От фотонных кристаллов до борьбы с нелегальной торговлей: с чем приходится иметь дело патентному поверенному

Валентин РАЧКОВСКИЙ
Патентный поверенный, оценщик интеллектуальной собственности, управляющий партнер агентства по защите интеллектуальной собственности «БелБренд Консалт».
С 2001 по 2011 г. работал в качестве ведущего специалиста, главного специалиста юридической службы, помощника генерального директора, начальника отдела информации и методологии патентного ведомства Беларуси. Представитель от Беларуси в работе административных органов ВОИС и ЕАПО, член — председательствующий по делам Апелляционного совета при НЦИС. C 2014 г. — управляющий партнер ООО «БелБренд Консалт».
Стаж работы в системе интеллектуальной собственности — более 20 лет.

— Валентин, где Вы получали юридическое образование? 

— Юридическое образование я получил на юрфаке БГУ, выпуск 2002 года. Также я улучшал знания языков: в БГУ прошел углубленный курс немецкого (мой первый иностранный со школы), а в МГЛУ — переподготовку по английскому языку. Во время работы на госслужбе в патентном ведомстве параллельно обучался в Академии управления, что было обычным условием движения по ступеням госаппарата.

— Вы работали в НЦИС. Расскажите, как Вы туда попали? Говорят, что в НЦИС брали медалистов. У Вас красный диплом после вуза?

— После БГУ у меня действительно диплом с отличием, но устроился на работу в патентное ведомство я еще студентом на старших курсах. Тогда были сложности с распределением и имело смысл заблаговременно найти хорошее место работы, чтобы по нему и распределиться. В 2001 году юридическая служба тогда еще Государственного патентного комитета (ведомство имело статус республиканского органа) искала студента и разместила объявление на юрфаке, по которому я и пришел на собеседование. Успеваемость у меня была хорошая, и по другим моментам я, видимо, тоже подошел моему первому нанимателю.

— В Вашей компании кроме Вас работают только девушки. Как вышло такое гендерное неравенство?

— Моя компания «БелБренд Консалт» — логичное продолжение фактически семейного дела, которое я после 10 лет работы в патентном ведомстве и уже в статусе патентного поверенного начинал вместе со своей супругой Екатериной. Сейчас она директор компании, а на работу принимались люди из моих рабочих контактов, которых я хорошо знал и которые по разным причинам высвобождались с предыдущих мест работы. Готовых специалистов в нашей сфере не так много, поэтому вопрос больше стоял не в гендерном ключе. Молодые люди при этом тоже проходили через нас. Они и сейчас есть, просто девушки, видимо, ярче представлены, и да, их больше.

— Какие законы или нормы Вы бы поменяли?

— Есть шутка: чем хуже законы, тем больше зарабатывают юристы. Это такой профессиональный юмор, конечно, но с долей истины. У меня довольно ровное отношение к белорусским законам в сфере интеллектуальной собственности. Они вполне на уровне и позволяют решать очень многие вопросы. Традиционно у меня больше замечаний и пожеланий не к законам, а к правоприменительной практике.

— Как Вы считаете, наше законодательство успевает за мировыми трендами?

— Еще несколько лет назад белорусские законы в сфере ИС (интеллектуальная собственность. — Прим. ред.) были в числе самых прогрессивных на постсоветском пространстве. Но сейчас мы уже скорее консерваторы и не столько спешим за трендами, сколько наблюдаем за ближайшими соседями и после них что-то внедряем у себя. Это мое субъективное наблюдение. Например, в области авторского и смежных прав такой важный инструмент, как коллективное управление сбором и выплатой вознаграждения, урегулирован в Беларуси излишне классически, пока не учитывает специфику сигнала в цифровой среде, когда участники процесса его распространения зачастую не имеют возможности влиять на контент и не могут индивидуально регулировать отношения с правообладателями. В теме патентования имеет смысл более полно урегулировать феномен охраны компьютерных программ в технических решениях. Мне в этом аспекте очень интересно наблюдать за развитием практики и регулирования в Европейском патентном ведомстве. 

— Могут ли патентные поверенные влиять на нормотворчество?

— На этапе формирования законодательства в сфере ИС очень много нормотворчества исходило именно от патентного ведомства, причем я даже не наблюдал какой-то серьезной дискуссии с его предложениями, когда сам участвовал в подготовке и согласовании проектов в период работы в нем. Патентное ведомство открыто для предложений и, на мой взгляд, заинтересовано в обратной связи от участников рынка и тех же поверенных, я не ощущаю недостатка возможностей донести свое видение до патентного ведомства. 

Другое дело, что роль патентного ведомства в нормотворчестве изменилась, развились другие центры влияния на процесс законотворчества, в сфере ИС в этом аспекте уже долгие годы существенны позиции НЦЗПИ, а в подготовке законопроектов эта организация выше по иерархии, чем патентное ведомство.

— Какие источники Вы используете для повышения квалификации? Пользуетесь ли практикой РФ для решения вопросов в своей практике?

— Я достаточно активно участвую в формировании белорусской практики и в большинстве случаев сам в мероприятиях по повышению квалификации специалистов являюсь преподавателем. Но как патентный поверенный я должен регулярно проходить повышение квалификации по обучающим программам НЦИС. Там достаточно много вариантов обучения — и с начального уровня, и для опытных специалистов. 

Во втором случае это будут менее длительные мероприятия с участием судей, Апелляционного совета, экспертов ведомства, где акценты смещаются на обсуждение тонких моментов, новелл, спорных ситуаций. В свое время я прошел ряд обучающих программ, как дистанционно, так и очно по линии ВОИС и Европейского патентного ведомства. Постоянно слежу за решениями Апелляционного совета при патентном органе, антимонопольного органа и судов, благо они сейчас достаточно открыты для ознакомления, да и своя практика в этих инстанциях у меня широкая. В РФ гораздо больше кейсов и дела проходят часто больше инстанций, разбор интересных моментов в решениях мне импонирует, нередко изучаю подходы российских судов и российской палаты по патентным спорам, если в белорусских какая-то тема еще не получила четкой интерпретации. Плюс к этому в РФ существуют регламенты, где на уровне вполне официального документа обобщены те же вопросы охраноспособности объектов, на них нередко ссылаются в белорусских судах за неимением собственных методических документов того же уровня проработки.

— Клиент всегда прав? Будете ли Вы отговаривать клиента от каких-то действий, если понимаете, что он не прав с точки зрения закона?

— Клиенты обычно доверяют моему мнению. У них, как правило, ряд вариантов решений, и моя рекомендация — по наиболее очевидному и выгодному. Я и мои коллеги весьма редко просто следуем поручениям клиента. Нас как раз ценят за известную проактивность. Мы предложим лучшую альтернативу, если понимаем, что видение клиента не отвечает его интересам. Что касается нарушения закона, то законодательство создает границы, иногда не очень четкие. В сфере ИС это еще более заметно — для споров в этой области даже создана отдельная коллегия в Верховном Суде. 

В ряде случаев нужно формировать практику или менять подходы к применению закона. Мы помогаем нашим клиентам не только в очевидных ситуациях, но и в сложных, рисковых. И, конечно, если бы нам кто-то поставил задачу помочь нарушить закон, то мы бы по такой задаче не работали. С профессиональной точки зрения это примитивно: зачем нарушать, если есть много вариантов достичь желаемого с соблюдением установленных рамок, на чем мы и концентрируемся в коммуникации с клиентом.

— Расскажите про свой самый интересный кейс.

— Многие категории дел, таких как досрочное прекращение регистраций товарных знаков, незаконное использование товарного знака в доменном имени, для меня уже скорее рутинны. Мне нравятся дела, где есть профессиональная интрига и формируется практика, прежде всего судебная и в Апелляционном совете. Ряд дел получали освещение в СМИ. На современном этапе моей профессиональной деятельности это, конечно, даже не кейс, а направление работы по противодействию нелегальной торговле, где я применяю сочетание мер таможенной защиты, контроля офлайн и онлайн-торговли, административной и уголовной ответственности за выявленные нарушения. В активной работе марки New Balance, Puma и другие. Как только я начал это направление, были и провокации от продавцов, и негативные вбросы в СМИ. С другой стороны, ощущался недостаток актуальной судебной практики, опыта по этой категории дел у различных структур, особенно в регионах. Но дело за делом, и сейчас мы имеем ровную судебную практику, интерес к взаимодействию с правообладателем и ощутимый эффект на рынке определенного товара. Новые клиенты нередко приходят со словами: «Хочу, как у New Balance». Это своего рода признание успешности кейса.

— Какой был самый необычный запрос на Ваши услуги?

— У меня уже даже сложилась репутация специалиста по необычным запросам. Я их и не выделю, наверное. Почти всегда необычны запросы на патентование. Помимо юридических знаний, это погружение в техническую область, из запомнившегося — тематика фотонных кристаллов, технология выращивания птицы, почти все, что приходило из IT. Поэтому такие запросы весьма интересны и представляют определенный вызов, задачи по патентованию мы нередко «мозгоштурмим» в команде коллективными усилиями. 

— Каких клиентов Вы никогда не будете обслуживать?

— Наверное, тех, кто не будет ценить и учитывать наше профессиональное мнение. В таких случаях раз мы не полезны для клиента, то, собственно, и нет повода для сотрудничества. Ну и, конечно, не забываем про конфликты интересов — они должны исключаться при обслуживании.

— Ваш любимый фильм? Чем он нравится?

— Для меня просмотр фильма — это вариант отдыха. Фильмы могу смотреть очень разные. Мне очень понравился формат совместного просмотра фильмов с коллегами-юристами, где и фильм выбирается интересный, и происходит обсуждение юридической составляющей. Тут и отдых, и встреча с коллегами, и профессиональная составляющая. Из последнего просмотренного я бы выделил «Суд над чикагской семеркой».

— Вы недавно отметили свое 42-летие. Что для Вас главное на данном этапе жизни?

— Мне важно, что у меня есть команда и интересное дело, а за спиной семейный тыл с двумя самыми важными достижениями папы — замечательными сыновьями.

Беседовала Надежда ГРАБОВСКАЯ