25 марта 2014 года журнал «Юрист» в рамках совместного с Министерством экономики проекта «Опыт юриста – законодателю» провел очередное заседание круглого стола на тему «Легализация юридических лиц, при регистрации которых представлены недостоверные сведения»
Существующий ныне заявительный принцип предполагает, что ответственность за правильность заполнения заявления о государственной регистрации юридических лиц и вносимых в устав изменениях, а также за достоверность указанных в нем сведений несет именно заявитель. Регистрирующий орган не контролирует законность и достоверность представляемых документов и не может отказать в регистрации, кроме случаев неосуществления государственной регистрации по формальным признакам (например, при отсутствии необходимых документов).
Подписывая заявление о государственной регистрации, заявитель подтверждает наличие или отсутствие определенных фактов и достоверность указанных в заявлении сведений (п. 19 Положения о государственной регистрации субъектов хозяйствования, утвержденного Декретом Президента Республики Беларусь от 16.01.2009 № 1, далее — Положение о регистрации). Если в последующем будет установлено, что в данной части заявителем были представлены недостоверные сведения, то это может стать основанием для признания государственной регистрации недействительной, что в свою очередь повлечет ликвидацию юридического лица и взыскание всего полученного дохода в бюджет.
Такое правовое регулирование приводит к возникновению на практике весьма спорных и проблемных ситуаций. Так, достоверность отдельных сведений, подтверждаемых одним из заявителей при регистрации, другие заявители (соучредители) не всегда могут проверить (например, наличие неисполненных гражданско-правовых обязательств). В итоге за нарушение, допущенное одним участником, фактически пострадают все остальные участники и само юридическое лицо. В связи с этим возникает масса вопросов: как в данном случае защитить права добросовестных участников? насколько целесообразно применение такой жестокой ответственности? можно ли как-то легализовать деятельность юридического лица, регистрация которого произошла с нарушениями?
Министерством юстиции был разработан проект Декрета Президента Республики Беларусь «О внесении изменений и дополнений в Декрет Президента Республики Беларусь от 16 января 2009 г. № 1» (далее — проект Декрета). В соответствии с данным документом предлагается внести изменения в упомянутый ранее п. 19 Положения о регистрации. Так, планируется расширить перечень фактов, наличие или отсутствие которых подтверждается заявителем при подписании заявления о государственной регистрации. Например, предлагается установить, что на дату государственной регистрации собственник имущества (учредитель, участник) коммерческой организации не должен являться собственником имущества (учредителем, участником), руководителем юридического лица — должника, признанного экономически несостоятельным (банкротом), с даты исключения которого из Единого государственного регистра юридических лиц и индивидуальных предпринимателей прошло менее года. Возможность подобных изменений может повлечь неоднозначные отзывы среди представителей бизнеса.
Константин Михель: «Я категорически против сегодняшней конструкции в части ответственности юридического лица, которая устанавливает драконовские последствия в отношении зачастую неосторожных действий одного из участников. Полагаю, что от принципа коллективной ответственности надо отходить в сторону персональной ответственности конкретного участника. То есть весь груз ответственности должен лежать на том участнике, который предоставляет недостоверные сведения.
Если же исходить из существующего сегодня подхода, когда ответственность фактически несет само юридическое лицо, то приемлемым вариантом может быть введение принципа пропорциональной ответственности. То есть при выявлении соответствующего нарушения следует взыскивать не весь доход организации, а доход, приходящийся на долю участника, который предоставил заведомо ложные сведения при регистрации. После такого взыскания доля "порочного" участника в уставном фонде переходит к обществу. Но речь о ликвидации юридического лица не должна вестись в любом случае».
Виталий Прибытко: «Я не могу согласиться с предложением о персонифицированной ответственности. Например, экономическим судом было рассмотрено следующее дело. Гражданин Республики Беларусь на основании доверенности от гражданина Российской Федерации зарегистрировал предприятие. Впоследствии выяснилось, что доверитель скончался еще до выдачи доверенности. При этом нотариус ничего не смогла пояснить относительно того, как она выдала доверенность. Гражданин Республики Беларусь также ничего объяснить не смог. В итоге регистрация признана недействительной. Как в этой ситуации персонифицировать ответственность?»
Денис Туровец: «На мой взгляд, проблема заключается в том, что Положение о регистрации не разделяет случаи умышленного лжепредпринимательства и добросовестного заблуждения. Здесь стоит говорить о персонифицированной ответственности потому, что лжепредприниматели, умышленно допуская нарушения, преследуют в качестве цели получение дохода. На самой фирме денег может и не быть, но за лжеструктурами всегда кто-то стоит: собственник имущества унитарного предприятия и т.д. Именно эти люди должны нести ответственность.
Добросовестные участники не должны страдать, особенно если речь идет об иностранных инвесторах, которые не привыкли к такой атмосфере ведения бизнеса».
Максим Половинко: «Давайте обсудим сами основания, являющиеся препятствием для государственной регистрации. Тем более что проект Декрета во многом посвящен именно этому вопросу».
Вадим Бородуля: «Проблема в том, что нарушение ведь может быть незначительным, например, элементарная ошибка в номере кабинета, то есть вместо № 26а написать № 26. В моей практике был похожий случай».
Виталий Прибытко: «На мой взгляд, если будет описка или, например, неправильно указано название улицы, то никто не признает такую регистрацию недействительной».
Олеся Голод: «Что касается проекта Декрета, предложенного Министерством юстиции, то он был направлен на улучшение позиции государства в международных рейтингах, и изначально в нем было меньше препятствий для государственной регистрации. Министерство юстиции не ставило цель расширить перечень обстоятельств, указанных в п. 19 Положения о регистрации. Оно хотело их оптимизировать. Однако впоследствии при согласовании с заинтересованными государственными органами перечень начал расширяться. Таким образом, возникла ситуация, когда Министерство юстиции, желая "точечно" решить вопросы государственной регистрации и усовершенствовать данный процесс, вынуждено решать вопросы, возникающие в иных сферах правоотношений и регулируемые иными нормативными правовыми актами».
Валерий Фадеев: «Одним из оснований, фактически препятствующих регистрации, является, например, наличие на момент государственной регистрации непогашенной или неснятой судимости за преступления против собственности и порядка осуществления экономической деятельности. Но, на мой взгляд, если суд не ограничил лицо в правах на осуществление предпринимательской деятельности, то никаких ограничений быть не должно. В противном случае мы ведем речь об установлении внесудебного ограничения на осуществление неких видов деятельности, что является неверным. По сути, из перечисленных в п. 19 Положения о регистрации оснований я могу согласиться лишь с участием заявителя в ликвидирующейся и банкротящейся организации. Остальные препятствия кажутся мне весьма спорными».
Олег Шамкин: «Обратите внимание на такое основание, как несоответствие учредительных документов на момент регистрации предусмотренным законодательством требованиям. Данное основание носит устранимый характер, то есть устав можно впоследствии привести в соответствие с законом.
В итоге нарушение при регистрации будет формальным и не причинит ущерба каким-либо общественным интересам. Зачем же в данном случае применять последствия недействительности регистрации? Этот пример наглядно демонстрирует целесообразность введения принципа освобождения от ответственности при добровольном устранении нарушений, допущенных при регистрации. Для этого можно предоставить уполномоченным государственным органам право выдавать предписания об устранении нарушений, допущенных в ходе регистрации, а при невыполнении таких предписаний — привлекать к административной ответственности».
Константин Михель: «На мой взгляд, должно быть одно основание, препятствующее регистрации, — это приговор суда об ограничении предпринимательской деятельности. Любое другое основание не является логичным».
Вадим Бородуля: «Полностью поддерживаю коллег в части необходимости сокращения списка ограничений на регистрацию. Приведу пример. Директор организации — это наемный работник. Если фирма находится в состоянии банкротства, то директора увольняют. В итоге бывший директор решает открыть свое дело и зарабатывать себе на жизнь, но получается, что он этого сделать не может. Разве это верно?»
Виталий Прибытко: «Соглашусь, норму о директоре, возможно, стоит подкорректировать».
Максим Половинко: «А что вы можете сказать по поводу необходимости создания полного, понятного и согласованного перечня запретов на регистрацию?»
Ирина Иванова: «Я поддерживаю решение о создании такого перечня. Полагаю, что надо четко прописать, в каких случаях запрещается государственная регистрация. Признаюсь, что, прочитав Декрет, мне, как юристу, было сложно определиться с этими косвенно вытекающими ограничениями. Поэтому я считаю, что необходимо большими буквами написать, при наличии каких обстоятельств запрещается государственная регистрация. Это должно быть понятно простому человеку. Что касается самого перечня, то его также стоит пересмотреть. Например, такое основание, как наличие непогашенного кредита при создании дочернего предприятия, лично у меня вызывает улыбку».
Виталий Прибытко: «Мой опыт показывает, что в основном с проблемой недействительности регистрации сталкиваются так называемые "серые" фирмы, которые существуют полтора или два года, то есть в течение действия моратория на проверки. Практика свидетельствует о том, что у нормальных учредителей никогда не возникает подобных проблем, поскольку нельзя работать с кем-то, не зная при этом, что он из себя представляет.
Если честно, то в Декрете я не вижу норм, которые реально мешают людям регистрировать предприятия. Конкретизировать формулировки, конечно, можно, чтобы было понятно даже тем, кто далек от юриспруденции. Но ряд норм не стоит трогать, поскольку они зачастую носят превентивный характер, препятствуя недобросовестным действиям при регистрации».
Василий Ряузов: «Кроме непосредственных оснований хочу обратить внимание на такой вопрос, как размер взыскиваемых в бюджет средств. Здесь имеется серьезная проблема в части определения суммы, подлежащей взысканию в бюджет при недействительности регистрации, если субъект применяет упрощенную систему налогообложения. Сегодня Положением о регистрации установлено, что подлежащий взысканию доход определяется как выручка за вычетом налогов с выручки и затрат, учитываемых при налогообложении. Но при упрощенной системе затраты не учитываются при налогообложении, поскольку налог уплачивается в виде процента от выручки. Таким образом, при упрощенной системе налогообложения взысканию подлежит фактически не прибыль, а выручка за минусом налога. А таких предприятий очень много».
Ирина Иванова: «Обсуждаемая сегодня проблема была выявлена более года назад. В свое время хозяйственный суд г. Минска обращался в Высший Хозяйственный Суд Республики Беларусь в связи с тем, что у него в производстве одновременно находилось 15 исков о признании недействительной государственной регистрации. Причем среди ответчиков были реально работающие субъекты, которые просто допустили оплошность на стадии регистрации. В своем обращении суд поставил вопрос: почему так поздно подаются иски? Вопрос связан с тем, что суммы дохода, подлежащие взысканию в бюджет, были огромными, поскольку предприятия успели просуществовать долгое время и в сумме заработать большие деньги. Для решения этой проблемы надо, чтобы факты предоставления при регистрации недостоверных сведений выявлялись быстрее. Мы обращались по этому вопросу в Совет Министров Республики Беларусь. Также обращались в Министерство юстиции с предложением подкорректировать форму заявления о регистрации, чтобы выделить ответственность за предоставление недостоверных сведений, но пока ничего изменить не удалось. А что касается упомянутых выше исков, то практически во всех случаях суды их удовлетворили.
На мой взгляд, проблема возникла с переходом на заявительный принцип регистрации. До этого регистрирующий орган проверял представляемые документы и при возникновении каких-то вопросов отказывал в регистрации. Как показывает практика, это было правильным решением.
Сегодня нет единого ресурса, где можно было бы проверить (платно или бесплатно) все сведения, которые препятствуют регистрации. Единого органа, который бы контролировал и аккумулировал эти данные, также не существует. И в этом я вижу одну из самых важных проблем».
Василий Ряузов: «Согласен с такой постановкой вопроса. Полагаю, что проблема может быть решена путем создания единого реестра субъектов, которые имеют то или иное ограничение в части государственной регистрации. При подаче документов на регистрацию сотрудник регистрирующего органа будет проверять заявителей на предмет нахождения в таком реестре. Если он там находится, то регистрация не проводится. Что касается препятствий для регистрации, которые сложно проверить, то их, на мой взгляд, стоит вообще исключить».
Максим Половинко: «Особенно это касается, например, такого основания, как наличие не исполненных в срок гражданско-правовых обязательств».
Ирина Иванова: «Эти сведения на практике действительно невозможно проверить».
Виталий Прибытко: «Вариант, когда сотрудник регистрирующего органа проверяет обратившегося субъекта на наличие каких-либо ограничений и при их наличии отказывает в регистрации, фактически нивелирует заявительный принцип».
Эмилия Позняк: «Согласна. От заявительного принципа регистрации мы вряд ли сможем отойти, поскольку этот вопрос лежит в плоскости либерализации предпринимательской деятельности».
Максим Половинко: «Существуют ли сегодня какие-либо пути легализации субъекта, зарегистрированного с нарушением? Что можно посоветовать субъектам хозяйствования, которые попали в такую ситуацию?»
Екатерина Гамзунова: «В моей практике был случай, когда учредитель в заявлении о государственной регистрации убрал частицу "не". Регистрирующий орган этого не заметил. В итоге суд отказал в иске о недействительности регистрации, поскольку формально ответчик не указывал недостоверных сведений в заявлении о государственной регистрации».
Эмилия Позняк: «В случае выявления факта предоставления недостоверных сведений в регистрирующий орган можно предложить субъекту хозяйствования самому до обращения в суд компетентных органов с иском о признании недействительной государственной регистрации принять решение о ликвидации в добровольном порядке.
В случае с недействительностью изменений в устав также можно предложить такой вариант, как повторная регистрация тех же изменений, которые ранее были зарегистрированы на основании ложных сведений. При этом новая регистрация, конечно же, должна быть без всяких нарушений. Хочу также обратить внимание, что сведения, содержащиеся в базе данных Единого государственного регистра юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, будут содержать всю историю предоставления документов в регистрирующий орган для регистрации, в том числе и на основании недостоверных сведений».
Денис Туровец: «Но в последнем случае, а именно при повторной регистрации изменений в устав, возникает следующая ситуация. Если говорить с позиции добросовестности и вины, то получается вроде как все нормально — субъект сам обнаружил нарушение и сам его устранил. Но с формальной точки зрения мы все равно "ходим под риском", поскольку факт первоначального нарушения остается, хотя оно вроде и устранено».
Максим Половинко: «Последствия недействительности государственной регистрации очень похожи на административную ответственность, но при этом административные принципы неприменимы. Например, возможность освобождения от ответственности по малозначительности правонарушения и т.д. Также не ясно, будет ли учитываться вина заявителя, его добросовестность и т.д. Например, участником подается заявление о выходе, но изменения в устав в связи с выходом не вносятся, о чем участник не знает. Потом он регистрирует новую фирму, фактически предоставив при этом ложные сведения. Будет ли здесь учитываться вина такого лица, его добросовестность?»
Ирина Иванова: «Сегодня состав формальный, поэтому вина не учитывается, но суд в любом случае будет оценивать эти обстоятельства, и вряд ли в подобной ситуации он вынесет решение о ликвидации, поскольку ликвидация — это крайняя мера».
Наталья Сарнавская: «Я не могу говорить за всю систему экономического правосудия, но если в подобной ситуации будет иск о недействительности регистрации, то суд его не удовлетворит, поскольку лицо будет считаться вышедшим с момента подачи заявления о выходе из состава участников».
Константин Михель: «Нельзя гражданско-правовыми методами бороться с преступниками, поскольку страдают добросовестные участники. Полагаю, что вместо недействительности государственной регистрации надо вводить административную ответственность. Это позволит применять к рассматриваемой ситуации принципы административной ответственности, в частности, учитывать вину. Ведь нарушение может быть допущено по неосторожности. Поэтому стоит установить диапазон ответственности, то есть предельные ее значения (минимальные и максимальные), и каждый случай оценивать отдельно».
Олеся Голод: «Я не согласна с таким предложением. В КоАП сегодня уже есть отдельная статья за предоставление недостоверных сведений или информации, содержащей недостоверные сведения, однако реального воздействия на нарушителя она не оказывает.
В связи с этим с учетом заявительного принципа собственник имущества (учредитель, участник), индивидуальный предприниматель должен четко понимать правовые последствия, которые наступают в случае предоставления в регистрирующий орган заведомо ложных сведений».
Константин Михель: «В качестве полезной меры также считаю необходимым установить срок исковой давности по соответствующим искам, например, 1 или 3 года с момента государственной регистрации».
Ирина Иванова: «Что касается срока давности, то его надо определить, поскольку сегодня он бесконечен».
Эмилия Позняк: «Мне известен случай, когда суд Минской области применил срок исковой давности в 3 года. Хотя общей практики по применению срока исковой давности нет».
Денис Туровец: «Срок давности, безусловно, должен быть. Если говорить о конкретных сроках в ситуации, когда речь идет о добросовестных участниках, то 3 года — это много.
Здесь важно учитывать то, как мы наказываем и кого мы наказываем. Если мы формально наказываем за предоставление недостоверных сведений, то срок должен быть коротким, например 3 месяца. Но это возможно только в том случае, если будет установлена некая конкретная процедура по проверке этих данных.
Если мы говорим о борьбе со злоупотреблениями и лжепредпринимателями, тогда, очевидно, срок должен быть длиннее».
