Ретроспектива. Человеческие клетки – тоже имущество?

Стремительное выздоровление

В 1976 году американцу Джону Муру сообщили, что он болен ворсинчатоклеточной лейкемией – одной из форм рака. В октябре он был госпитализирован в Медицинский центр Университета Калифорнии в Лос-Анджелесе, где его лечащим врачом стал доктор Дэвид Гоулд. После того, как у Мура были взяты многочисленные образцы крови, костного мозга и других тканей, доктор Гоулд подтвердил диагноз и предложил вырезать селезенку Мура, которая к тому времени была серьезно поражена опухолью. По мнению врача, жизни Мура угрожала опасность, а удаление селезенки могло замедлить течение болезни. Основываясь на суждении доктора, Джон Мур подписал информированное согласие на операцию. В документе было указано, что Медицинский центр вправе кремировать удаленные ткани.

18 октября Мура оперировали. Операция прошла очень удачно – хирургам удалось изъять поврежденные ткани полностью. Однако в случае Мура наиболее удивительным был успех не операции, а последующего выздоровления. Показатели крови Мура вернулись в норму всего через несколько дней после операции – феноменально быстро для такого диагноза и стадии болезни! Дэвид Гоулд, несомненно, был рад за своего пациента. Но его радовало кое-что еще.

Перспектива научных исследований.

“Боевые” клетки

Медицинский центр Университета Калифорнии, в котором лечили Мура, был больницей при университете, то есть местом проведения многих научных исследований в области медицины. Сам доктор Гоулд, помимо консультирования и лечения пациентов, занимался изучением рака. Одной из его коллег и ассистентов была исследователь Ширли Куан. 

Еще во время подготовки Мура к операции доктор Гоулд заинтересовался его анализом крови. Ткани Мура показались ученому интересным объектом для исследования и накануне операции он дал указания хирургам не утилизировать удаленную селезенку, а отправить ее в исследовательский отдел. Именно там, изучая ткани Джона Мура, доктор и его ассистент обнаружили причину столь быстрого выздоровления пациента. Оказалось, что клетки его крови производили белок, стимулирующий рост белых кровяных телец, которые помогают организму бороться с инфекциями и даже раком. Если выделить такой белок и научиться его синтезировать, можно произвести революцию в борьбе не только с раком, но и с многими другими болезнями! Вскоре в этом направлении стали работать не только Дэвид Гоулд и Ширли Куан, но и другие ученые Центра.

“Согласен” – “не согласен”

В течение нескольких лет после операции Джон Мур регулярно появлялся на осмотре у доктора Гоулда. Всякий раз у Мура брали образцы многих тканей, в том числе крови, кожи, костного мозга. Надо отметить, что регулярные визиты в клинику были для пациента дорогим удовольствием – расстояние между Сиэтлом (штат Вашингтон), где жил Мур, и Лос-Анджелесом (штат Калифорния), где находилась клиника, составляло более 1800 километров. Тем не менее Джон Мур исправно посещал врача, ведь доктор Гоулд сказал ему, что все заборы тканей должны проходить непременно под его руководством. 

В апреле 1983 года во время очередной консультации врач попросил Мура подписать форму информированного согласия. По словам Гоулда, это было простой формальностью, что, однако, было необычно, ведь при заборе тканей во время всех предыдущих визитов Мур никаких документов не подписывал. Тем не менее, поверив лечащему врачу, пациент подписал форму, в которой было указано следующее: “Я добровольно передаю Университету Калифорнии любые права, которые я или мои наследники могут иметь в отношении клеточной линии или любого другого потенциального продукта, который может быть получен из крови и/или костного мозга, изъятых у меня”.

Во время того же визита Мур спросил, не может ли он – из соображений экономии – обращаться за медицинской помощью по месту жительства, в штате Вашингтон. Доктор предложил ему покрывать его расходы на перелет до клиники и обратно – и Мур согласился.

В сентябре 1983 года Мур сообщил доктору Гоулду, что родители Мура, живущие в Лос-Анджелесе, собираются переехать и потому ему негде будет жить во время визитов в медицинский центр. В ответ на это врач предложил покрывать не только расходы Мура на перелет, но и проживание в фешенебельном отеле на Беверли-Хиллз, чтобы продолжать наблюдение именно в Лос-Анджелесе. И вновь попросил Мура подписать форму согласия. 

Однако в этот раз пациент задал врачу неудобный вопрос о том, какой коммерческий потенциал имеют его клетки. Замявшись, доктор Гоулд ответил, что никакого, но Джон Мур не поверил. И на форме согласия написал: “Я не даю своего добровольного согласия на…”. 

Всего через несколько часов после визита Муру позвонил доктор Гоулд и сказал, что тот неправильно заполнил форму и нужно вернуться в медицинский центр, чтобы исправить ошибку. Мур ответил, что не может вернуться. После этого секретарь доктора направила ему форму согласия почтой с инструкциями по заполнению. Мур не отправил документ. Через три месяца Гоулд сам написал своему пациенту, поторапливая с заполнением формы. Мур и в этот раз не ответил, но настойчивость доктора его обеспокоила, и он обратился к юристу.

“Клеточная линия Мо”

Довольно быстро юрист обнаружил причину беспокойства Мура.

Оказалось, что еще в 1979 году Гоулду удалось вырастить клеточную линию из Т-лимфоцитов Мура. В 1981 году Университет Калифорнии подал заявку на выдачу патента на изобретение – саму клеточную линию (которая получила название “клеточная линия Мо”) и способы ее использования для получения лимфокинов. Гоулд и Ширли Куан были названы изобретателями в заявке на патент.

Т-лимфоциты – клетки, которые убивают, например, зараженные вирусом клетки.

Лимфокины – это гормоноподобные вещества, которые выделяются Т-лимфоцитами для борьбы с зараженными клетками.

Как было установлено, коммерческий потенциал в использовании клеточной линии все же был. Генетический Институт, крайне заинтересованный в клетках Мура, нанял доктора Гоулда на должность платного консультанта. Гоулд и Университет взамен должны были получить минимум 330 000 долларов в течение 3 лет. В 1982 году к исследованиям решила подключиться фармацевтическая компания “Сандоз” – и гонорар увеличился еще на 110 000 долларов. Помимо этого Гоулд также получил 75 000 акций Института. 

Требования Мура

Узнав об этом, Мур подал 13 исков против самого Гоулда, его ассистентки, Университета Калифорнии, Генетического Института и компании “Сандоз”. Джон Мур заявлял о том, что его клетки были использованы для создания клеточной линии без его согласия (что является незаконным присвоением имущества), а также о том, что его согласие на операцию и заборы тканей не было информированным, поскольку он не знал всех обстоятельств их использования и причин для проведения манипуляций. Мур также обвинил Гоулда в намеренном причинении эмоциональных страданий, поскольку регулярные наблюдения в течение 7 лет после операции порождали в нем сильный страх того, что на самом деле операция была неудачной и болезнь не ушла (на момент операции Муру был 31 год). 

Высший суд Лос-Анджелеса отклонил иски Мура, поскольку посчитал, что пациент не сохраняет права на свои органы и ткани после того, как они были изъяты у него. Такое решение было ожидаемым, ведь иной вывод мог поставить под вопрос возможность трансплантации органов и тканей человека, в том числе переливания крови. 

Однако апелляция, поданная адвокатами Мура в Апелляционный суд Калифорнии, была неожиданно удовлетворена. По мнению суда, Мур сохранял имущественные права в отношении своих клеток, “поскольку нигде не предусмотрено иное”. Кроме того, суд подтвердил, что Мур не давал своего согласия на использование клеток для выращивания клеточной линии. В то же время требования Мура к Генетическому Институту и компании “Сандоз” были признаны необоснованными.

“Пациент вправе знать…”

Точку в этом деле поставил Верховный суд штата Калифорния, который установил, что Гоулд нарушил свою “попечительскую обязанность” в отношении Мура, а также проводил медицинские манипуляции без информированного согласия пациента.

Попечительская обязанность врача по отношению к пациенту – это обязанность действовать исключительно в интересах пациента, не принимая в расчет выгоду самого врача или третьих лиц. При получении от пациента согласия на медицинское вмешательство врач обязан сообщить ему обо всех деталях, которые могут повлиять на его решение. 

В свою защиту Гоулд заявил, что исследование изъятой селезенки Мура проводилось после операции и никак не могло повлиять на лечение. Кроме того, никакой закон не препятствует врачу также заниматься научной деятельностью. Суд согласился с этими доводами, однако заметил, что научная деятельность врача может создать конфликт интересов между потребностями науки и попечительской обязанностью по отношению к пациенту. Так, лечащий врач при назначении любых медицинских вмешательств должен исходить из того, что такие вмешательства не должны быть излишними (с точки зрения курса лечения) и подвергать пациента дополнительным страданиям, в которых нет нужды. В то же время интересы науки могут требовать как раз противоположного – дополнительных заборов материалов (в том числе неприятных и болезненных), диагностических операций и т.д. В ситуации конфликта интересов врач может принять решение в пользу науки, поставив интересы пациента на второе место. Именно поэтому пациент должен знать обо всех факторах, которые могут повлиять на его решение, в том числе о личной заинтересованности врача в тех или иных манипуляциях.

В то же время ни пациент, ни его наследники не имеют права на изъятые у пациента клетки или органы. Таким образом, любое коммерческое использование клеток остается прерогативой исследователя – ни пациент, ни его наследники не вправе претендовать на долю доходов от использования клеток и созданных на их основе клеточных линий.

Вместо заключения

Дело Мура было особенным потому, что он первый обратился в суд с требованием признать за ним права на собственные изъятые ткани. В то же время это был уже далеко не первый случай использования редкого генетического материала для исследований (исследовательские лаборатории уже много десятилетий ищут людей или даже целые семьи с генетическими особенностями, чтобы изучать необычное поведение их тканей). 

Самой известной в истории стала клеточная линия HeLa, полученная от афроамериканки Генриетты Лакс, умершей от рака в 1951 году. Ее клетки обладали уникальными возможностями: они делились в два раза быстрее и у них отключилась система подавления роста после определенного количества делений. То есть клетки делились бесконечно – за что и были названы “бессмертными”. Сегодня, через 70 лет после смерти Генриетты Лакс, ее клетки до сих пор используются для исследований в области борьбы с раком и СПИДом, воздействия токсических веществ, радиации, действия новых лекарств и т.д.

Подробнее о Генриетте Лакс и клетках HeLa вы можете узнать в книге Ребекки Склут “Бессмертная жизнь Генриетты Лакс”.