— Павел Александрович, юридический департамент — структура устойчивая или пребывающая в динамике, продолжающая развиваться, меняться? Расскажите про Вашу юридическую службу.

— Юридическое управление ОАО «Банк развития Республики Беларусь» создавалось в 2011 г. как структура, объединяющая в себе собственно юридическое направление, а также работу с залогом, проблемной задолженностью и персоналом. Относительно законченный вид управление приобрело лишь к концу 2015 г., успев сначала обзавестись региональной сетью (юридические отделы в филиалах), а затем централизовав юридическую функцию. С учетом ограниченности в человеческих ресурсах и большого количества направлений штат банка на первоначальном этапе формировался не просто из людей компетентных и опытных, но и умеющих работать в определенной степени автономно, имея иногда не четко поставленную задачу, а, скорее, идею. Разноплановость работы наложила отпечаток даже на требование к профильному образованию для специалистов юридического управления: бок о бок работают юристы и экономисты.

— Как Вы считаете, растет или уменьшается значение юридической службы для осуществления бизнеса, в том числе банковского, в последнее время?

— Ответ на этот вопрос неоднозначный. Пожалуй, значение юридической службы просто изменяется. Никто уже не хочет слышать односложный ответ «можно» или «нельзя», требуется давать правовое бизнес-решение на поставленный вопрос. Изменяются точки правового контроля, поднимаясь до стадии формирования продукта, бизнес-процесса. Происходит переосмысление роли юридической службы не только самой службой, но и в первую очередь бизнес-подразделениями. Конечно, остаются сферы, где задача юридической службы серьезных изменений не претерпевает, например, правовое сопровождение закупок, кадровая работа.

На фото: Андрей Мартинович, Татьяна Руткевич, Ольга Метельская, Павел Дик, Александр Артюхевич, Вероника Мозолевская, Ирина Пекарская, Дарья Куницкая.

— Теперь хотелось бы поговорить о Вашей работе за пределами департамента. Вам приходится иметь дело с законодательством, которое не всегда является удовлетворительным. Существует ли какая-либо возможность повлиять на наших законодателей, регуляторов? Делаете ли Вы это и как?

— Пожалуй, одна из отличительных особенностей нашей работы — это большая вовлеченность в процесс принятия нормативных правовых актов. В отношении ряда из них, касающихся собственно деятельности Банка развития, мы являемся непосредственными разработчиками. Юридическая служба и банк в целом регулярно выдвигают предложения по совершенствованию законодательства в пределах совершаемых банком операций в адрес органов государственного управления, представители банка входят в состав различного рода рабочих межведомственных групп.

Конечно, не все идеи банка находят отражение в нормах права, но тот, кто не бездействует, имеет больше шансов изменить ситуацию по сравнению с тем, кто молчаливо соглашается с ней.

— С какими проблемами в деятельности юристов, возникшими в последнее время, Вы знакомы?

— Я бы отметил 3 наиболее яркие ситуации, с которыми, полагаю, сталкиваются практически все юристы.

Первую можно обозначить как «мы всегда так делали…» Эту фразу приходится слышать не только от контрагентов, но и от собственных служб. При этом такая позиция может быть вызвана не только нежеланием изменить подходы в работе, но и стремлением самостоятельно применить по аналогии решения, заключения или консультации юридической службы по вопросам, на первый взгляд схожим с имеющимся, не беспокоя, таким образом, юридическую службу. К сожалению, потом приходится затратить гораздо больше сил и времени, чтобы как-то исправить ситуацию, порожденную излишней самостоятельностью служб.

Вторую крайность можно описать как «это же юридический вопрос…» Юридическим при большом желании можно сделать практически все. Обращение разрешить вопрос, не относящийся к компетенции юридического управления (я не говорю о нормальной корпоративной практике: помочь коллегам из других подразделений советом, устроить мозговой штурм и т.п.) либо ответ на который настолько очевиден, что лежит в плоскости некой общей правовой грамотности, или не имеет никакого практического значения, отнимает драгоценное время.

Третью проблему можно емко обозначить фразой «ну и кто это придумал (написал)?..», адресуемой разработчикам нормативных правовых актов. Проблема заключается как в излишней сложности, большом количестве отсылочных норм, так и в том, что суть нормы бывает неочевидна. Юристы иногда оказываются в неловком положении, не имея возможности ответить на запрос службы о разъяснении того или иного документа, поскольку буквальное прочтение норм выглядит абсурдным, а догадаться, о чем же собственно шла речь, можно с вероятностью 50/50. Законодательство не всегда содержит удачные варианты формулировок правовой нормы, в результате чего и возникает широкий спектр их трактовок (с другой стороны, наверное, без этого наша работа сводилась бы лишь к механическим действиям). В этом случае в значительной степени помогает общение с разработчиками.

Профессионализм юриста заключается в предупреждении последствий по первой категории вопросов, упреждении или исключении вопросов второй категории и умении докопаться до истинной природы проблем в рамках третьей категории вопросов.

— Как Вы считаете, достаточен ли текущий уровень профессионального взаимодействия юристов предприятий, в том числе юристов банков, между собой?

— Полагаю, что уровень взаимодействия банковского юридического сообщества довольно высокий. Это обусловлено небольшим количеством банковских in-house юристов. Личные контакты во многом предопределяют возможность активного обмена информацией, консолидации усилий по проблемным вопросам. Определенную роль в этом играет и Ассоциация белорусских банков. Говоря о взаимодействии между юристами за рамками узкого круга банковского сообщества, приходится признать его недостаточно высокий уровень. Очевидно, что потребность в активизации профессионального общения имеется.

— В каком направлении, с Вашей точки зрения, будет меняться работа штатных юристов в будущем?

— Развитие собственно юридической службы нашего банка зависит от стратегии развития банка в целом. Если сделать общий прогноз по изменению подходов в работе штатных юристов на средне- и долгосрочную перспективу, то правильным видится трансформация юридической службы (юрисконсульта) в бизнес-партнера. Этот тренд хорошо виден, например, и на рынке HR-услуг.

— По какому принципу основной функционал разделен между юристами?

— Философия построения работы юридической службы основана на соблюдении двух простых принципов: «разумной» специализации и взаимозаменяемости. За конкретными специалистами закрепляются определенные направления деятельности и курируемые структурные подразделения. При этом по каждому направлению есть, как правило, основной и дополнительный специалист, его замещающий. Ничего оригинального. Система чем-то схожа с работой поликлиники: на какой-то общий вопрос может ответить любой врач, но если, например, возникли проблемы со зрением, то лучше сходить к окулисту. Так и у нас: юристы, обслуживающие филиалы, — «терапевты» — специалисты широкого профиля, развивающие в себе одну или несколько дополнительных узких компетенций для оказания помощи всей сети. Это Дарья Куницкая, Ирина Лысковец, Ольга Шевструк, Наталья Шутова, Елена Рудакова, Инна Янкович.

Юрисконсультов, которые не закреплены за конкретным филиалом, можно разделить на отвечающих за сопровождение банковских операций (Андрей Мартинович, Вероника Мозолевская, Мария Горобец) и тех, кто ответственен за хозяйственно-кадровую работу и корпоративно-правовые вопросы (Татьяна Руткевич, Ирина Пекарская, Дмитрий Тузов). Между специалистами имеется четкое разделение основных и дополнительных функций. Я, как начальник управления, подобно главному врачу трачу много времени на различного рода встречи и заседания, поэтому собственно на правовую работу остается меньшая часть рабочего дня. Поэтому большое значение имеет наличие сильной «правой руки», моего заместителя Ольги Метельской.

Поскольку банк имеет дело с такими глобальными проектами, как управление предприятиями деревообрабатывающей промышленности, требуется закрепление юрисконсультов в рамках сопровождения таких проектов. Так, Александр Артюхевич начал сопровождать процесс создания холдинга организаций деревообрабатывающей отрасли, еще работая в управлении, и в настоящий момент он возглавил юридическую службу головной компании холдинга.

Справка о банке

Указом Президента Республики Беларусь от 21.06.2011 № 261 создан национальный институт развития — ОАО «Банк развития Республики Беларусь» (далее — Банк развития).
Сегодня Банк развития является единым каналом финансирования новых инвестиционных проектов в рамках государственных программ и мероприятий: увеличение парка воздушных судов «Белавиа», реконструкция автомобильной дороги P-23 Минск — Микашевичи и М-4 Минск — Могилев, третьей линии Минского метрополитена и пр.
Как центр финансовой поддержки белорусского экспорта Банк развития обеспечивает продвижение за рубежом продукции флагманов отечественной промышленности (МАЗ, МТЗ, БелАЗ, БАТЭ и др.).
Банк развития в значительной степени способствует повышению доступности долгосрочных источников финансирования для субъектов малого и среднего предпринимательства.
С поддержкой Банка развития реализуются различные проекты в области здравоохранения, спорта, культуры, образования — «Школьный автобус», «Культурное наследие Беларуси», «Кубок развития», «Звездочки тенниса» и пр.
Динамичного роста и высоких результатов деятельности Банк развития достиг под руководством Председателя Правления Румаса Сергея Николаевича.

— А как строится взаимодействие юристов с бизнесом на стадии появления нового банковского продукта? На каком этапе подключаются юристы и бывает ли, что Вы «включаете красный свет» из-за наличия правовых рисков?

— Подключение юридической службы возможно на этапе создания концепции продукта (своего рода правовой стресс-тест идеи), однако чаще это происходит уже на стадии создания документов для оформления бизнес-процессов. Правовой риск, который был бы совершенно непреодолим и, соответственно, мог бы стать стоп-сигналом для нового продукта, — большая редкость. Практически любой риск можно снизить или даже принять в зависимости от предполагаемого экономического эффекта. Юристы прекрасно понимают, что вся предпринимательская деятельность основана на риске. Поэтому «вычистить» риски «под ноль» — значит поставить крест на предпринимательской деятельности как таковой.

— Не секрет, что, говоря о трудностях договорной работы с более сильными контрагентами, навязывающими свои «драконовские» условия, юристы в первую очередь имеют в виду банки. Вы можете что-то возразить против такого мнения?

— Правда всегда где-то посередине. Отрицать тот факт, что банки жестко диктуют свои условия при заключении договоров (мы говорим о ситуациях, связанных с совершением банковских операций), бессмысленно. Вопрос в другом: насколько объективно эти условия называют «драконовскими»? Сама природа банковского бизнеса, а еще «всевидящее око» регулятора — Национального банка, наличие ряда требований к устойчивости и финансовой безопасности предопределяют подходы банков и в договорной работе. Наличие просроченной задолженности по договору у обычного субъекта хозяйствования и наличие просроченной задолженности по кредиту у банка — это две большие разницы по экономическим последствиям. Предприятию не нужно думать о формировании резервов, соблюдении пруденциальных требований или ковенантов по привлеченным на внешних рынках заимствованиям. Естественно, объем принимаемых рисков заставляет банк их минимизировать. Поставь обычное предприятие в такие условия — и его политика в работе с поставщиками или покупателями с большой долей вероятности изменится.

В своей практике мы тоже вынуждены помнить об определенных ограничениях, но при этом всегда готовы выслушать предложения клиентов по изменению условий договора. У банка нет желания «утопить» клиента в штрафных санкциях, поставить его на колени.

— Ну и в завершение нашей с Вами беседы скажите, как Вы оцениваете проводимый журналом «Юрист» конкурс «Лучшие юридические департаменты Беларуси».

— На мой взгляд, проведение такого рода мероприятий является положительной практикой для правового сообщества Беларуси в целом и весьма интересным опытом для каждой участвующей службы. Хотелось бы поблагодарить организаторов за проведение юридического состязания на достаточно высоком уровне, а также включение такого бонуса, как проведение Международного конгресса юридических служб LawSpring в рамках подведения итогов конкурса.

Участие в конкурсе позволило лучше понять себя. В процессе заполнения анкеты участника выявлялись слабые стороны службы или аспекты, на которые я просто не обращал внимания. Казалось бы, юридическая служба уже работает как единый и отлаженный механизм, и все же такой анализ показывает, где таятся подводные камни и что пора изменить. Поэтому участие в подобных конкурсах можно назвать своего рода «диагностикой» юридической службы.