Сергей Воронкевич
Корпоративный тренер и консультант в сфере информационной приватности, соучредитель ООО «Дата Прайваси Офис», член International Association of Privacy Professionals (IAPP).
Обладатель трех международных сертификаций в сфере защиты персональных данных: Certified Information Privacy Professional/Europe (CIPP/E), Certified Information Privacy Manager (CIPM), Certified Information Privacy Technologist (CIPT).
До 2017 г. жил и работал в Германии, где защитил диссертацию по GDPR. Работал в ТНК Allianz SE (Мюнхен), где исследовал воздействие GDPR на систему менеджмента информационной безопасности глобальных страховых компаний.
Помимо защиты персональных данных имеет опыт работы в менеджменте образовательных проектов, digital-маркетинге, юриспруденции и криминалистике.
Редакция: Сергей, как начинался Ваш путь как специалиста в области приватности?
— Свою карьеру как прайвасиста я начал, еще когда жил и работал в Германии. Там я устроился в транснациональную страховую компанию. Причем на собеседовании меня «огорошили», когда сказали, что хотели бы нанять меня на другую вакансию, нежели я заявлялся, а именно в отдел информационной безопасности, так как у меня был юридический, маркетинговый и немного технический бэкграунд.
Моей задачей было на базе имеющегося проекта GDPR (задолго до вступления в силу самого Регламента) установить, как именно повлияет Регламент на работу отделов информационной безопасности нашей группы компаний. Мне очень повезло оказаться в окружении людей, которые уже работали с проектом Регламента и хорошо разбирались в теме приватности (некоторые из них работали с темой защиты персональных данных по 20 лет). Кроме того, в компании уже было достаточно наработок в этой сфере.
Когда GDPR приняли, я оказался «на волне», это было очень редкое знание на тот момент в Восточной Европе. Тогда я на время вернулся в Беларусь, еще не предполагая оставаться здесь, и ко мне начали обращаться люди с вопросами о GDPR.
В результате мы провели несколько семинаров, а затем с коллегой запустили обучающий курс по защите персональных данных, на который пришли представители IT-компаний. Так как мне важно чувствовать себя полезным людям, увидев потребность в своих знаниях, я решил остаться в Беларуси. Так начался мой путь как прайвасиста и предпринимателя.
При этом вначале я не видел в себе бизнесмена. В моем роду не было предпринимателей более века, с тех пор, как семью моего прадеда раскулачили и сослали за то, что он заработал капитал на сплаве леса и жил довольно зажиточно. Отказ от предпринимательства и накопления богатства в итоге стал неосознанной стратегией выживания нашего рода в советский период.
Ред.: Как Вы чувствуете себя комфортнее — в качестве бизнесмена или наемного работника?
— Несмотря на то, что мне уже под 40 лет, хотя я выгляжу довольно молодо, первые седые волосы у меня появились, когда я запустил бизнес (улыбается). Сейчас я работаю намного больше, нежели во времена наемной работы. Когда в Мюнхене я один раз задержался на работе свыше 10 часов (остался, чтобы поработать над диссертацией), мой супервайзер был в ярости, так как там строго следили за тем, чтобы работник не перерабатывал дневную и недельную норму. Это грозило проблемами с профсоюзом, законодательством и прочим. Сейчас для меня 10-часовой рабочий день — норма, как и работа по выходным.
Мне кажется, иметь свой бизнес в любой стране — это мудрость и умение вести дела таким образом, чтобы не перерабатывать. Я недооценивал предпринимателей раньше. Хотя я ни о чем не жалею, и о седых волосах тоже.
Ред.: Как Вы стали юристом? Часто эту профессию выбирают люди, у которых в семье уже есть юристы.
— В детстве я постоянно слышал, как мама говорила папе: «Ты ж юрист, ты все должен знать!» И вот у меня отпечаталось, что юрист — это тот, кто все знает, и я особо не рассматривал другие варианты. Мне нелегко далась эта профессия. Я со второго раза поступил на юрфак БГУ.
Мой отец — эксперт-криминалист, а до этого он работал следователем. Получается, я пошел по его стопам. После окончания университета я поступил в аспирантуру на кафедру криминалистики, которую успешно не окончил (улыбается).
Поздно выяснилось, что я не юрист по натуре, письменная коммуникация для меня — ад.
Ред.: Сейчас Вы один из тех, кто по-настоящему убежден, что приватность — важная и необходимая вещь. Однако когда-то Вы были «по темную сторону приватности». Расскажите, пожалуйста, про этот этап своей жизни.
— После того я отрекся от профессии юриста, я понял, что меня больше интересует техническая сторона. В то время друг показал мне, как на HTML писать сайты, и я ввязался в пару коммерческих проектов, где мне нужно было продавать с помощью сайтов. Мне понравилась тема конкуренции, выхода в поисковике в топ, и так постепенно я пришел в SЕО, который затем «расширился» в интернет-маркетинг.
Затем я начал обучать интернет-маркетингу. Фактически я учил собирать персональную информацию и использовать ее, чтобы продавать, узнавать лучше свою аудиторию и, соответственно, «преследовать» людей ремаркетингом.
В теме интернет-маркетинга была и остается такая тема, как «чем больше данных, тем лучше». Тогда я не до конца понимал важность для человека его приватности и ценности персональных данных. Сейчас я жалею, что так делал. Это вредит бизнесу, так как он в конечном итоге лишается доверия потребителей.
Ред.: Какой бэкграунд, по Вашему мнению, должен быть у прайвасиста — технический или юридический? Вы часто говорите, что прайвасисту лучше все-таки не иметь юридического прошлого. Чем оно мешает?
— Юридический опыт хорош и полезен, но более востребован технический. Это может быть опыт из информационной безопасности или основного вида деятельности специалиста. Вообще сложилось так, что в прайваси идут из сфер инфобеза или юридической сферы. Технические специалисты больше знают о движении данных, вопросы информационной безопасности (актуальны в приватности), а юристы умеют читать регламенты и их разъяснения. Говорят, что обычно легче технарю объяснить GDPR, чем научить техническим аспектам обработки данных юриста, у которого нет предрасположенности к техническим вопросам. К сожалению, некоторые стереотипные решения из юриспруденции неприменимы в отношении прайваси и могут сыграть с бывшими юристами злую шутку.
Мы активно нанимаем людей с опытом и без, которые подходят под профиль прайвасиста, готовим их и «выбиваем» из них юридические знания, которые могут помешать в новой профессии.
Ред.: Что для Вас важно в сотрудниках? Как подбираете себе специалистов в компанию? На что обращаете внимание?
— Из-за того, что мы поставили на поток hard skills (профессиональные навыки прайвасиста), мы можем фактически из любого человека слепить специалиста в области прайваси. Нам непринципиально наличие знаний. Важно умение учиться и разбираться в сложных системах и процессах персональных данных, интерес к вопросу.
Также мы обучаем коммуникации и уважительности, проявлению эмпатии. Мне неприятны такие качества, как хитрость, неоткровенность, склочность. С такими качествами человек вряд ли приживется в нашей компании. Часто нанимаем людей сразу после университета, так как у них лучше сохраняется гибкость ума.
Ред.: С учетом объема профессиональной литературы удается ли Вам читать литературу художественную? Какая книга Вас больше всего поразила?
— К счастью, приватность такая обширная тема, что есть и художественная литература, и фильмы на эту тему. Так что мне удалось найти компромисс. Есть несколько книг, которые я могу порекомендовать людям, которые хотят поглубже изучить тему приватности. В частности, это «Privacy is Power: Why and How You Should Take Back Control of Your Data Hardcover» Carissa Veliz (только на английском), «Шпионящий капитализм» Шошаны Зубофф.
Чтобы понять, куда движется прайваси и как оно вписывается в общий тренд развития человечества, можно почитать или послушать книги Юваля Ноя Харари «Sapiens. Краткая история человечества», «21 урок для XXI века», «Homo Deus. Краткая история будущего», а также «Почему одни страны богатые, а другие — бедные (Why Nations Fail)» Дарона Аджемоглу и Джеймса Робинсона.
Несмотря на то, что последняя из упомянутых книг не касается напрямую персональных данных, «додумывание» этой книги позволяет применить ее к защите приватности и ответить на вопросы, почему некоторые государства бедные, а другие нет и как это можно изменить. Лично мне она позволила понять, что прайвасисты занимают сторону добра и какую миссию они выполняют в системы институтов общества. В цифровом мире персональные данные — определенная власть над людьми. Мы позволяем людям сохранять контроль над их данными, и, соответственно, эта власть не попадает в руки корпораций.
Ред.: Расскажите, почему Вы стали вегетарианцем. Часто ли слышите наставления по этому поводу?
— Это личная история, но расскажу (улыбается). Я познакомился с девушкой, которая была убежденной вегетарианкой и прилагала большие усилия, чтобы изменить мое отношение к мясу. Я долго не сдавал позиции и воинственно отстаивал свое право есть мясо, хотя она активно проводила свою информационную кампанию (улыбается). Несмотря на то, что во время нашего с ней общения ей не удалось пожать плоды своих трудов, в результате своих размышлений уже после расставания я все-таки перешел в вегетарианство.
Никаких особых изменений в плане здоровья я не почувствовал. Мое окружение довольно деликатное, более того — ищущее и уважающее чужие границы, поэтому быть вегетарианцем в таком обществе — милое дело.
Беседу вела Надежда Грабовская
