«Большая сеть позволяет эффективно обмениваться знаниями и использовать ресурсы фирмы»

— Название Вашей фирмы ассоциируется с важностью и основательностью швейцарских или британских судов. Думаю, нашим читателям будет интересно узнать, почему все-таки SORAINEN?

— SORAINEN — европейская фирма, названа по фамилии основавшего ее финского адвоката Аку Сорайнена, который в настоящее время является старшим партнером фирмы. Наша фирма — региональный игрок, не имеющий глобальных амбиций, поэтому вряд ли можно увязать ее наименование с «большими» юрисдикциями, такими как Англия, Германия. Сегодня офисы фирмы работают в Таллине, Риге, Вильнюсе и Минске, что соответствует философии развития фирмы и экономической ситуации в регионе. Вместе с тем мы помогаем нашим клиентам сопровождать проекты, имеющие гораздо большее географическое покрытие, практически по всему миру, с привлечением партнерских юридических фирм в нужных юрисдикциях, будь то M&A в Москве, IPO в Лондоне или арбитраж в Стокгольме.

— В этом году The Lawyer, ведущий международный онлайн-ресурс, посвященный юридической профессии, признал SORAINEN «Юридической фирмой года в Европе». Как Вы думаете, что позволило получить такое высокое признание?

— Мы сами узнали об этом только на ежегодной церемонии вручения наград The Lawyer. Немного неожиданно, поскольку в коротком листе номинантов были гораздо более крупные западные фирмы с десятками офисов и тысячами сотрудников, а лауреатами в последние годы в основном становились как раз такие фирмы (например, английские Norton Rose, Taylor Wessing, Osborne Clarke). Тем значимее для нас это признание, мы горды тем, что смогли привлечь внимание международного юридического сообщества к нашему маленькому региону. Что касается качеств, которые были приняты во внимание при определении SORAINEN как победителя, то они были названы в решении самого экспертного совета жюри. Среди них — приверженность к разнообразию и инновациям, стратегическое видение, социальная ответственность и внушительный список проектов.

— А какие дополнительные выгоды для текущих и потенциальных клиентов дает Ваша фирма в связи с тем, что она является частью большой сети?

— Во-первых, клиенты имеют возможность оперативно получить юридическую поддержку в той стране, в которой она необходима им для решения конкретной задачи. Если у SORAINEN нет офиса в нужной юрисдикции, мы направим клиента в фирму, которая практикует соответствующее право, либо совместно с клиентом подберем такую фирму в зависимости от требуемой экспертизы и финансовых ожиданий клиента и поможем с координацией работы, поскольку управление международным проектом часто является непростым делом с точки зрения не только иностранного языка, но и практического опыта правильного донесения информации, юридических нюансов, постановки вопросов, управления сроками и т.д. Во-вторых, большая сеть позволяет эффективно обмениваться знаниями и использовать ресурсы фирмы. Например, если в Европе принято какое-либо законодательство, которое повлияет на работу клиента, то мы можем помочь клиенту с оперативным получением нужной нормы и подсказать, куда обратиться за дальнейшими разъяснениями. Таких примеров возможной синергии и взаимодействия между офисами, начиная с обмена опытом, материалами и заканчивая совместной работой над международными проектами,
в общем-то достаточно много.

— Какими проектами Вы больше всего гордитесь и почему? И как Вы думаете, какой проект Вы будете вспоминать и через 10 лет?

— Сам по себе SORAINEN — это крайне трудоемкий и долгоиграющий проект. Думаю, и через 10 лет о нем все еще будут вспоминать, и надеюсь, что не только я.

— В юридическом сообществе России одно время активно обсуждался вопрос о том, как юристу правильно строить свою карьеру (на 4–5-м курсе пойти на стажировку в «ильф», обязательно поработать на госслужбе и т.д.). Аналогичный дискурс по юридической профессии в Беларуси пока находится в зачаточном состоянии. А что дает юристу построение карьеры в Вашей фирме?

— Мы прилагаем все усилия для того, чтобы построение карьеры в нашей фирме способствовало максимальному раскрытию и комплексному профессиональному становлению юриста. Работа у нас интересная и интенсивная, мы даем много возможностей для развития. Мы советуем относиться к своей карьере должным образом — размышлять о своих ожиданиях, ставить цели и тщательно продумывать, что нужно сделать, чтобы их достичь. Человек проводит на работе в среднем около трети времени (а юрист, как правило, еще больше). Отчего же к ней относиться с меньшим вниманием, чем к вопросам, например, брака или собственного здоровья? В нашей фирме принято долгосрочное планирование карьеры с общим горизонтом примерно в 10 лет, но с промежуточными контрольными отметками «квартал», «год», «3 года» (в зависимости от масштаба конкретной задачи). Для того, чтобы ожидания будущего юриста совпадали с его планируемой карьерой, следует в них разобраться и дать трезвую оценку своим возможностям. Далее нужен честный разговор с самим собой — роль ментора вообще критична, особенно в первые годы. Если такая «домашняя работа» будет добросовестно проделана с обеих сторон, это поможет избежать многих разочарований в дальнейшем и послужит хорошей основой для долгосрочной и успешной карьеры. Здесь, как и со строительством дома — если строить надолго, а не на год-два, то нужно основательно планировать и инвестировать в фундамент.

— Мы живем во время все ускоряющихся перемен. А как, на Ваш взгляд, трансформировались юридические услуги, которые сейчас востребованы рынком? Клиенты ждут только конкретных услуг или чего-то большего?

— Услуги становятся довольно сегментиро-ванными, привязанными к отраслям экономики. Часто клиенты ожидают, что юрист должен быть не только юристом, знающим право как таковое, но и хорошо понимать специфику экономических отношений. Сейчас это уже расценивается не как некий «дополнительный плюс», а, скорее, как «обязательное качество», что вынуждает юристов заниматься ранее несвойственным им делом — получать дополнительное образование, а также непрофильные знания (IT, HR, менеджмент, маркетинг), обновлять их наравне с юридическими и т.д. — все это объективные требования нашего времени, которые предполагают большие временные и финансовые затраты как юридической фирмы, так и ее юристов. Еще один общий тренд — это обесценивание традиционных юридических услуг: как только услуга становится конвейерной, она утрачивает для клиента часть стоимости, которую «съедает» рынок. Ведь если все могут делать что-то более-менее одинаково хорошо, то это не может стоить дорого. Соответственно, для крупных фирм такие услуги перестали быть основными, в том числе и с точки зрения источника доходов, но остаются в арсенале в качестве «must have». На мой взгляд, задача современной юридической фирмы заключается в постоянном поиске услуг, имеющих для клиента добавочную стоимость в силу их эксклюзивности, которая может находиться как в интеллектуальной плоскости (например, уникальность или инновационность знаний, необходимых для оказания услуги), так и быть обусловлена объективными конъюнктурными факторами (например, географическое присутствие или знание языка).

Помимо собственно работы над проектами с постоянными клиентами происходит постоянное «межпроектное» взаимодействие в виде обмена информацией, семинаров, тренингов для сотрудников (причем это делаем как мы для клиентов, так и клиенты для нас), опросов в связи с оценкой сотрудничества и т.д.

— Ваша фирма является бессменным партнером конкурса «Лучшие юридические департаменты Беларуси». А в каких ситуациях, на Ваш взгляд, корпоративным юристам нужно обращаться к внешнему юрконсалту?

— Если обобщить, то такие ситуации можно свести в две большие группы: а) когда есть опасения, что внутренней экспертизы недостаточно (например, нужна разработка альтернативной точки зрения либо критическая оценка существующей; нет необходимых знаний или опыта; вопрос касается специфической отрасли, с которой ранее не сталкивались, или другой юрисдикции) и б) когда сами обстоятельства исключают возможность обойтись внутренними силами (например, конфиденциальность вопроса; высокая коммерческая стоимость вопроса; внутренние юристы заняты другими задачами; и т.д.).

— А какие организационные изменения или изменения в форматах работы, форматах формирования стоимости услуг происходят или произошли в Вашей фирме с учетом изменяющегося рынка?

— Ссылаясь на кризис, можно продолжать делать то же самое, что и раньше, бесконечно снижая стоимость своих услуг. Это достаточно традиционная реакция на плохой рынок в плохое время. Мы скорее за то, чтобы придумывать и предлагать клиентам что-то новое, демонстрировать индивидуальный подход, фокусироваться на ключевых клиентах, уделяя им больше внимания и времени. При этом экономическую составляющую тоже не стоит игнорировать: многие клиенты действительно серьезно пострадали в последние годы, они не хотят менять многолетнего консультанта, но ожидают от него понимания, а иногда и разделения финансового бремени в части стоимости услуг. Для таких случаев существуют многочисленные альтернативные формы ценообразования (alternative fee arrangements). Как правило, из них можно подобрать форму, приемлемую и для клиента, и для консультанта.

— Ваша фирма консультировала ряд проектов по слиянию в сфере IT. Расскажите подробнее, какая интересная специфика есть в таких сделках?

— Не уверен, что сделки, происходящие в IT-сфере, можно назвать слияниями, обычно это сделки между очень разными по калибру сторонами, то есть вполне очевидное поглощение большой компанией относительно маленькой компании. Полагаю, не открою ничего нового, если скажу, что специфика M&A-проектов в сфере IT в первую очередь заключается в особом акценте на интеллектуальной собственности и/или сотрудниках, поскольку это и есть основные активы, составляющие стоимость сделки. Данная специфика оказывает существенное влияние на задачи, которые ставятся клиентом перед юристами, подбор команды юристов на проект, характер документации и т.д. Еще одна специфическая особенность состоит в том, что выросшие с нуля IT-компании часто оказываются юридически неподготовленными к сделке со стратегическим инвестором или профессиональным финансовым инвестором – отсутствует должным образом оформленная документация на софт, нет грамотно выстроенной корпоративной структуры. Нередко эти огрехи становятся понятными, когда стороны уже обо всем договорились, и юристам приходится исправлять данные «нюансы» в авральном порядке, порой работая по ночам и на выходных.

— Повышается ли, по Вашему мнению, доверие среди белорусских субъектов хозяйствования к такой форме рассмотрения споров, как коммерческий арбитраж?

— Повышается, но пока только в отношении внешнеторговых споров. При заключении крупных внешнеторговых контрактов выбор нейтрального арбитражного института является общепринятой мировой практикой. Чем больше заключается таких контрактов и, соответственно, растет количество споров по ним, тем чаще белорусские компании участвуют в международных арбитражных разбирательствах. На протяжении последних 5 лет мы целенаправленно вкладывались в развитие нашей арбитражной практики, мои коллеги представляли интересы белорусских клиентов в самых разных международных арбитражных институтах, включая Лондонский международный третейский суд и Арбитражный институт Торговой палаты Стокгольма. К сожалению, альтернативные формы урегулирования коммерческих споров на локальном уровне — как арбитраж, так и медиация — в силу разных причин пока не приобрели достаточной популярности.

— Перефразируя известное выражение, вполне можно сказать, что славится талантами земля белорусская. Есть ли у сотрудников Вашей фирмы какие-нибудь необычные хобби, увлечения, таланты?

— Да, причем они самые разнообразные —от коллекционирования обуви до экстремальных увлечений типа фридайвинга. Каждый год фирма определяет тему, под которой проводятся корпоративные мероприятия, в том числе ежегодная летняя встреча всех офисов (Summer Days). Эта тема обычно посвящена какой-либо популярной сфере, например, спорту, кино, путешествиям, рисованию, музыке и т.п. В результате создаются команды по интересам, ставятся творческие номера, проводятся соревнования, где коллеги часто удивляют своими способностями. Это хорошо, это объединяет и помогает адаптироваться, почувствовать себя частью команды.

— Большое спасибо за столь содержательное интервью!