Юридическая консультация в иностранном суде: допустимость и правовые последствия

Фабула дела

Решением Международного арбитражного суда при БелТПП с ООО «П» (Австрия) в пользу РУП «Г» (Беларусь) взыскано 2 млн евро. Поскольку решение добровольно исполнено не было, возникла потребность его признания и приведения в исполнение на территории Австрии. Данная процедура является универсальной для большинства стран мира, так как предусмотрена Конвенцией ООН 1958 г. «О признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений» (далее — Конвенция 1958 г.). Кроме того, отдельные моменты этой процедуры регулируются в Австрии законом об исполнительном производстве* .

* Хегер Сузанне. Комментарий к австрийскому арбитражному законодательству. — М.: Инфотропик Медиа, 2017. — С. 93–98. (Книга посвящена австрийскому арбитражному законодательству. Она включает комментарий к арбитражному законодательству, содержащемуся в 4-м разделе австрийского Гражданского процессуального кодекса, немецкий текст этого раздела и его перевод на русский язык, а также перевод новых Правил арбитража и медиации Венского международного арбитражного центра (Венские Правила).)

В упомянутом законе сказано, что заявление о признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения должно подаваться в районный суд по месту жительства (месту нахождения) другой стороны или по месту взыскания . Определение по заявлению принимается без проведения устного слушания и учета доводов другой стороны. Вместе с тем на определение может быть подана частная жалоба в окружной суд, что дает возможность другой стороне выдвинуть возражения против признания и приведения в исполнение иностранного арбитражного решения.

В соответствии с описанной процедурой РУП «Г» подало в компетентный районный суд Австрии заявление, которое суд своим определением удовлетворил. ООО «П» обжаловало определение районного суда в окружной суд, причем в качестве возражения указало на пропуск РУП «Г» при обращении в районный суд срока, установленного ч. 5 ст. 257 ХПК. РУП «Г» выразило несогласие со ссылкой ООО «П» на ч. 5 ст. 257 ХПК. Таким образом, перед австрийским окружным судом встал вопрос о содержании и возможности применения норм иностранного (то есть белорусского) права.

Как проверить контрагента из Австрии?

Способы установления содержания норм иностранного права

В отличие от стран общего права, в странах романо-германской правовой семьи (в том числе и в Австрии) в отношении норм иностранного права действует принцип «iura novit curia» («суд знает право») и потому содержание норм иностранного права должно устанавливаться судом «ex officio» («по долгу службы») . Однако самостоятельное уяснение судом содержания норм иностранного права весьма затруднительно в силу недоступности первоисточников информации, языковых барьеров и пр. Поэтому в указанных странах были выработаны дополнительные способы установления содержания иностранных правовых норм:

• обращение за помощью к сторонним организациям (правовым центрам, научно-исследовательским учреждениям, учебным заведениям, компетентным государственным органам, в том числе находящимся за границей). Подобный механизм предусмотрен и законодательством Республики Беларусь (п. 2 ст. 1095 ГК, ч. 3 ст. 26 ХПК). Большую роль в его реализации играют международно-правовые договоры, которые допускают обращение за содействием к органам иностранных государств (например, Европейская конвенция об информации о зарубежном праве 1968 г.);
• привлечение в процесс сведущих в иностранном праве специалистов или экспертов. Процессуальный статус эксперта или специалиста лицо приобретает только тогда, когда будет официально (то есть путем вынесения определения суда) вовлечено в процесс в таком качестве. При этом проведение экспертизы по правовым вопросам возможно лишь в тех странах, где это допускает национальное законодательство. Например, в Республике Беларусь судебно-правовая экспертиза запрещена*, для решения соответствующих вопросов суды могут привлекать только специалистов (ч. 3 ст. 26 ХПК, ч. 1 ст. 99 ГПК);

* См. п. 8 постановления Пленума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 18.12.2007 № 11 «О некоторых вопросах применения хозяйственными судами законодательства об экспертизе», п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 28.06.2001 № 7 «О применении норм Гражданского процессуального кодекса при рассмотрении дел в суде первой инстанции».

• использование помощи сторон спора. Такой способ установления содержания норм иностранного права является обычной (устоявшейся) практикой в деятельности как государственных, так и третейских судов. Стороны могут представлять (переводя их за свой счет на язык судопроизводства) тексты нормативных правовых актов, выдержки из научных работ и т.д. В том числе не исключено представление сторонами полученных от авторитетных иностранных ученых-юристов письменных мнений (консультаций) по соответствующим вопросам.

Действия сторон по доказыванию иностранных правовых норм

В анализируемом деле был использован последний метод установления содержания иностранного права — посредством деятельности сторон. ООО «П» обосновало необходимость применения ч. 5 ст. 257 ХПК путем ссылки на статью авторитетного белорусского ученого-юриста, размещенную в свободном доступе в одной из белорусских информационно-правовых баз и переведенную на немецкий язык по инициативе и за счет ООО «П» австрийским переводчиком .

Некорректность ситуации заключалась в том, что согласие на использование (по сути, в коммерческих целях) статьи и ее полный перевод на иностранный язык от автора получено не было. Кроме того, статья заведомо использовалась для того, чтобы ввести австрийские судебные органы в заблуждение. В статье речь шла об исполнении на территории Республики Беларусь внутренних (то есть вынесенных на ее территории) арбитражных решений и, соответственно, о применении ч. 5 ст. 257 ХПК только к ним. Между тем ООО «П» все было представлено таким образом, что научная статья (и норма ч. 5 ст. 257 ХПК) имеет отношение и к иностранным арбитражным решениям. В частности, в немецком варианте текста статьи ее отдельные фразы, выгодные для ООО «П», были намеренно выделены цветовым фоном и тем самым вырваны из контекста их употребления и общего смысла статьи.

РУП «Г» для целей доказывания своей позиции обратилось к автору статьи за письменной консультацией (разъяснением). В своем разъяснении ученый подтвердил, что ч. 5 ст. 257 ХПК имеет отношение только к исполнению на территории Республики Беларусь внутренних арбитражных решений, а также указал, что за рубежом процедура исполнения арбитражных решений, вынесенных на территории Республики Беларусь, регулируется национальным законодательством и международными договорами соответствующего иностранного государства . При этом разъяснение было названо заключением эксперта, а подпись ученого на нем заверена кадровой службой по месту его работы с проставлением оттиска печати организации.

Недобросовестное поведение австрийской компании

Представление РУП «Г» в австрийский окружной суд разъяснения белорусского ученого вызвало со стороны ООО «П» большое количество заявлений в правоохранительные органы Беларуси (прокуратуру, органы внутренних дел), в которых оно обвиняло ученого в различных преступлениях (предусмотренных ст. 395, 401, 426 и рядом других статей УК) и требовало возбудить против него уголовное дело.

Доводы ООО «П» о необходимости возбуждения уголовного дела в основном сводились к следующему: нарушено белорусское законодательство о лицензировании судебно-экспертной деятельности (автор заключения не имел необходимой лицензии); белорусское законодательство запрещает проводить экспертизы по правовым вопросам; заключение является заведомо ложным; автор заключения вступил в преступный сговор с арбитрами, вынесшими арбитражное решение по иску РУП «Г» к ООО «П»; на заключении неправомерно проставлен оттиск печати организации, в которой ученый работает, и пр.

Разумеется, в своих заявлениях ООО «П» не указало, что именно оно явилось инициатором использования научной статьи белорусского ученого и оплатило ее перевод на немецкий язык, что первоначально оно номинировало ученого перед окружным судом как ведущего белорусского эксперта в области международного коммерческого арбитража и попыталось воспользоваться его авторитетом и научными трудами для целей введения австрийских судебных органов в заблуждение.

Причем если вначале ООО «П» рассылало свои заявления (они были созданы в формате PDF и содержали факсимильное воспроизведение подписи, предположительно, главы ООО «П») через зарубежные электронные почтовые ящики, то в последующем наняло для этого гражданина Республики Беларусь. Доверенность в порядке передоверия была выдана ему сотрудником одного мелкого структурного подразделения ООО «П». К сожалению, правомерность этих действий белорусскими правоохранительными органами проверена не была. Описанное поведение ООО «П» следует квалифицировать как минимум недобросовестным.

Актуальная информация!

Концепция добросовестности — одна из базовых концепций гражданского права. Этот принцип призван «закрыть» пробелы правового регулирования в тех ситуациях, которые напрямую не описаны в законе. О принципе добросовестности, о том, как его применять, как обосновывать и доказывать недобросовестное поведение рассказывает А. Корочкин, адвокат, партнер юридической группы «Бюро24», кандидат юридических наук. 

Прослушать/Скачать аудиозапись можно ЗДЕСЬ.

Имелось ли правонарушение?

Полагаем, что в действиях белорусского ученого не было состава не только преступления, но и вообще какого-либо правонарушения в силу следующих обстоятельств:

1. законодательство о лицензировании судебно-экспертной деятельности не нарушено, так как правовые вопросы в Беларуси не могут быть предметом экспертизы; более того, составленный ученым документ по своей сути не являлся экспертным заключением, он имел сугубо консультативный (разъяснительный) характер; термин «заключение эксперта» в наименовании документа было употреблено в обыденном (не процессуальном) смысле этого выражения;
2. ученым были разъяснены вопросы, которые и без разъяснения вполне очевидны: ХПК регулирует порядок исполнения арбитражных решений только на территории Республики Беларусь и поэтому не может применяться при исполнении арбитражных решений на территории Австрии; австрийские суды должны руководствоваться в этом вопросе Конвенцией 1958 г. и собственным законом об исполнительном производстве;
3. ученый не приобрел процессуального статуса эксперта или специалиста и, следовательно, не может нести связанную с этим статусом ответственность, поскольку не был привлечен в таком качестве в дело австрийским судом; при выражении своего мнения ученый действовал сугубо как частное лицо; подготовленный им документ имел в процессе статус обычного письменного доказательства, которое могло оспариваться сторонами и ни в коей мере не связывало суд;
4. подпись на документе была заверена в соответствии с правилам делопроизводства, действовавшими в организации по месту работы ученого; наличие на документе оттиска печати организации свидетельствовало лишь о подтверждении подлинности подписи лица, но не удостоверяло само содержание документа, равно как и не указывало на то, что организация являлась автором документа;
5. представление сторонами письменных мнений (консультаций) иностранных юристов является устоявшейся мировой практикой, которая содействует судам в правильном разрешении споров; не вызывает сомнений, что в описанном деле письменное мнение белорусского ученого помогло австрийскому окружному суду избежать ошибки при вынесении постановления.

К чести белорусских правоохранителей, они разобрались в проблеме и отказали (не единожды) в возбуждении уголовного дела. Тем не менее это не  гарантирует того, что необоснованные обращения представителей ООО «П» в правоохранительные органы Беларуси прекратятся .

Борьба с недобросовестными действиями контрагента

Борьба с указанными недобросовестными действиями контрагента весьма затруднительна, так как их инициаторы находятся за границей. Направление ООО «П» по электронной почте требований прекратить подобные действия с указанием на их противоправность результатов не принесло. Скорее наоборот: ООО «П» по электронной почте пожаловалось нанимателю юриста, что он им угрожает.

Воздействие по дипломатическим каналам также оказалось бесперспективным. Например, посольство Австрии в Беларуси, проявив вначале к проблеме интерес, затем, узнав о цене вопроса (2 млн евро), устранилось от ее решения. Посольство же Беларуси в Австрии на электронное обращение о противоправных действиях со стороны австрийского субъекта хозяйствования вообще не ответило.

Очевидно, в описанной ситуации наиболее эффективным методом в борьбе с недобросовестными действиями будет предъявление иска о защите чести, достоинства и деловой репутации , а также инициирование возбуждения уголовного дела за заведомо ложный донос (ст. 400 УК).

В целях же предупреждения подобных ситуаций можно порекомендовать юристам на будущее именовать свои письменные разъяснения для иностранных судов «мнением юриста» и заверять поставленную под ними подпись в нотариальном порядке.