Ситуация: ЧП «А» было ликвидировано в упрощенном порядке. После исключения ЧП «А» из ЕГР один из кредиторов обратился в экономический суд с требованием о привлечении учредителя (собственника имущества) ЧП «А» к субсидиарной ответственности.
Между ЧП «А» (заказчик) и частным предприятием «Ю» (подрядчик) был заключен договор строительного подряда. Расчета за выполненные строительные работы со стороны заказчика не последовало, в связи с чем задолженность была взыскана в судебном порядке.
В дальнейшем в отношении ЧП «А» на основании представления налогового органа регистрирующим органом было принято решение о ликвидации в связи с неосуществлением предпринимательской деятельности в течение 24 месяцев подряд (абз. 2 подп. 3.3 п. 3 Положения о ликвидации (прекращении деятельности) субъектов хозяйствования, утвержденного Декретом Президента Республики Беларусь от 16.01.2009 № 1 (далее — Положение о ликвидации)). В связи с ликвидацией в упрощенном порядке ликвидатор или ликвидационная комиссия не назначались, информация о ликвидации не публиковалась, срок для заявления требований кредиторами не устанавливался, сбор требований кредиторов не осуществлялся, ликвидационные балансы не составлялись. Ни один из кредиторов, в том числе ЧП «Ю», правом на подачу заявления кредитора об экономической несостоятельности должника не воспользовался.
После исключения должника из ЕГР ЧП «Ю» обратилось в экономический суд с требованием о привлечении учредителя должника к субсидиарной ответственности по обязательствам ликвидированного юридического лица в размере неудовлетворенных требований.
При наличии существенной непогашенной задолженности не только перед ЧП «Ю», но также и перед иными кредиторами ЧП «А» было исключено из ЕГР в связи с завершением упрощенной процедуры ликвидации и без применения процедуры экономической несостоятельности (банкротства).
Ряд субъектов, в том числе собственник имущества, допустившие нарушения требований законодательных актов, регулирующих порядок ликвидации, в результате которых юридическое лицо было исключено из ЕГР без применения процедуры экономической несостоятельности (банкротства), солидарно несут субсидиарную ответственность по обязательствам ликвидированного юридического лица в размере неудовлетворенных требований кредиторов (ч. 1 п. 25 Положения о ликвидации).
Собственник имущества ЧП «А» допустил нарушения ч. 1, ч. 6 ст. 9, ч. 1 и 3 ст. 233 Закона Республики Беларусь от 13.07.2012 № 415-З «Об экономической несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве), выразившиеся в неподаче в экономический суд в установленный законодательством срок заявления должника о своей экономической несостоятельности (банкротстве).
Ответчик — учредитель (собственник имущества) ЧП «А» исковые требования не признал, так как он не может нести ответственность за неподачу заявления об экономической несостоятельности (банкротстве) ЧП «А» в силу подп. 5.6 п. 5 Декрета Президента Республики Беларусь от 23.11.2017 № 7 «О развитии предпринимательства» (далее — Декрет № 7).
Учредитель ЧП «А» не принимал участия в процедуре ликвидации, а значит его вина в ее нарушении исключается. Кроме того, кредитор был наделен правом самостоятельной подачи заявления об экономической несостоятельности (банкротстве) ЧП «А», а также правом на обжалование действий (бездействия) регистрирующего органа.
При таких обстоятельствах суд первой инстанции в удовлетворении исковых требований отказал.
Ликвидация юридических лиц производится в порядке, установленном Положением о ликвидации, ст. 57–61 ГК, а при недостаточности имущества для удовлетворения требований кредиторов — в порядке, установленном Законом о банкротстве.
Согласно п. 2 ст. 372 ГК вина в гражданском праве презюмируется, то есть факт отсутствия доказывается самим должником. В материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие невозможность исполнения ответчиками обязанности по подаче в экономический суд заявления должника о банкротстве.
Наличие у кредитора права на подачу заявления кредитора о банкротстве или на обжалование действий (бездействия) регистрирующего органа не имеет юридического значения, так как согласно п. 1 ст. 8 ГК юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права.
Ликвидация должника производилась регистрирующим органом в упрощенном порядке. Истец не предоставил суду доказательств того, что ответчики принимали решение о ликвидации должника, являлись ликвидаторами или входили в состав ликвидационной комиссии.
Истец знал о нахождении должника в процедуре ликвидации, однако правом на подачу заявления о признании должника экономически несостоятельным (банкротом) не воспользовался.
Истец не представил суду доказательств того, что на основании его заявления вынесено определение суда о запрете исключения должника из ЕГР.
Учитывая исключительный характер поименованных в подп. 5.6 п. 5 Декрета № 7 условий и оснований для возложения субсидиарной ответственности по долгам банкрота, ч. 3 ст. 11 Закона о банкротстве не может являться самостоятельным основанием для привлечения к субсидиарной ответственности.
В соответствии с подп. 5.6 п. 5 Декрета № 7 установлены условия субсидиарной ответственности в рамках процедуры экономической несостоятельности (банкротства) и никак не затрагиваются и не отменяются обязанности, определенные Законом о банкротстве.
Материалами дела (ответом регистрирующего органа, городского архива) подтверждается не только осведомленность ответчика о процедуре ликвидации, но также активное участие в ней, в том числе посредством представления в регистрирующий орган свидетельства о государственной регистрации должника, передаче документов в архив.
Судебные инстанции не учли, что в п. 25 Положения о ликвидации установлено самостоятельное основание для привлечения к субсидиарной ответственности указанных в нем лиц по обязательствам ликвидированного юридического лица, исключенного из ЕГР без применения процедуры экономической несостоятельности (банкротства).
При наличии определенных обстоятельств (в том числе неосуществления предпринимательской деятельности в течение 24 месяцев подряд) коммерческая организация подлежит ликвидации (а не может быть ликвидирована) по решению собственника имущества (участников, учредителей) или органа юридического лица, уполномоченного уставом (подп. 3.1 п. 3 Положения о ликвидации). Данной нормой Положения о ликвидации установлена обязанность (а не право) указанных лиц в таком случае принять решение о ликвидации коммерческой организации.
Учитывая наличие факта неосуществления деятельности предприятием, его собственник имущества и учредитель (ответчик) обязан был принять решение о ликвидации и осуществить ликвидацию в установленном порядке. Ответчик такого решения не принял, чем нарушил требования ч. 2 подп. 3.1 п. 3 Положения о ликвидации, вследствие чего ЧП «А» было исключено из ЕГР без применения процедуры экономической несостоятельности (банкротства).
Постановлением суда кассационной инстанции решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции отменены, с учредителя ЧП «А» взыскана денежная сумма в размере неудовлетворенных требований истца, а также судебные расходы.
Выводы автора:
Конструкция правовой нормы, содержащейся в п. 25 Положения о ликвидации, при ее ограничительном толковании действительно может вызвать сомнения в возможности ее применения к случаям ликвидации в упрощенном порядке.
Такая точка зрения встречается и в специальной литературе. При этом отмечается, что кредитор должен самостоятельно позаботиться о своевременном инициировании в отношении должника процедуры экономической несостоятельности (банкротства). В таком случае именно кредитор несет риск неосуществления им своего права (в отличие от должника, не исполнившего свою обязанность), что само по себе не может быть признано обоснованным.
Процедура экономической несостоятельности (банкротства) влечет существенные затраты для кредитора и во временном, и в денежном аспектах. Однако он не должен испытывать неблагоприятных последствий неисполнения должником своих гражданско-правовых обязательств, равно как и установленных законодательством о банкротстве обязанностей.
В этой связи механизм, предусмотренный п. 25 Положения о ликвидации, является эффективным способом защиты прав и законных интересов кредитора, так как позволяет ему с минимальными издержками взыскать образовавшуюся задолженность непосредственно с физических лиц — учредителей (участников) должника, допустивших нарушения.
Приведенная судебная практика наиболее отвечает нуждам гражданского оборота, актуализируя при этом действие правовых норм, устанавливающих обязанность должника (его уполномоченных лиц) при определенных условиях обратиться в суд с заявлением об экономической несостоятельности (банкротстве), которые многие считали лишь декларативными. Такой подход правоприменителя не позволяет учредителям (участникам) должника «сбросить» проблемное предприятие путем полного отстранения от его деятельности.
Дополнительно по теме:
>>Шиманович А., Максимова К. Субсидиарная ответственность за нарушение порядка ликвидации субъекта хозяйствования
