В рубрике "Ретроспектива" мы будем знакомить вас с судебными процессами прошлого. Дела о шпионаже, доступе к образованию, защите прав на клетки человека – об этих процессах стоит узнать.
Человек на тропе
5 мая 1892 года 12-летняя Марфа Головизнина из деревни Анык шла к своей бабушке в соседнюю деревню Чулью. Деревни соединялись двумя дорогами: одна из них была достаточно широкой, чтобы по ней могла проехать повозка, и сухой, а вторая – и не дорога-то вовсе, а узкая, выстланная бревенником тропа через заболоченную низину. На этой тропе девочка увидела лежащего мужчину, накрытого кафтаном. И хотя, чтобы обойти его, Марфа сошла с тропы в болото, оказавшись сразу по колено в воде, мужчина ее внимания поначалу не привлек. У многих местных жителей было нездоровое пристрастие к алкоголю. Подумаешь, напился мужик да спит, эка невидаль. Кроме того, в ту пору в России была эпидемия тифа. Возможно, девочка обошла лежащего человека и из предосторожности. Так или иначе, ничего особенного Марфа в тот раз не заметила. Но возвращаясь домой на следующий день, девочка увидела, что кафтан с головы мужчины откинут, а головы нет вовсе! Испуганная, она вернулась в родную деревню и рассказала обо всем отцу, а тот вызвал полицию.
В котомке убитого обнаружили справку, да и местные жители его узнали. Это был нищий Конон Матюнин, который зарабатывал на жизнь тем, что собирал подаяние. Версию о грабеже следователи отбросили сразу – нехитрые пожитки Матюнина были нетронуты. Тут один из уроженцев деревни Анык, который, как и многие зеваки, пришел полюбопытствовать, шепнул следователю, мол, “вотяки людей замаливают” (то есть приносят в жертву языческим богам). Следствие зацепилось за новую версию.
Кто такие вотяки?
Вотяками во времена Российской Империи называли удмуртов. В Сибири удмурты проживали рядом с русскими: с этнической точки зрения деревни Анык и Чулья были “русскими”, а расположенное рядом село Старый Мултан – “вотяцким”, хотя и в нем жили русские семьи (40 из 117). Больше половины вотяцких семей мултанцев было христианами, хотя у них сохранялись и собственные языческие верования. По свидетельствам экспертов того времени, для совершения обрядов вотяки посещали племенные шалаши. В Старом Мултане проживали семьи двух племен – учурков и будлуков. У каждого шалаш был свой, а входить в чужой шалаш или участвовать в совместных обрядах было совершенно немыслимо.
Приносили ли вотяки человеческие жертвы богам? Еще за несколько столетий до этого происшествия – да. Это подтвердил профессор Казанского университета, этнограф Иван Смирнов. Но, как отметил эксперт, нет никаких сведений о том, продолжаются ли они поныне или нет.
Не опуская рук
Надо сказать, что, хотя у полиции и была “удобная версия”, следствие шло долго (29 месяцев) и не заладилось с самого начала. Когда на место, где лежал труп, прибыл следователь, следы были основательно затоптаны любопытствующими из всех окрестных деревень, а тело Матюнина явно двигали. Врач, который мог провести вскрытие, приехал лишь 4 июня – через месяц после того, как произошло убийство. Во время вскрытия было обнаружено, что у трупа были вырезаны сердце и легкие. После этого полиция окончательно уверилась в ритуальном характере убийства и начала подгонять улики “под ответ”, допуская промахи даже при проведении элементарных следственных действий. Так, например, в разных документах приводилось разное описание не только внешнего вида убитого и его одежды, но даже места обнаружения трупа.
На эти ошибки обратил внимание присяжный поверенный Михаил Дрягин, который защищал вотяков на суде в декабре 1894 года в Малмыже. Однако несмотря на доводы защиты, лишь трое обвиняемых были оправданы, а семеро – признаны виновными и осуждены на каторгу. Не желая мириться с произволом суда, который не обратил должного внимания на вопиющие недостатки процесса, Дрягин подал кассационную жалобу в Сенат.
Она попала на рассмотрение Анатолию Кони – обер-прокурору уголовного кассационного департамента Правительствующего сената. Ввиду многочисленных нарушений следствия и процесса приговор был отменен, дело направлено на повторное разбирательство, причем Сенат рекомендовал привлечь к этому делу экспертов-этнографов и врачей.
В это же время жители Старого Мултана пишут письмо народнику, писателю и активисту Владимиру Галактионовичу Короленко.
В 1879 году писатель был выслан в город Глазов, а после этого – на Березовские починки. Он прожил в вотяцкой семье 9 месяцев, изучив их быт и жизнь “изнутри”. Узнав, в каком ужасном преступлении обвиняют вотяков, он активно занялся этим делом. Хотя он не мог быть защитником в повторном разбирательстве (а оно состоялось осенью 1895 года в Елабуге), Короленко привлекал внимание общественности к “мултанскому делу”, чтобы как можно больше людей могло оценить доводы прокурора, показания свидетелей и решение суда. Вместе со своими друзьями-журналистами они стенографировали судебное заседание, длившееся несколько дней, а потом Короленко опубликовал записи. Но – вновь обвинительный приговор.
Новая жалоба направлена в Сенат. Обер-прокурор Кони, видя, что дело приобрело общественный резонанс, писал: «Основания приговора, из которого вытекает, что теперь, на пороге XX столетия, существуют человеческие жертвоприношения среди народа, который более трех веков живет в пределах и под цивилизующим воздействием христианского государства, должны быть подвергнуты гораздо более строгому испытанию, чем те мотивы и данные, по которым выносится обвинение в заурядном убийстве». И Сенат – редчайший случай! – во второй раз отменяет приговор и направляет дело на новое рассмотрение.
Третье рассмотрение дела состоялось в городке Мамадыш летом 1896 года. На этот раз на стороне мултанцев были не только Дрягин и Короленко, но и блестящий адвокат Николай Платонович Карабчевский, взявшийся защищать вотяков бесплатно.
Это была победа
Вотяков оправдали. Одним из доводов Карабчевского было то, что обвиняемые никак не могли совершить ритуальное жертвоприношение, поскольку принадлежали к разным племенам! Хотя слухи о традициях и верованиях вотяков ходили разные (в том числе о практиках человеческих жертвоприношений), очень многие из живущих рядом русских знали и подтверждали то, что каждое вотяцкое племя совершает ритуалы только в своем племенном шалаше. После четырех лет заключения вотяки были освобождены. После четырех лет отчаянной борьбы с косностью следователей и суда в деле была поставлена точка.
Кто же был убийцей?
После того, как вотяки из Старого Мултана были оправданы, власти не стали возобновлять поиски убийцы. Но личное расследование Короленко привело его к тому, что Матюнин был убит по заказу одного из аныкских богатеев. Цель убийства омерзительно цинична: некоторые крестьяне из деревни Анык надеялись на то, что вотяков переселят или лишат земли, а русские поделят эту землю между собой.
Совершить невозможное
Оправдав обвиняемых в “мултанском деле”, суд на самом деле оправдал гораздо больше людей. Он оправдал весь вотяцкий народ, на который неизбежно пала бы тень чудовищных преступлений. Рядом с православными христианами живут едва ли не дикари, поклоняющиеся языческим богам и приносящие человеческие жертвы! Разве могло это не вызывать межнациональной розни и даже ненависти? И такой исход дела стал возможен лишь благодаря тому, что в разных концах страны откликнулось много неравнодушных людей. Журналисты, адвокаты, сенаторы, гражданские активисты – нельзя сказать, что вклад кого-то из них был решающим для этого дела. Но вместе они стали критической массой – и совершили почти невозможное.
Так закончилось “дело о кровавом навете”.
