Новация долга покупателя из договора поставки в заемное обязательство правомерна, но неэффективна в качестве инструмента решения проблемы дебиторской задолженности. Новация — это замена конкретного обязательства, а не всей договорной модели отношений сторон, поэтому новация денежного долга из договора поставки в заемное обязательство не требует дополнительной передачи денег покупателю.
В журнале «Юрист» № 4 в статье «Новация обязательства по оплате товара заемным обязательством»* ее автор Н. Мочалова высказала позицию о том, что соглашение о прекращении обязательства покупателя оплатить товар по договору поставки новацией указанного обязательства в заемное обязательство (обязательство вернуть определенную сумму денежных средств) является недействительным. Автор объясняет эту точку зрения тем, что невозможно создать обязательство вернуть денежные средства без предварительного их предоставления заемщику (покупателю по договору поставки), поскольку закон прямо указывает на то, что заемщик вправе оспорить договор займа по его безденежности (п. 1 ст. 765 Гражданского кодекса Республики Беларусь, далее — ГК Беларуси). Мы не согласны с подобным утверждением и в настоящей статье намерены отстоять альтернативный подход.
* Мочалова Н. Новация обязательства по оплате товара заемным обязательством // Юрист. — 2016. — № 4. — С. 29–31. — Прим. ред.
Прежде всего, хотим поставить под сомнение справедливость приведенного в статье примера решения проблемы несвоевременной оплаты посредством новации долга покупателя в заемное обязательство. К сожалению, никак не поясняется, как именно изменение квалификации обязательства покупателя уплатить денежную сумму способствует получению причитающихся продавцу денег. Поэтому предположим*, что цель новирования долга из поставки в заемное обязательство заключается в том, чтобы предоставить покупателю отсрочку или рассрочку платежа и, возможно, получить за это некий процент. Но и того, и другого можно достичь, не прибегая к новированию обязательств.
Отсрочка может быть увеличена (если товар продан в кредит), а рассрочка может быть предоставлена (если ранее она не была предусмотрена договором) в силу положений ст. 390, 420, 458, 459 ГК Беларуси соответственно, на основании отдельного соглашения сторон. Вознаграждение же за увеличение отсрочки платежа или предоставление рассрочки платежа может быть установлено и уплачено в пользу продавца в силу положений п. 4 ст. 458, ст. 770 ГК Беларуси.
Таким образом, если действительное намерение сторон не состояло в замене одного вида обязательства на другой, то нет и нужды прибегать к новации. В данном случае мы имеем дело с обычной реструктуризацией долга.
* Мы не рассматриваем иные возможные намерения сторон, такие как налоговая оптимизация, освобождение продавца от потенциальных возражений покупателя относительно ассортимента, количества, качества поставленного товара и пр., поскольку все это никак не решает вопроса оплаты товара.
Вернемся к правовым аспектам. В соответствии с п. 1 ст. 384 ГК Беларуси новацией является соглашение сторон о замене первоначального обязательства, существовавшего между ними, другим обязательством между теми же лицами, предусматривающим иной предмет или способ исполнения. Таким образом, существующее обязательство заменяется новым обязательством. При этом закон, вопреки оспариваемым рассуждениям, не требует от сторон заключения, а также взаимного и полного исполнения договора, порождающего по умолчанию обязательство, которым стороны намерены прекратить первоначальное обязательство. Иначе говоря, чтобы прекратить долг покупателя из договора поставки заемным обязательством, не требуется предоставление поставщиком товара денежных средств покупателю в качестве займа. В противном случае новация была бы бесполезной. Основная цель сторон при заключении соглашения о новации состоит в замене обязательства должника одного типа на другой, а не в том, чтобы обязать кредитора повторно предоставить должнику исполнение, пусть и с иным предметом. Обратное приведет к тому, что поставщик лишится активов дважды (поставка товара и предоставление займа), а взамен получит что-то одно (либо долг из поставки, либо возврат займа), а покупатель необоснованно обогатится. Все это означает, что рассуждения, приведенные в статье, о необходимости предоставления займа продавцом в целях конвертации обязательства покупателя из договора поставки в заемное обязательство не имеют ничего общего с новацией.
По этой же причине необоснованным является и утверждение автора о допустимости лишь новации обязательства покупателя в заемное обязательство, предметом которого является возврат товара (тех же родовых признаков, что и поставленный в его адрес). Для этого новация не нужна, достаточно просто прийти к соглашению о расторжении договора и возврате товара.
Существо новации заключается в замене обязательства одного типа на другой, в том числе предусматривающий один и тот же предмет исполнения. Меняется не вся договорная модель отношений сторон, а лишь конкретное обязательство конкретной стороны. Обязательство покупателя по оплате товара по договору поставки может быть заменено на его же обязательство поставить товар, необходимый поставщику, выполнить для него работу или оказать услугу, в которых нуждается поставщик. При этом во всех этих случаях поставщик не должен оплачивать покупателю соответственно товар, работу или услугу. Свое исполнение он уже предоставил по договору поставки. Сейчас же, в целях соблюдения баланса имущественных предоставлений сторон, решается судьба обязательства покупателя. Именно поэтому допустимо и правомерно прекращение обязательства покупателя оплатить товар заменой его новым обязательством — обязательством возвратить сумму займа. В этом случае обязательство одного договорного типа (обязательство покупателя из договора поставки) заменяется другим, совершенно новым обязательством (обязательством заемщика из договора займа). И не стоит опасаться того, что предмет нового обязательства тот же — уплата денег. Стороны, в первую очередь используя новацию для достижения тех или иных целей (как уже отмечалось, вряд ли связанных с ускорением поступления платежа от покупателя), изменяют правовой тип обязательства. Это принципиальный аспект в понимании существа новации.
Стоит отметить, что норма п. 1 ст. 384 ГК Беларуси сформулирована не совсем удачно, что не позволило ей в полной мере отразить суть института новации. Ее буквальное прочтение наталкивает на вывод о том, что якобы для новации релевантна лишь замена способа или предмета исполнения. Это не совсем так.
Как справедливо указывает В. В. Витрянский*, и предмет, и способ исполнения могут быть успешно заменены в рамках первоначальной договорной модели, то есть в пределах существующих договорных отношений сторон, без необходимости создания новых. Например, стороны договора поставки вправе договориться о том, что вместо соков будет поставлена минеральная вода (изменяется предмет обязательства поставщика), и такое соглашение сторон ни в коем случае не является соглашением о новации. Равно как и не образует новации соглашение сторон о замене условий договора поставки о самовывозе товара условием о доставке его перевозчиком, нанятым продавцом.
Чтобы исключить двусмысленность в понимании института новации, в рамках проводимой реформы гражданского законодательства Российской Федерации были внесены изменения в п. 1 ст. 414 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК России), исключившие из нормы какое-либо упоминание об изменении предмета или способа исполнения обязательства как принципиальной черты новации.
Однако не стоит полагать, что до этого момента в России новация понималась как-то иначе. О том, что изменение нормы ГК России не создало нового правила, а лишь привело ее в соответствие с научным подходом и эмпирическим материалом, свидетельствует многочисленная судебная практика о правомерности новации денежного долга в заемное обязательство**.
В ГК России имеется специальная норма (ст. 818), посвященная новации долга из купли-продажи, аренды имущества или иного основания в заемное обязательство. В соответствии с данной нормой по соглашению сторон долг, возникший из купли-продажи, аренды имущества или иного основания, может быть заменен заемным обязательством. Замена долга заемным обязательством осуществляется с соблюдением требований о новации и совершается в форме, предусмотренной для заключения договора займа. При этом ГК России, так же как и ГК Беларуси, закрепляет возможность оспаривания займа по безденежности (п. 1 ст. 812 ГК России). Это лишний раз подтверждает, что бессознательное применение всех правил гл. 42 ГК Беларуси к соглашению о новации недопустимо.
* Витрянский В. В. Некоторые вопросы реформирования общих законоположений об обязательствах // Развитие основных идей Гражданского кодекса России в современном законодательстве и судебной практике: сб. статей, посвященный 70-летию С. А. Хохлова / С. С. Алексеев, В. С. Белых, В. В. Витрянский и др.; под ред. С. С. Алексеева. — М.: Статут, 2011.
** Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 22.10.2009 № А10-1165/2009 (короткая ссылка http://bit.ly/1TBvy8K), постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 18.10.2012 по делу № А40-12957/12-91-66 (короткая ссылка http://bit.ly/1qL0Kdu), постановление Федерального арбитражного суда Центрального округа от 13.05.2013 по делу № А64-2932/2012 (короткая ссылка http://bit.ly/1OZgDZl).
Разобравшись с тем, что представляет собой новация на самом деле, можно попытаться дать правовую оценку соглашению о новации долга покупателя из внешнеторгового договора поставки в заемное обязательство.
Во-первых, очевидно, что изменение типа обязательства, предусматривающего все тот же предмет исполнения, не может служить поводом для выведения отношений сторон из-под сферы действия Указа Президента Республики Беларусь от 27.03.2008 №178 «О порядке проведения и контроля внешнеторговых операций» (далее — Указ №178). В противном случае было бы легко обойти предписания о порядке и сроках завершения внешнеторговой операции.
То обстоятельство, что действие Указа № 178 не распространяется на отношения из договора займа, совсем не означает, что требования Указа № 178 не касаются соглашения сторон, которым прекращены обязательства из внешнеторгового договора, регулируемого Указом № 178. И не стоит стремиться признавать соглашение о новации недействительным*. Следует исходить из того, что, новируя обязательство покупателя в заемное обязательство, стороны не освобождаются от необходимости соблюдения требований Указа № 178 относительно сроков завершения внешнеторговой операции по уплате денежных средств поставщику. Поставщик продолжает быть связан прежним сроком завершения внешнеторговой операции. При этом положения абзаца шестого п. 1 постановления Совета Министров Республики Беларусь, Национального банка Республики Беларусь (далее — Нацбанк) от 30.04.2009 № 548/8 «О некоторых вопросах прекращения обязательств по внешнеторговым операциям при экспорте и внешнеторговым договорам при выкупе предмета лизинга» применению не подлежат. Иначе говоря, экспортная внешнеторговая операция поставщика — резидента Республики Беларусь не может считаться прекращенной в соответствии с абзацем шестым подп. 1.7 п. 1 Указа № 178, поскольку будет приводить к очевидному обходу сторонами императивных правил.
Во-вторых, в статье высказано предположение, что поставщику потребуется получить разрешение Нацбанка на совершение валютной операции, предусмотренной подп. 18.6 п. 18 Правил проведения валютных операций, утвержденных постановлением Правления Нацбанка от 30.04.2004 № 72 (далее — Правила), а поскольку реального предоставления денежных средств покупателю в заем не было, то и получение разрешения Нацбанка видится автору затруднительным. С таким предложением мы опять-таки не можем согласиться.
Разрешение Нацбанка нужно лишь в случае предоставления субъектом валютных операций — резидентом денежных средств нерезиденту Республики Беларусь, то есть при совершении валютной операции, связанной с движением капитала. В рассматриваемом случае с новацией поставщик денежные средства в заем не предоставлял, соответственно нет валютной операции, требующей разрешения Нацбанка. Аналогичную ситуацию мы имеем с заменой денежного обязательства юридического лица – резидента Республики Беларусь по выплате дивидендов нерезидентам Республики Беларусь на заемное обязательство. Здесь Нацбанк занимает такую же позицию: нет валютной операции по предоставлению займа — значит, нет и объекта для разрешения.
По ряду причин мы не станем призывать к немедленному изменению ст. 384 ГК Беларуси. Понимание существа новации так, как описано выше, возможно уже сегодня, достаточно лишь избавиться от буквального толкования закона, строгого следования частноправовой норме и формального отношения к праву. Существующий в соседней стране опыт правоприменения аналогичной по содержанию нормы закона лишь подтверждает правильность выбранного пути.
Вместе с тем на текущий момент мы считаем достаточно высоким правовой риск буквального толкования п. 1 ст. 384 ГК Беларуси, поэтому рекомендуем участникам гражданского оборота избегать заключения соглашений о новации, не предусматривающих замены обязательства другим обязательством с новым предметом или способом исполнения.
* Мы в принципе не разделяем и не понимаем стремление большинства отечественных юристов и судов к аннулированию сделок, которые выходят за рамки привычного, считая, что подобная практика не характерна для развитого правопорядка.
