Ситуация: Первоначальный кредитор уступил истцу право требования к ответчику, возникшее на основании договора целевого займа денежных средств. Истец обратился в суд за взысканием задолженности по истечении срока исковой давности.
В 2015 г. ООО «Э» заключило договор целевого займа денежных средств с ЗАО «Б» сроком на два месяца. К договору целевого займа был заключен договор поручительства с учредителем ООО «Э» — г-ном Э. Частично задолженность ООО «Э» в 2015 г. была погашена.
Впоследствии в 2018 г. ЗАО «Б» заключило договор уступки права требования основного долга по договору целевого займа, процентов за пользование займом и процентов за пользование чужими денежными средствами со своим контрагентом — ООО «В». ООО «Э» было уведомлено о состоявшейся уступке заказной почтовой корреспонденцией.
В 2018 и 2019 гг. ООО «В» направляло ООО «Э» претензии с требованием уплаты задолженности. Иск о взыскании основного долга по договору целевого займа, процентов за пользование займом, процентов за пользование чужими денежными средствами был предъявлен в экономический суд только в 2021 г.
Истец, будучи новым кредитором по договору уступки требования, произвел оплату первоначальному кредитору в полном объеме. Вместе с тем ответчик, несмотря на неоднократные претензии, оплату задолженности не произвел. В связи с этим истец, основываясь на положениях ст. 290, 291, 366 ГК, предъявил требование в суд.
В силу пп. 1–2 ст. 363 ГК право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании акта законодательства.
Для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласия должника, если иное не предусмотрено законодательством или договором.
Ответчик не оспаривал факт заключения договора целевого займа, но в удовлетворении исковых требований просил отказать в связи с истечением сроков исковой давности.
По общему правилу срок исковой давности составляет 3 года (ст. 197 ГК). В соответствии со ст. 202 ГК перемена лиц в обязательстве не влечет изменения срока исковой давности и порядка его исчисления.
В материалы дела была представлена претензия от истца к ответчику, направленная в 2018 г. в последние 6 месяцев давности, исчисляемых с даты заключена договора целевого займа денежных средств. В соответствии с п. 6 приложения к ХПК получатель претензии в месячный срок со дня ее получения, если иной срок не установлен законодательством или договором, письменно уведомляет заявителя претензии о результатах рассмотрения претензии.
В силу пп. 2–3 ст. 203 ГК течение срока исковой давности было приостановлено со дня направления претензии до истечения месячного срока для ответа на претензию, а в дальнейшем оставшаяся часть срока удлинилась до 6 месяцев.
В 2019 г. истцом была направлена еще одна претензия ответчику в последний месяц удлиненного до 6 месяцев срока, то есть с даты заключения договора прошло 3,5 года.
Поскольку вторая претензия также была направлена истцом в последние 6 месяцев срока давности, соответственно течение срока исковой давности было приостановлено со дня направления претензии до истечения месячного срока для ответа на претензию и оставшаяся часть срока удлинилась еще до 6 месяцев (до конца 2019 г.).
После истечения срока исковой давности в 2021 г. истцом также была направлена претензия, которая была получена ответчиком и оставлена без ответа.
Исковое заявление было направлено в суд лишь в 2021 г., когда истцом был пропущен срок исковой давности для взыскания с ответчика задолженности, что в соответствии со ст. 200 ГК является основанием для отказа в иске.
Также суд установил, что доказательства дачи ответа на направленные претензии суду не предоставлены, что свидетельствует о нарушении ответчиком требований п. 6 приложения к ХПК, об уклонении от проведения переговоров, о нарушении ответчиком досудебного порядка урегулирования спора.
Согласно абз. 2 ч. 1 ст. 133-1 ХПК, если дело возникло вследствие нарушения какой-либо стороной досудебного (претензионного) порядка урегулирования спора, установленного законодательными актами для данной категории споров или договором (оставление претензии без ответа, невысылка истребованных документов), экономический суд вправе взыскать с этой стороны судебные расходы независимо от исхода дела.
С учетом вышеизложенного суд пришел к выводу о наличии оснований для применения абз. 2 ч. 1 ст. 133-1 ХПК и, отказывая в удовлетворении исковых требований по существу, взыскал с ответчика в пользу истца судебные расходы, состоящие из уплаченной государственной пошлины и расходов по оплате помощи адвоката.
Апелляционная инстанция посчитала необоснованными выводы суда первой инстанции о том, что дело возникло вследствие нарушения ответчиком досудебного порядка урегулирования спора.
Суд пришел к выводу, что, обращаясь в 2021 г. с иском в суд о взыскании суммы займа, процентов и пр., истец знал о том, что срок исковой давности истек. Заявляя иск при таких обстоятельствах, он самостоятельно несет риск отказа в его удовлетворении.
Решение суда в части взыскания с ответчика судебных расходов было отменено.
Выводы
Отнесение судебных расходов на лицо, злоупотребляющее своими процессуальными правами и не исполняющее свои процессуальные обязанности, является правом суда. Как следствие, обязанность применить ч. 6 ст. 133-1 ХПК, в соответствии с которой, если дело возникло вследствие нарушения какой-либо стороной досудебного порядка урегулирования спора (оставление претензии без ответа в установленный срок, невысылка истребованных документов, отказ либо уклонение от проведения переговоров), в безусловном порядке у суда не возникает.
В свою очередь, претензионное производство как досудебный способ урегулирования споров имеет большое значение. Законодатель стимулирует субъектов хозяйствования соблюдать претензионный порядок урегулирования спора. К примеру, при решении вопроса об уменьшении неустойки судом могут быть учтены действия сторон, направленные на добровольное досудебное урегулирование спора (ст. 314 ГК).
Однако, анализируя представленный случай в судебной практике, можно прийти к выводу, что сам факт отсутствия ответа на претензию со стороны ответчика не является безусловным основанием для возникновения спора в суде. Поэтому наличие лишь этого обстоятельства не может повлечь возложение всех судебных расходов на ответчика.
Дополнительно по теме:
>>Буевич И. Распределение судебных расходов // Судебная и арбитражная практика. — 2020. — № 3.
>>Галуза В. Судебные расходы как убытки // Юрист. — 2019. — № 6.
