыми документами.
Отказывая в удовлетворении требований, суд первой инстанции руководствовался положениями статьи 64 ГК, статей 63, 64 Закона Республики Беларусь «О хозяйственных обществах» от 09.12.1992 № 2020-XII (далее — Закон о хозяйственных обществах), Устава ООО «Т» и исходил из того, что в соответствии с Уставом способ ознакомления с документами общества определяет его директор. Таким способом было избрано ознакомление с документами в офисе, о чем сообщено участнику, но сам Т. в указанный им в требовании от 05.12.2017 период времени для ознакомления с документами по адресу общества не явился.
Судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь считает выводы экономического суда Минской области правильными, основанными на представленных доказательствах и соответствующими законодательству. Кроме того, коллегия учитывает, что право участника на ознакомление с документами уже реализовано. Согласно акту от 15.08.2018 Т. в период времени с 01.08.2018 по 15.08.2018 для ознакомления была предоставлена вся запрашиваемая по делу документация в полном объеме.
Оснований для переоценки переписки сторон по спорному вопросу и признания обоснованными доводов кассационной жалобы об отказе Т. в предоставлении документов и информации о деятельности общества не усматривается.
Правильно оценены судом апелляционной инстанции возражения заявителя и в части непредоставления ему баланса за 2017 год. Выводы судебных инстанций в данной части основаны на протоколе очередного общего собрания участников ООО «Т» от 28.03.2018, из которого не следует, что рассмотрение вопроса по утверждению годового баланса общества за 2017 год перенесено из-за непредоставления участнику Т. бухгалтерского баланса либо неполного пакета предоставленных документов.
При таких обстоятельствах оснований для переоценки выводов экономического суда Минской области, отмены решения и постановления по делу, а также удовлетворения кассационной жалобы Т. не имеется».
Комментарий редакции:
Тут сложно что-то комментировать, поскольку из анализируемого постановления сложно сделать вывод о том, какими доказательствами обосновывали стороны свои аргументы по физическому присутствию или неприсутствию истца в месте ознакомления с документами. Все же можно обратить внимание на два факта. Первый — суд указал, что истец воспользовался своим правом на ознакомление тогда, когда не пришел для ознакомления в день, в который сам же и требовал ознакомления с документами. Очень интересный вывод. По-крайней мере, из постановления кассационной инстанции не усматривается, что общество как-то отвечало на это требование. По логике суда получается, что истец, требующий ознакомления с документами в конкретную дату, сам должен был прийти в место ознакомления в это время даже без ответа общества.
Второй факт — это то, что кассационный суд упомянул как одну из причин отказа в удовлетворении жалобы факт последующего ознакомления истца с документами. В этой ситуации суд, очевидно, поступил правильно: как надо было бы тогда исполнять решение в случае принятия нового решения? Вынести и считать исполненным?
Обратим внимание на то обстоятельство, что в рассматриваемом споре порядок ознакомления с документами общества был хоть как-то закреплен в уставе. Мы же рекомендуем устанавливать эти правила в виде отдельного документа (образец).
Теги: корпоративные правоотношения, хозяйственные общества
(Дело № 98-14/2018/145А/1388К)
Истец (энергоснабжающая организация) просил взыскать с ответчика (потребитель энергии) убытки, к которым истец отнес стоимость потерь тепловой энергии по повышенным тарифам. Истец посчитал, что теплопотери не относятся к энергии, потребленной населением, поэтому энергия теплопотерь подлежит оплате по тарифам, покрывающим фактические расходы на ее производство.
Суд пришел к выводу, что ответчиком договор энергоснабжения не нарушался, следовательно, оснований для взыскания убытков нет.
«Для применения гражданско-правовой ответственности в форме взыскания убытков необходимо наличие причинно-следственной связи между противоправным поведением нарушителя и возникшими убытками.
В рассматриваемом случае правоотношения сторон основаны на договоре на теплоснабжение и потребление энергии в паре от 17.12.2009 № 170 (договор).
В соответствии со ст. 515 ГК Республики Беларусь оплата энергии производится за фактически принятое абонентом количество энергии в соответствии с данными учета энергии, если иное не предусмотрено законодательством или соглашением сторон. Порядок расчетов за энергию определяется законодательством или соглашением сторон.
Договором в редакции дополнительного соглашения № 1 определен порядок оплаты поставляемой ответчику теплоэнергии — по тарифам для населения вне зависимости от способа ее расходования (потреблена населением или утрачена в результате теплопотерь при транспортировке).
Условия договора по оплате исполнены ответчиком надлежащим образом. Все количество тепловой энергии, принятое ответчиком, включая возникшие в процессе транспортировки потери теплоэнергии, оплачены истцу по тарифам для населения в соответствии с п.п. 5.1 в редакции дополнительного соглашения № 1 согласно выставленным истцом счетам-фактурам.
Понесенные истцом затраты на производство теплоэнергии, ушедшей в теплопотери, не компенсированные в полном объеме государственными субсидиями, не могут быть отнесены на ответчика, поскольку эти убытки возникли не в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения последним обязательств по договору.
В соответствии с п. 19 Правил пользования тепловой энергией расчеты за тепловую энергию производятся по тарифам соответствующих групп потребителей на основании показаний приборов учета за расчетный период в соответствии с действующим законодательством. При отсутствии раздельного учета тепловой энергии расчеты производятся дифференцированно по соответствующим тарифам на основании договора теплоснабжения с учетом тепловых потерь в тепловой сети.
Установка счетчика тепловой энергии на границе раздела тепловых сетей была произведена в феврале 2018 г. До установки счетчика объем потерь ответчик определял расчетным методом в соответствии с постановлением Комитета по энергоэффективности при Совете Министров Республики Беларусь от 29.09.2006 №2 «Об утверждении Методики по определению потерь тепловой энергии в сетях теплоснабжения с учетом их износа, срока и условий эксплуатации» и утверждал соответствующие нормативы в управлении ЖКХ Могилевского облисполкома
Стоимость расчетных потерь, определенных в соответствии с утвержденными нормативами, в заявленном истцом периоде была оплачена.
Объемы фактически предоставленных (оказанных) населению ЖКУ подлежат субсидированию из местных бюджетов, нормативы субсидирования на тепловую энергию для нужд отопления и горячего водоснабжения устанавливаются с учетом утвержденных в соответствии с законодательством планово-расчетных цен на этот вид коммунальных услуг.
Порядок формирования планово-расчетных цен определен Положением о порядке формирования и применения планово-расчетных цен на жилищно-коммунальные услуги, утвержденным постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 18.01.2006 № 54. Пунктом 5 указанного Положения предусмотрено, что технологические потери тепловой энергии и воды принимаются организациями ЖКХ в пределах установленных нормативов технологических потерь этих ресурсов, но не выше прогнозных показателей, доводимых Министерством жилищно-коммунального хозяйства Республики Беларусь.
Указанное свидетельствует о том, что планово-расчетные цены на единицу тепловой энергии, поставляемой населению, включают потери тепловой энергии, связанные с технологическим процессом производства и транспортировки тепловой энергии до потребителя.
Применяются планово-расчетные цены для определения объема бюджетных субсидий, направляемых для возмещения части затрат организациям, оказывающим ЖКУ населению.
В ходе рассмотрения дела судом в качестве специалиста был привлечен главный специалист ГО «Жилищно-коммунального хозяйства Могилевской области», из пояснений которого следует, что организации, оказывающей ЖКУ населению, при выплате субсидии возмещаются и технологические потери в пределах установленных норм.
Истец является поставщиком энергии, а ответчик — абонентом, который предоставляет населению ЖКУ как оптовый покупатель-перепродавец. На организации, оказывающие ЖКУ, в том числе ведомственные организации — поставщики услуг, к которым относится истец, распространяется действие Инструкции № 67/21/70, на положениях которой основаны доводы истца.
Вместе с тем указанной Инструкцией регулируются вопросы, касающиеся финансирования расходов организаций, предоставляющих ЖКУ за счет бюджетных ассигнований в части ЖКУ, предоставляемых населению. В рассматриваемом случае взаимоотношения сторон (поставщика энергии и абонента) регулируются договором и дополнительным соглашением к нему № 1.
Комментарий редакции:
В постановлении есть очень важный вывод суда, с которым можно только согласиться. Во взыскании убытков было отказано, помимо прочего, в связи с отсутствием в действиях ответчика нарушения или невыполнения договора.
Теги: исполнение обязательств, убытки
(Дело № 13-5/2018/ /943 А/ 1391 К)
Арендатор просил суд признать ничтожным договор аренды недвижимого имущества в связи с неправильным указанием в договоре помещений, невозможностью установить по договору, что именно передавалось в аренду, а также в связи с использованием помещения не в соответствии с целевым назначением, указанным в регистрационных документах.
Суд отказал, сославшись на то, что в момент заключения и в период последующего исполнения договора у сторон не возникало проблем с установлением конкретного имущества, которое передавалось в аренду и за которое уплачивалась арендная плата.
«Как усматривается из материалов дела и установлено судом первой инстанции, Ш. и С. обратились в экономический суд с иском к УП «И» и ООО «К» об установлении факта ничтожности договора аренды нежилых помещений от 28.01.2015 № 01/02-1 (далее — Договор).
В ходе рассмотрения дела судами первой и апелляционной инстанций установлено, что согласно Договору, заключенному между УП «И» (арендодатель) и ООО «К» (арендатор), на арендодателя возложена обязанность по передаче арендатору в срочное возмездное владение и пользование нежилых помещений № 12, 13, 14, 15, 16, 19 (далее — помещения), необходимых арендатору для самостоятельного осуществления хозяйственной деятельности в сфере общественного питания. Арендуемые помещения отражены в Приложении № 1 к Договору. Арендуемые помещения расположены на 1-м и 2-м этажах в здании по адресу г. Минск, ул. Немига, 5 и представляют собой часть изолированного нежилого помещения с инвентарным номером 500/D-708002602 общей площадью 443,95 м2. Срок действия Договора определен с 01.02.2015 по 31.01.2022. Помещения переданы в аренду по подписанному руководителями ответчиков Р. и С. акту приема-передачи.
В обоснование заявленного требования о ничтожности Договора истцы указали, что он заключен в нарушение требований п. 1 ст. 582 ГК и не соответствует требованиям законодательства, поскольку имущество не может быть передано в аренду для целей, не соответствующих его назначению в соответствии с государственной регистрацией. Согласно техническому паспорту переданные в аренду помещения имели назначение «многофункциональные» (код 4 02 25 Единой классификации назначения объектов недвижимого имущества, далее — Единая классификация), при этом по Договору помещения представлялись для целей осуществления арендатором деятельности в сфере общественного питания (код 2 29 07).
По мнению истцов, договор также является незаключенным ввиду отсутствия соглашения о предмете договора, поскольку согласно техническому паспорту расположены по адресу г. Минск, ул. Немига, 5, пом. 1, а в договоре указан иной адрес (г. Минск, ул. Немига, 5); договор не содержит сведений, на каком этаже расположено каждое помещение, не указана их площадь и назначение по техническому паспорту; отсутствуют основные данные объекта недвижимого имущества, позволяющие определенно установить объект аренды.
Отказывая в удовлетворении заявленного требования, судебные инстанции исходили из положений ч. 1 ст. 577, п. 1 ст. 582, ст. 621 ГК, п. 4 постановления Пленума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 15.02.2012 № 1 «О некоторых вопросах рассмотрения дел, возникающих из арендных правоотношений», оценки условий оспариваемого договора и доказательств передачи и принятия в аренду помещений, осуществления арендатором соответствующих ремонтных работ на арендуемых площадях и платежей на условиях договора, установленных решением суда по делу № 238-6/2016 от 12.09.2016, совокупного анализа имеющейся в деле переписки.
Судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь соглашается с выводами судебных инстанций ввиду следующего.
В договоре аренды должны быть указаны данные, позволяющие определенно установить имущество, подлежащее передаче арендатору в качестве объекта аренды. При отсутствии этих данных в договоре условие об объекте, подлежащем передаче в аренду, считается не согласованным сторонами, а соответствующий договор не считается заключенным (пункт 3 статьи 578 ГК Республики Беларусь).
Как установлено судом первой инстанции с учетом положений ст. 401 ГК, предмет, определенный сторонами в договоре и в акте приема-передачи от 02.02.2015, не вызывал у них сомнений относительно объекта аренды и идентификации помещений.
Кроме того, в соответствии с п. 1.7 Договора арендатором выплачена арендная плата на общую сумму 155 459 белорусских рублей 54 копейки, что подтверждается имеющимися в материалах дела копиями платежных поручений.
Использование арендатором объекта аренды по назначению, отличному от назначения, указанного в документах Единого государственного регистра недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним не противоречит законодательству и не может являться основанием для признания договора аренды ничтожным, если при этом не нарушаются права и законные интересы граждан и других субъектов хозяйствования.
Как следует из материалов дела, невозможность перепрофилирования помещений обусловлена отсутствием соответствующих разрешительных документов на самовольное их переоборудование, а в силу пункта 2.4. Договора право перепрофилировать (модернизировать, реконструировать и т.п.) помещения, исходя из специфики своей хозяйственной деятельности, за свой счет и под свою ответственность принадлежало арендатору, реализация этого права должна была осуществляться с соблюдением соответствующих предписаний законодательства.
Как правильно указал суд первой инстанции, Договор не содержит положений, предусматривающих обязанность арендодателя внести в установленном законодательством порядке изменения в назначение арендованных помещений, а имеющаяся в деле переписка свидетельствует о содействии арендодателя в осуществлении таких действий.
Кроме того, в материалах дела отсутствуют доказательства, свидетельствующие о принятии арендатором мер по расторжению Договора либо внесению в него изменений в связи с невозможностью использования арендуемого имущества по назначению.
Поэтому оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется».
Комментарий редакции:
Дело выглядит достаточно очевидным. Видимо, истец хотел вернуть арендную плату в порядке реституции. Суд совершенно правильно посчитал возможным вмешаться в договор и исправить порок договора, сделав вывод о действительной воле сторон, исходя из последующего исполнения такого договора. Это правильно еще и потому, что учитываются реалии хозяйственного оборота и последствия судебного решения. Нельзя признавать ничтожным исполняемый двумя сторонами договор.
Теги: договор аренды, исполнение обязательств, ничтожные сделки
Определением Верховного Суда Республики Беларусь отказано ОАСО «П» в удовлетворении ходатайства об истребовании у антикризисного управляющего по делу о банкротстве ЗАО «Д» заверенных копий письменной информации и аудиторского заключения годовой бухгалтерской (финансовой) отчетности ЗАО «Д» за 2017 год.
Суд согласился с доводами ответчика о том, что аудиторского заключения не существует, поскольку работы по проведению аудита не приняты заказчиком из-за разногласий по качеству. С документами же ответчик предлагал ознакомиться без использования средств фото- и видеофиксации, поскольку эти документы содержат сведения, составляющие коммерческую тайну третьих лиц.
«Определением от 18.05.2015 возбуждено производство по делу о банкротстве ЗАО «Д», в отношении должника открыто конкурсное производство. Управляющим в деле о банкротстве ЗАО «Д» назначено ГУ «А». Решением от 21.08.2015 ЗАО «Д» признано банкротом (открыто ликвидационное производство).
Конкурсный кредитор ОАСО «П» в ходатайстве в суд в рамках дела о банкротстве просил суд истребовать у антикризисного управляющего заверенную копию письменной информации и аудиторского заключения годовой бухгалтерской (финансовой) отчетности ЗАО «Д» за 2017 год, подготовленного ООО «Ф».
Возражая против удовлетворения заявленного ходатайства, антикризисный управляющий указал, что заверенные копии документов предоставить не может, поскольку они содержат информацию конфиденциального характера в отношении других субъектов хозяйствования, а также потому, что между должником и аудиторской организацией имеется спор относительно качества выполненного отчета. При этом пояснил, что для кредиторов созданы все необходимые условия для их информирования о состоянии должника и они готовы предоставить возможность ознакомления с документами без проведения видео- и фотосъемки.
Отказывая в удовлетворении заявленного ходатайства, суд пришел к правильному выводу, что результаты выполненных работ по договору на оказание аудиторских услуг ЗАО «Д», как заказчиком, в предусмотренном договором порядке не приняты, поскольку между сторонами по договору имеются разногласия (спор) относительно качества выполненной работы и выводов, изложенных в представленном заказчику заключении. В связи с этим суд обоснованно указал, что запрашиваемые кредитором материалы не могут быть расценены как окончательные документы по результатам выполнения аудиторской организацией договорных обязательств.
Каких-либо доказательств, которые бы подтверждали нарушение управляющим законодательства и неисполнение им своих обязанностей по предоставлению информации кредиторам, кассатором суду не представлено.
При таких обстоятельствах обжалуемое судебное постановление является законным и обоснованным; предусмотренных статьей 297 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь оснований для его отмены и изменения не имеется».
Комментарий редакции:
Относительно истребования документа, которого не существует, вывод суда понятен. Единственно, что не ясно, как должно быть подтверждено существование/несуществование документа и каково в данном споре было распределение бремени доказательств. К сожалению, из постановления сложно сделать какие-то выводы. Второй же вывод более интересен. Фактически, суд установил границу обязанностей антикризисного управляющего: нет обязанности предоставлять кредиторам копии документов или давать возможность их копирования. Суд не усмотрел в этом нарушения законодательства.
Теги: аудиторская деятельность, банкротство
(Дело № 172-29/2018/1071А/1407К)
Истец (генподрядчик) обратился с иском в суд о взыскании экономии подрядчика, которая представляет собой разницу между стоимостью работ по актам выполненных работ и установленной в договоре твердой ценой.
Суд отказал во взыскании экономии, мотивируя тем, что для доказывания экономии недостаточно только факта разницы в цене, необходимо обоснование, за счет чего эта экономия возникла, причем такое обоснование и сопоставление сметных цен и фактической стоимости работ должно быть отражено в промежуточных актах. Кроме того, на генподрядчике лежит бремя доказывания, что экономия подрядчика не привела к ухудшению качества работ.
«Судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь считает, что обжалуемые решение от 15.08.2018 и постановление апелляционной инстанции от 18.09.2018 следует оставить без изменения, а кассационную жалобу ООО «Э» — без удовлетворения по следующим основаниям.
Как видно из материалов дела, предметом судебного разбирательства являются заявленные ООО «Э» исковые требования о взыскании 12 250 белорусских рублей задолженности (экономии подрядчика) за выполненные работы в соответствии с договором генерального строительного подряда № 22В/2016 от 29.03.2016, заключенным между ООО «С» (заказчик) и ООО «Э» (генподрядчик).
В соответствии с условиями договора, проектной документацией генподрядчик выполнил по заданию заказчика строительные работы на объекте «Физкультурно-оздоровительный комплекс с теннисными кортами по ул. Е. Полоцкой», что подтверждается подписанными обеими сторонами справками о стоимости выполненных работ и актами сдачи-приемки выполненных строительных на общую сумму 5 760 684,96 белорусских рублей.
По мнению ООО «Э», экономия подрядчика образовалась в виде положительной разницы между неизменной (твердой) ценой, которая составляет 6 773 339,60 белорусских рублей согласно пункту 3.1 договора в редакции дополнительного соглашения № 3 от 30.06.2016, и фактической стоимостью выполненных подрядных строительных работ.
В подписанных между сторонами актах и справках о стоимости выполненных строительных и иных специальных монтажных работ экономия генподрядчика по выполненным объемам работы документально не отражалась и отдельно не учитывалась.
ООО «С» возражало против удовлетворения исковых требований, сославшись на отсутствие экономии подрядчика, так как, заявляя исковые требования, истец подменил понятие «стоимость строительных работ» на понятие «стоимость объекта». Также не определил конкретно и точно предмет иска, не представил расчет экономии подрядчика, не привел проектные решения, которые привели к экономии. Считает, что окончательная стоимость работ согласно пункту 3.1 договора определяется в соответствии с фактически выполненными объемами работ на основании окончательного акта сдачи-приемки работ.
Руководствуясь статьями 696, 701 Гражданского кодекса Республики Беларусь, пунктом 11 Положения о порядке формирования неизменной договорной (контрактной) цены на строительство объектов, утвержденного постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 18.11.2011 №1553 (далее — Положение), отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из недоказанности ООО «Э» достигнутой экономии подрядчика.
Суд апелляционной, оставив обжалуемое судебное постановление без изменений, указал, что истец не подтвердил право на оплату стоимости выполненных работ по цене, предусмотренной договором (сметой), так как не доказал способ получения экономии подрядчика (какие подрядчиком приняты меры, направленные на уменьшение фактической стоимости выполненных работ), и это не повлияло на качество выполненных работ.
Судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь не находит оснований для переоценки выводов судов об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований по приведенным в кассационной жалобе основаниям ввиду следующего.
Нормы статьи 664 ГК Республики Беларусь предусматривают возможность оплаты работ подрядчика по цене, предусмотренной договором (сметой), когда его фактические расходы оказались меньше тех, которые учитывались при определении цены (составлении сметы).
В пункте 11 Положения определено, в результате чего может быть получена экономия подрядчика, — в виде положительной разницы между неизменной ценой и фактической стоимостью подрядных работ, поэтому выяснение названных в данном пункте обстоятельств, определяющих, за счет чего могла образоваться экономия подрядчика, входило в предмет доказывания по делу.
Кроме того, экономия подрядчика определяется относительно стоимости всех видов работ в целом, поскольку экономия на одних видах строительных работ может быть поглощена увеличением стоимости на других работах.
Согласно пункту 4.8 договора основанием для расчетов за выполненные работы являются утвержденные уполномоченными представителями заказчика, генерального подрядчика и подписанные представителем технического надзора акты сдачи-приемки выполненных строительных и иных специальных монтажных работ (по формам С-2б и С-2а), а также справки о стоимости выполненных работ и затратах.
При этом включение экономии подрядчика в выполненные им объемы работ должно отражаться документально и учитываться отдельно.
Согласно достигнутому между сторонами соглашению в пункте 3.3.7 договора окончательная общая стоимость работ по договору определяется в соответствии с фактически выполненными объемами работ на основании окончательного акта сдачи-приемки работ.
Применительно к данному случаю судебные инстанции правомерно пришли к выводу, что ООО «Э» в силу действующего законодательства и условий договора не доказало наличие оснований для выплаты экономии подрядчика в виде положительной разницы между неизменной ценой и фактической стоимостью подрядных работ.
В окончательном акте сдачи-приемки выполненных строительных и иных специальных монтажных работ № 16 за июнь 2017 года, подписанном сторонами без замечаний, стоимость фактически выполненных объемов работ определена в размере 5 760 684,96 белорусских рублей; экономия генподрядчика (истца) не указана, в выполненные объемы не включена.
ООО «Э» в ходе судебного разбирательства не были приведены согласно пункту 11 Положения обстоятельства, в результате реализации которых образовалась экономия подрядчика.
Отсутствие расчета экономии подрядчика по всем видам строительных работ в целом на объекте и по договору также не позволяет сделать вывод об образовании положительной разницы между неизменной ценой и фактической стоимостью подрядных работ.
При таких обстоятельствах суды первой и апелляционной инстанций правомерно пришли к выводу о недоказанности истцом совокупности обстоятельств, являющихся основанием для удовлетворения заявленных требований».
Комментарий редакции:
Очень важное постановление и очень важный вывод суда. Простой разницы между ценой в договоре строительного подряда и стоимостью фактически выполненных работ по актам С-2а и С-2б недостаточно. Экономия подрядчика должна быть четко отражена в актах, и, более того, в актах должно быть четко указано, за счет каких работ она была достигнута. При этом генподрядчик должен обосновать, что экономия не привела к ухудшению качества работ.
Можно сказать, что это еще одно препятствие к применению института экономии подрядчика, которая и так в Беларуси применяется очень редко. На практике у нас отсутствует такое понятие, как твердая цена в строительстве. Оплате в подавляющем большинстве случаев подлежат фактически выполненные работы.
Теги: договор строительного подряда, строительная деятельность
(Дело № 97-8/2018/151А/1419 К)
Истец оспаривал решение УДФР КГК о доначислении налогов в связи с отсутствием документов на приобретение зерна. В качестве документов им были представлены договоры и иные документы на закупку зерна у физического лица. Суд посчитал данные документы недостоверными, поскольку они отсутствовали у истца на момент проведения проверки, кроме того УДФР КГК удалось доказать факт отсутствия закупки по этим документам:
— в ходе проведения проверки директор ООО «А» К. неоднократно давал пояснения об отсутствии первичных учетных документов по приобретению зерна;
— паспортные данные продавца, указанные в актах закупки, являются паспортными данными опрошенного в ходе проверки гражданина России Л., который отрицает факт хозяйственных взаимоотношений с ООО «А»;
— согласно заключению эксперта в расходных кассовых ордерах, на которые ссылается К. как на документы, подтверждающие приобретение зерна и его оплату, подписи от имени неустановленных лиц, имеющиеся в графах «Получил», выполнены одним лицом — директором ООО «А».
«Как усматривается из материалов дела и установлено судом первой инстанции, межрайонным отделом УДФР КГК Республики Беларусь по Могилевской области проведена внеплановая проверка ООО «А» за период с 01.01.2016 по 30.09.2017 по вопросам правильности исчисления, полноты и своевременности уплаты налогов и сборов в бюджет, соблюдения установленного порядка ведения бухгалтерского учета, соблюдения законодательства при осуществлении внешнеэкономической деятельности, по результатам которой составлен акт внеплановой проверки от 29.12.2017 и вынесено решение от 22.02.2018 № 1 о доначислении обществу 130 866,77 налогов и 5 093,07 руб. пени.
В обоснование заявленного требования о признании решения органа финансовых расследований недействительным ООО «А» указало на то, что до вынесения межрайонным отделом УДФР КГК по Могилевской области оспариваемого решения им представлены 4 акта закупки зерна на общую сумму 713 294,90 руб. в апреле–июле 2017 года у гражданина Л. По мнению заявителя, данные акты закупки зерна оформлены надлежащим образом, являются первичными учетными документами, подтверждающими факт совершения хозяйственной операции, и эти документы необоснованно не приняты во внимание контролирующим органом. Недействительность совершения хозяйственных операций, отраженных в актах закупки, УДФР не установлена, а сами первичные учетные документы не признаны не имеющими юридической силы.
Отклоняя доводы заявителя, суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что на момент проведения органом финансовых расследований проверки у ООО «А» отсутствовали первичные учетные документы, подтверждающие факт приобретения у гр. Л. зерна, а отраженные в расходных кассовых ордерах суммы оплат за зерно были необоснованно включены ООО «А» в состав затрат при налогообложении прибыли.
Судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь соглашается с выводами судебных инстанций ввиду следующего.
В соответствии со статьей 9 Закона Республики Беларусь от 18.10.1994 № 3321-XII «О бухгалтерском учете и отчетности» (с изменениями и дополнениями) факт совершения хозяйственной операции подтверждается первичным учетным документом, имеющим юридическую силу, который составляется ответственным исполнителем совместно с другими участниками операции. Первичные учетные документы должны содержать должности лиц, ответственных за совершение хозяйственной операции и правильность ее оформления, их фамилии, инициалы и личные подписи. Перечень лиц, имеющих право подписи первичных учетных документов, должен быть согласован с главным бухгалтером и утвержден руководителем организации.
Подпунктом 1.3 пункта 1 статьи 22 Налогового кодекса Республики Беларусь установлено, что плательщик обязан вести в установленном порядке учет доходов (расходов) и иных объектов налогообложения.
В силу ч. 2 статьи 62 НК налоговый учет основывается на данных бухгалтерского учета и (или) на иных документально подтвержденных данных об объектах, подлежащих налогообложению либо связанных с налогообложением.
Согласно статье 130 Налогового кодекса Республики Беларусь затраты по производству и реализации товаров (работ, услуг), определяемые на основании документов бухгалтерского учета и принимаемые при исчислении налога на прибыль, отражаются в том отчетном периоде, к которому они относятся (принцип начисления), независимо от времени (срока) оплаты (предварительная или последующая).
С учетом вышеуказанным правовых норм судебные инстанции правомерно приняли во внимание совокупность следующих обстоятельств: представленные заявителем после проведения проверки акты закупки зерна у гр. Л. не соответствуют требованиям Закона «О бухгалтерском учете и отчетности»; в ходе проведения проверки директор ООО «А» К. неоднократно давал пояснения об отсутствии первичных учетных документов по приобретению зерна у Л; паспортные данные продавца, указанные в актах закупки, являются паспортными данными опрошенного в ходе проверки гражданина России Л., который отрицает факт хозяйственных взаимоотношений с ООО «А»; согласно заключению эксперта в расходных кассовых ордерах, на которые ссылается К. как на документы, подтверждающие приобретение у Л. зерна и его оплату, подписи от имени неустановленных лиц, имеющиеся в графах «Получил», выполнены одним лицом — директором ООО «А».
В этой связи подлежат отклонению доводы заявителя кассационной жалобы относительно отсутствия установленного контролирующим органом факта бестоварности совершенных хозяйственных операций по приобретению зерна, поскольку доначисление налогов и пеней заявителю в обжалуемой части произведено в связи с отсутствием документов, подтверждающих обоснованность затрат по приобретения зерна, а не в силу признания хозяйственных операций бестоварными.
Следует отклонить также доводы ООО «А» о том, что представленные обществом первичные учетные документы (акты закупки) не признаны заинтересованным лицом не имеющими юридической силы. Названные акты представлены заявителем в контролирующий орган после проведения проверки, их существование опровергалось в ходе проверки руководителем общества, а представленные органом финансовых расследований доказательства свидетельствуют об их фиктивности.
Доводы заявителя кассационной жалобы относительно сложившейся судебной практики по аналогичным делам правомерно отклонены судом апелляционной инстанции, поскольку выводы судебных инстанций основаны на анализе и оценке конкретных обстоятельств, установленных по настоящему делу и не имеющих отношения к приведенным заявителем примерам.
Комментарий редакции:
В принципе, дело достаточно очевидное. Недостоверность документов и отсутствие сделки было доказано контролирующим органом достаточно полно. Следует отметить, что практика привлечения к ответственности по Указу № 488 меняется, но это не говорит о том, что недостоверные документы становятся достоверными.
Теги: налогообложение
