Продолжаем наш обзор постановлений судебной коллегии по экономическим делам Верховного Суда по кассационным, апелляционным, надзорным жалобам. Это вторая часть обзора постановлений, размещенных на сайте суда 27 ноября 2018 г.
Первая часть обзора — по ссылке.
Содержание:
(Дело № 100-9/2018/133А/1438К)
Для целей определения таможенной стоимости утиль не рассматривается как общая масса.
Кассационная инстанция оставила без изменений постановления судов нижестоящих инстанций об отказе в признании недействительным решения таможни о корректировке таможенной стоимости товара. Товар представлял собой запасные части автомобилей, которые были сданы на утилизацию. В договоре купли-продажи цена была установлена за тонну. Судебные инстанции пришли к выводу, что различные б/у запчасти обладают различной остаточной стоимостью и в связи с понесенными затратами на работу с ними не тождественны по стоимости утилю.
Экономический суд Брестской области решением от 25.07.2018 отказал ООО «А» в признании недействительным решения таможни о корректировке таможенной стоимости. Решение суда первой инстанции было оставлено без изменения постановлением апелляционной инстанции экономического суда Брестской области от 28.08.2018.
ООО «А» обратилось с кассационной жалобой на указанные судебные постановления. Судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь пришла к выводу, что основания для их отмены отсутствуют.
Заявитель поместил под таможенную процедуру выпуска для внутреннего потребления товар по декларации. Предметом договора купли-продажи от 28.06.2017 являлось приобретение покупателем запасных частей к легковым автомобилям, бывших в употреблении, демонтированных с автомобилей, по единой цене 250 евро за одну тонну и в количестве 20200 килограмм.
Заявленная таможенная стоимость ввозимых товаров оказалась ниже (20% и более), чем имеющаяся в базе данных таможенного органа на идентичные и однородные товары. В соответствии с решением о проведении дополнительной проверки от 13.07.2017 заявителю было предложено представить дополнительные документы и сведения. Документы и сведения были необходимы для подтверждения правильности определения декларантом сведений о таможенной стоимости товара.
24.08.2017 ООО «А» представило ряд документов. В их числе отсутствовали банковские документы об оплате транспортных услуг по доставке товара; документы о физических характеристиках товара, влияющих на цену товару. Отсутствовали оригиналы договора, ТТН, платежных документов по реализации товара на территории Республики Беларусь. Экспортная декларация страны отправления не была заверена ни продавцом, ни таможенным органом страны отправления. Это не позволило убедиться в том, что она прошла регистрацию и по ней произведен выпуск товара. При проведении проверки документов и сведений, представленных декларантом, таможенный орган пришел к выводам, что указанные документы не обосновывают установление более низких цен декларируемых товаров по сравнению с ценой идентичных или однородных товаров. Также контрактная стоимость товара не может быть применена для определения его таможенной стоимости, поэтому 09.09.2017 таможенным органом было принято решение о корректировке таможенной стоимости товаров, заявленных в декларации на товары.
Кассационная инстанция согласилась с выводом таможенного органа и судебных инстанций относительно того, что каждая единица ввезенного заявителем товара имеет конкретное наименование и свой классификационный код, а стоимость товаров «запасные части автомобилей бывшие в употреблении» формируется из стоимости исходных автомобилей, увеличенной на сумму затрат по демонтажу, сортировке, учету, хранению, погрузке, транспортировке соответствующих частей, а также на сумму налогов, уплачиваемых в соответствии с законодательством страны вывоза и поэтому не должна основываться и сравниваться (сопоставляться) со стоимостью аварийных и неисправных автомобилей, сданных на утилизацию, то есть фактически со стоимостью утиля. Поэтому различные бывшие в употреблении части машин обладают различной остаточной стоимостью, которая по каждому наименованию товара не была определена договором. Это исключало возможность применения метода определения таможенной стоимости ввезенного товара по цене сделки.
Также кассационная инстанция на основании имеющихся в материалах дела доказательств и приведенных судебными инстанциями доводов сделала вывод о правильности определения таможней таможенной стоимости товара и выбора источника ценовой информации.
Комментарий редакции:
Суд пришел к выводу, что объединение в договоре купли-продажи различных бывших в употреблении запасных частей автомобилей в одну общую группу («утиль») не позволяет использовать метод определения таможенной стоимости ввозимого товара по цене сделки. Анализ конкретных доказательств, на основании которых судом сделан вывод о правильности определения таможенным органом таможенной стоимости товара, в постановлении не приводится, поэтому этот вывод суда оценить не представляется возможным.
(Дело № 76-16/2018/141А/1436К)
Заключение договора долевого строительства на объект, являющийся предметом ранее заключенного договора с иным лицом, возможно.
Кассационная инстанция оставила без изменений постановления судов нижестоящих инстанций об отказе в установлении факта ничтожности договора на финансирование строительства объекта недвижимости (магазин в здании жилого дома), заключенного коммунальным предприятием с третьим лицом после того, как истец отказался подписать дополнительные соглашения, связанные с корректировкой проекта, к ранее заключенному с ним договору на финансирование строительства того же объекта.
Решением от 05.07.2018 экономический суд Могилевской области отказал ООО "Т" в удовлетворении исковых требований об установлении факта ничтожности договора от 12.03.2013, заключенного между ЧТУП "К" и КУДП "У". Постановлением апелляционной инстанции экономического суда Могилевской области от 28.08.2018 решение экономического суда первой инстанции оставлено без изменения.
ООО "Т" обратилось с кассационной жалобой на указанные судебные постановления. Судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь пришла к выводу, что основания для их отмены отсутствуют.
Между ЧТУП "К" и Бобруйским унитарным коммунальным предприятием "У" 12.03.2013 был заключен договор на финансирование строительства объекта: "82-квартирный 14-этажный жилой дом ГП-33 по ул. Гоголя, 202 микрорайона "Западный" в г. Бобруйске. Корректировка. Магазин по торговле товарами повседневного спроса".
ООО "Т" заявило требование об установлении факта ничтожности указанного договора, как сделки, не соответствующей требованиям законодательства, на основании статьи 169 Гражданского кодекса Республики Беларусь. В обоснование заявленного требования ООО "Т" заявило, что договор не соответствует пунктам 2, 17 Правил заключения, исполнения и расторжения договора создания объекта долевого строительства, утвержденных Указом Президента Республики Беларусь № 396 от 15.06.2006 (далее - Правила), так как объект строительства на момент заключения оспариваемого договора был предметом другого договора, заключенного 21.02.2011 между ЧТУП "Т" и БУКП "У", правопреемником которого является КУДП "У".
Суд первой инстанции пришел к выводу, что основания для удовлетворения исковых требований отсутствуют, так как при заключении оспариваемого договора от 12.03.2013 не были нарушены пункты 2, 17 Правил, поскольку нормы данных пунктов регламентируют обязанности сторон и устанавливают право досрочного расторжения договора, что не влияет на установление факта ничтожности договора.
Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, приняв во внимание то, что указанные истцом нормы права, на которых основывались заявленные требования, не были нарушены. При этом судом были также учтены обстоятельства, предшествующие заключению оспариваемого договора, установленные в ходе судебных разбирательств.
По мнению заявителя кассационной жалобы, суды первой и апелляционной инстанций необоснованно не приняли во внимание то, что КУДП "У" при заключении оспариваемого договора действовало недобросовестно, поскольку предприятию было известно об отсутствии права на односторонний отказ от договора (заключенного с истцом), что (отсутствие права) подтверждено решением экономического суда Могилевской области от 25.05.2014 по другому делу. При этом момент принятия решения по указанному делу (после заключения оспариваемого договора) не имеет значения при оценке обстоятельств дела.
КУДП "У" не согласилось с доводами заявителя кассационной жалобы, указав, что инициатором корректировки проекта являлось ЧТУП "Т". Корректировка проекта повлекла увеличение стоимости объекта, увеличение срока строительства, поэтому предлагалось заключить дополнительные соглашения к договору, заключенному с заявителем. Заявитель с этим не согласился.
Решением экономического суда Могилевской области от 08.10.2015 по еще одному делу ООО "Т" было отказано в удовлетворении иска к КУДП "У" о понуждении к исполнению договорных обязательств по договору от 27.11.2011, так как заявитель не в полном объеме выполнил свои обязательства по инвестированию строительства объекта и с 2013 года не совершал действий, направленных на исполнение обязательств по договору. КУДП "У" считает, что обязательства по договору от 21.07.2011 между заявителем и КУДП "У" прекращены в связи с невозможностью исполнения.
ЧТУП "К" не согласилось с доводами заявителя кассационной жалобы, указав, что оспариваемый договор заключался после направления КУДП "У" уведомления о расторжении договора от 21.07.2011 и возвращения денежных средств заявителю и до вынесения решения экономического суда Могилевской области от 25.05.2014. ЧТУП "К" также обратило внимание, что:
Кассационная инстанция при вынесении постановления исходила из следующего.
Для установления факта ничтожности сделки на основании ст. 169 Гражданского кодекса Республики Беларусь доказыванию подлежало наличие нарушений требований актов законодательства, в том числе тех, которые могли касаться формы сделки, условий ее совершения, результата сделки, и были допущены при заключении договора.
Суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу, что положения пунктов 2, 17 Правил нарушены не были.
Судебными инстанциями установлено, что договор с ЧТУП "К" от 12.03.2013 был заключен после того, как заявитель отказался подписать дополнительные соглашения и добровольно расторгнуть договор от 21.07.2011, что послужило основанием для постановки вопроса застройщиком об отказе от исполнения договора от 21.07.2011 и возврата денежных средств.
Обращение ООО "Т" с иском о признании недействительным одностороннего отказа от исполнения договора от 21.07.2011 имело место после того, как объект строительства уже был сдан в эксплуатацию и была произведена его государственная регистрация за ЧТУП "К".
При вынесении решения от 08.10.2015 об отказе ООО "Т" в удовлетворении иска о понуждении КУДП "У" к исполнению обязательств по договору от 21.07.2011, выразившихся в передаче по двустороннему акту ООО "Т" обоснованных затрат по объекту, установлено, что ООО "Т" были не в полном объеме исполнены обязательства по инвестированию объекта.
ЧТУП "К", по мнению кассационной инстанции, действовало добросовестно и разумно, вступив в фактическое владение имуществом после исполнения обязательств сторонами по договору. В связи с этим оснований для установления факта ничтожности заключенного с ним договора, исходя из приведенных в иске обстоятельств, не имеется.
Комментарий редакции:
Суд, хотя об этом прямо и не сказано в постановлении, по-видимому, согласился с мнением застройщика о том, что обязательства по первому из заключенных договоров долевого строительства прекращены в связи с невозможностью исполнения. При этом суд руководствовался тем, что:
1) корректировка проекта была инициирована истцом, при этом дополнительные соглашения к договору, связанные с корректировкой проекта, истец подписать отказался, а также отказался расторгнуть договор в добровольном порядке;
2) истцом не в полном объеме были исполнены обязательства по инвестированию объекта по договору.
Таким образом, застройщику необходимо было предпринимать какие-то действия, и он заключил договор на тот же объект с третьим лицом, предварительно направив истцу уведомление об одностороннем отказе от исполнения договора. Тот факт, что у застройщика отсутствовало право на односторонний отказ от исполнения первоначального договора и, соответственно, обязательства по этому договору посредством направления истцу соответствующего уведомления не прекратились, на постановление судебной коллегии не повлиял.
(Дело № 237-21/2018/1059А/1435К)
Для обращения за исполнительной надписью нотариуса в расчете задолженности достаточно подписи руководителя (без подписи бухгалтера).
Кассационная инстанция оставила без изменений постановления нижестоящих инстанций об отказе в отмене исполнительной надписи нотариуса, указав при этом следующее:
1) расчет задолженности от имени взыскателя может быть подписан только руководителем;
2) отсутствие в расчете сведений о направлении претензии (в отсутствие спора о праве) и дате ее получения должником не является существенным нарушением, влекущим отмену исполнительной надписи.
Экономический суд города Минска решением от 02.08.2018, оставленным в силе постановлением суда апелляционной инстанции от 19.09.2018, отказал в удовлетворении жалобы ООО «С» на нотариальное действие — совершение нотариусом Ш. Минского областного нотариального округа исполнительной надписи.
Согласно исполнительной надписи, учиненной нотариусом 16.10.2017, с ЗАО «В», З., Т. предложено взыскать солидарно в пользу ОАО «А» задолженность по лизинговым платежам в сумме 916 195,76 рублей за период с 11.07.2016 по 10.07.2017, а также расходы по совершению исполнительной надписи, оказанию услуг правового и технического характера в сумме 230 рублей.
Исполнительная надпись совершена на основании следующих представленных ОАО «А» документов: заявления от 16.10.2017, подписанного уполномоченным лицом с приложением доверенности, подтверждающей его полномочия, договора финансовой аренды (лизинга) от 01.06.2015 с приложениями и дополнительными соглашениями, двух договоров поручительства от 01.06.2015, расчета суммы задолженности, писем ОАО «А» об исполнении обязательств, направленных в адрес З. и Т. 11.10.2017.
В кассационной жалобе ООО «С» просило отменить вышеуказанные судебные постановления и принять новое постановление об отмене исполнительной надписи. По мнению заявителя жалобы, в нарушение пункта 6-1 Перечня документов, по которым взыскание производится в бесспорном порядке на основании исполнительных надписей, утвержденного постановлением Совмина Республики Беларусь от 28.12.2006 № 1737 (далее — Перечень), нотариус учинил исполнительную надпись, приняв расчет взыскателя, подписанный руководителем, без подписи главного бухгалтера, и в отсутствие доказательств предварительного письменного предупреждения должника о необходимости уплаты лизинговых платежей.
Судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь пришла к выводу, что основания для удовлетворения кассационной жалобы отсутствуют, поскольку документы, представленные взыскателем, соответствуют списку части второй пункта 6-1 Перечня.
Из положений абзаца четвертого части второй пункта 6-1 Перечня следует, что в документе о расчете суммы задолженности указываются сведения о дате возникновения обязанности по их уплате, непогашении задолженности после направления взыскателем должнику письменного предупреждения о необходимости их уплаты и намерении обратиться за совершением исполнительной надписи с указанием даты получения должником этого предупреждения. Расчет подписывается руководителем или иным уполномоченным должностным лицом взыскателя (с представлением документов, подтверждающих его полномочия на подписание), главным бухгалтером взыскателя.
Расчет, представленный ОАО «А» нотариусу, подписан директором, содержит указание на обращение в адрес должника с письменным предупреждением от 16.04.2016 о необходимости уплаты лизингового платежа и намерении обратиться за совершением исполнительной надписи.
По мнению кассационной инстанции, из буквального прочтения положений абзаца четвертого части второй пункта 6-1 Перечня не следует, что расчет должен быть подписан директором юридического лица и главным бухгалтером. Позиция заявителя основана на ошибочном (неправильном) толковании нормы права.
Относительно отсутствия в расчете сведений о направлении претензии и дате ее получения должником, судебная коллегия посчитала, что нижестоящие инстанции обоснованно приняли во внимание всю совокупность обстоятельств, имеющих значение для принятия правильного и справедливого решения. В отсутствие спора о праве (по существу задолженности по лизинговым платежам в указанный в расчете период) неуказание в расчете на письменное предупреждение, соответствующее периоду взыскиваемой задолженности, и даты получения его должником не является существенным нарушением, влекущим отмену исполнительной надписи.
Комментарий редакции:
Особое внимание хочется обратить на толкование судом нормы о том, кем должен быть подписан расчет. Для практики достаточность подписи только руководителя — это, скорее, плюс. Но в Перечне указано, что расчет подписывается руководителем, главным бухгалтером (через запятую). Союз «или» в этом пункте Перечня относится к руководителю («руководителем или иным уполномоченным должностным лицом взыскателя»). Поэтому получается, что, по логике судебной коллегии, расчет может быть подписан как только руководителем, так и только главным бухгалтером взыскателя.
Аналогичное постановление по спору между теми же сторонами в отношении исполнительной надписи о взыскании задолженности по другому договору принято судебной коллегией по делу № 238-21/2018/1060А/1429К.
(Дело № 6-6/2018/1062 А/1428 К)
Для признания крупной сделки общества недействительной необходимо доказать наличие убытков (иных неблагоприятных последствий).
Кассационная инстанция оставила без изменений постановления нижестоящих инстанций об отказе в признании недействительным договора купли-продажи квартиры обществом с ограниченной ответственностью по иску участника общества, несмотря на то, что для общества договор представлял собой крупную сделку, а решение общего собрания участников общества об одобрении договора не принималось. Кассационная инстанция посчитала недоказанным, что совершение сделки повлекло причинение убытков для общества.
Такой вывод был сделан на основании сравнения цены сделки с ценой покупки обществом квартир в том же доме годом ранее.
Решением экономического суда города Минска от 14.08.2018 Л. отказано в удовлетворении иска к ООО «А» (Общество, ответчик) и К. о признании недействительным договора купли-продажи от 26.08.2014 квартиры в г. Минске, как крупной сделки, совершенной в отсутствие решения общего собрания участников ООО «А» и с превышением директором общества полномочий. Постановлением апелляционной инстанции экономического суда города Минска от 20.09.2018 решение суда первой инстанции было оставлено без изменения.
26.08.2014 между ООО «А» (покупатель) и К. (продавец) был заключен договор купли-продажи (Договор). В соответствии с условиями договора продавец обязался передать в собственность покупателя, а покупатель — оплатить и принять в собственность квартиру в блокированном жилом доме общей площадью 359,7 кв.м., расположенную в г. Минске. По условиям договора стоимость продаваемого покупателю имущества определяется и оплачивается в белорусских рублях по курсу покупки доллара США, установленному «Приорбанк» ОАО на дату оплаты в сумме, эквивалентной 454 125 долларов США, которые покупатель обязан перечислить на расчетный счет продавца не позднее 31.12.2014. Передача отчуждаемого имущества продавцом и принятие его покупателем осуществляется по передаточному акту, подписываемому после оплаты стоимости имущества в полном объеме.
В период с 17.12.2014 по 08.09.2016 ООО «А» выплачено К. 383 038,21 белорусских рублей (в ценах с учетом деноминации 2016 года).
В обоснование заявленного требования о признании Договора недействительным истец указал, что данная сделка является крупной для общества, поскольку цена объекта недвижимости составляет 27,93% балансовой стоимости активов ООО «А», и сделка заключена в нарушение требований статьи 58 Закона Республики Беларусь «О хозяйственных обществах» (Закон о хозяйственных обществах) в отсутствие решения общего собрания участников ООО «А» об одобрении данной сделки. Кроме того, при подписании Договора директор Общества Л. превысил свои полномочия, в связи с чем сделка недействительна в силу статьи 175 ГК Республики Беларусь.
В кассационной жалобе Л. просил отменить решение суда первой инстанции и постановление апелляционной инстанции, указывая, что на дату заключения договора купли-продажи от 26.08.2014 у ООО «А» имелась кредиторская задолженность, в том числе задолженность перед банками, а приобретение объекта недвижимости на сумму 454 125 долларов США на условиях предварительной оплаты и перехода права собственности на недвижимое имущество только после полной его оплаты было экономически невыгодным для него. Кроме того, истец утверждал, что стоимость приобретаемого объекта недвижимости значительно превысила рыночную стоимость аналогичных объектов в тот период времени, а сам объект имел значительные недостатки.
Суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводам о том, что участники ООО «А» были уведомлены о совершении директором оспариваемой сделки, а истцом не были представлены доказательства, подтверждающие, что совершение указанной сделки повлекло или может повлечь за собой причинение убытков ООО «А» или участникам этого общества, либо возникновение иных неблагоприятных последствий для них.
Судебная коллегия по экономическим делам Верховного суда Республики Беларусь согласилась с выводами вышеуказанных судебных инстанций ввиду следующего.
Исходя из положений части 11 статьи 58 Закона о хозяйственных обществах, крупная сделка, совершенная с нарушением предусмотренных Законом требований, не может быть признана недействительной, если не доказано, что ее совершение повлекло или может повлечь за собой причинение убытков хозяйственному обществу или участникам этого общества, обратившимся с иском, либо возникновение иных неблагоприятных последствий для них.
Оспариваемая сделка относится к крупной для ООО «А», что не оспаривалось в ходе процесса участвующими в деле лицами, как и не оспаривалось то, что решение общего собрания участников Общества об одобрении договора купли-продажи не принималось.
Вместе с тем, на основании пункта 1 статьи 167 ГК Республики Беларусь и части 11 статьи 58 Закона о хозяйственных обществах в редакции, действующей на момент принятия решения по спору, суды первой и апелляционной инстанций экономического суда города Минска пришли к обоснованному выводу об отказе в удовлетворении иска, поскольку само по себе отсутствие надлежащего решения общего собрания ООО «А» не является достаточным основанием для признания оспариваемой сделки недействительной.
При принятии обжалуемых судебных постановлений суды первой и апелляционной инстанций обоснованно учли, что решением внеочередного общего собрания участников Общества, оформленным протоколом от 22.05.2017 (проведенного с участием истца), ООО «А» реорганизовано путем выделения из него общества с ограниченной ответственностью «К». Решением, оформленным протоколом от 21.06.2017, общим собранием участников Общества утвержден разделительный баланс, в соответствии с которым в качестве дебиторской задолженности передана задолженность перед К. Таким образом, о заключении оспариваемой сделки истцу было известно, им не оспаривался факт возникновения у общества задолженности по обязательствам, возникшим в связи с исполнением оспариваемого Договора.
По мнению кассационной инстанции, доводы истца о значительном завышении стоимости приобретаемого имущества по сравнению с рыночными ценами были правомерно отклонены апелляционной инстанцией с учетом имеющейся в деле информации о цене приобретенных Обществом квартир в том же доме (два договора купли-продажи изолированных помещений от 15.10.2013). Факт заключения названных сделок в 2013 году не имеет существенного значения, так как доказательства, свидетельствующие об имеющих место факторах, существенно повлиявших на формирование цен на объекты недвижимости в 2014 году, в материалах дела отсутствуют.
В постановлении кассационной инстанции указано также, что не обоснованы доводы истца о наличии значительных недостатков в покупаемом объекте недвижимости, поскольку в рамках рассмотренного спора названные обстоятельства оценке не подлежали как не относящиеся к спору.
Комментарий редакции:
Суд пришел к выводу об отсутствии у общества убытков в результате заключения оспариваемой сделки с учетом информации о цене недвижимого имущества, приобретенного обществом годом ранее в том же доме, что и квартира в оспоренном договоре. К сожалению, в постановлении кассационной инстанции не оцениваются доводы истца о том, что на момент заключения договора у общества имелась кредиторская задолженность, а приобретение недвижимого имущества с условием перехода права собственности после полной его оплаты было экономически невыгодным для него.
Привлечение к уголовной ответственности не является определяющим для привлечения физического лица к субсидиарной ответственности.
Кассационная инстанция оставила без изменений постановления нижестоящих инстанций о привлечении к субсидиарной ответственности руководителя ООО по долгам предприятия, возникшим в результате взыскания налогов и пеней по решениям ИМНС в связи с заключением и исполнением обществом сделок с организациями, имеющими признаки лжепредпринимательских структур.
Экономический суд города Минска решением от 13.03.2018, оставленным в силе постановлением апелляционной инстанции этого суда от 18.04.2018, взыскал с Л. в пользу ООО «Л» 95 641,09 рубль в порядке привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Л», а также 3 329,23 рублей государственной пошлины в доход республиканского бюджета.
Л. обратился с кассационной жалобой на указанные судебные постановления, в которой просил их отменить и направить дело на новое рассмотрение.
ООО «Л» было зарегистрировано в ЕГР решением Мингорисполкома от 11.05.2009. Участниками общества являются: Л., П., Х., К. Директором с 03.03.2009 по 06.07.2016 являлся Л.
По заявлению ИМНС экономический суд города Минска определением от 06.07.2016 возбудил производство по делу о банкротстве и открыл в отношении ООО «Л» конкурсное производство с применением упрощенной процедуры банкротства отсутствующего должника. Антикризисным управляющим (управляющим) был назначен ИП Ш. Решением суда от 04.11.2016 ООО «Л» было признано банкротом, в отношении него открыто ликвидационное производство.
В реестр требований кредиторов на дату вынесения решения были включены требования восьми кредиторов, остаток непогашенной задолженности перед которыми составил 95 431,09 рублей, в том числе 87 630,97 рублей перед налоговым органом. Погашение кредиторской задолженности произведено не было ввиду отсутствия у предприятия имущества и денежных средств.
Указанная задолженность образовалась в результате вынесения решений ИМНС:
— от 06.05.2015 по результатам рассмотрения акта проверки должника от 03.04.2015 за период с 11.05.2009 по 31.01.2015. Согласно этого акта проверки основанием для доначисления налогов и пеней явилось, в том числе, взаимодействие с субподрядчиком ЧП «З», имеющим признаки лжепредпринимательской структуры. Решение от 06.05.2015 никем, в том числе Л., не обжаловалось.
— от 30.06.2016, которым внесены изменения и дополнения в решение от 06.05.2015, в результате чего с ООО «Л» взыскано 31 897,85 рублей, в том числе 16 300,40 рублей налогов, 15 597,49 рублей пени. Данное решение вынесено в связи с поступлением информации из ГМО №3 УДФР КГК Республики Беларусь по Минской области и г.Минску от 05.03.2016 о фактах взаимодействия ООО «Л» в январе — июне 2012 года с ООО «М», имеющим признаки лжепредпринимательской структуры.
— от 27.10.2016 по результатам проведенной в рамках дела о банкротстве проверки с ООО «Л» взыскано 47 273,12 рубля налогов и пени (акт проверки от 03.10.2016). В связи с непредоставлением документов проверка была проведена на основании сведений о движении денежных средств по расчетным счетам общества за период с 01.01.2015 по 30.09.2016. При этом, хотя указанная задолженность была доначислена в октябре 2016 года, возникла она в связи с действиями ответчика, допущенными ещё в 2015 году, когда Л., согласно данным им 28.03.2016 в ходе проверки УДФР объяснениям, в нарушение установленного законодательством запрета уничтожил бухгалтерские документы общества.
В этой связи управляющим по делу о банкротстве был заявлен иск к Л., как руководителю, о привлечении его к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Л» на основании части 2 пункта 3 статьи 52 ГK Республики Беларусь и части 2 статьи 11 Закона Республики Беларусь «Об экономической несостоятельности (банкротстве)».
Заявления в суд о признании недействительными решений ИМНС от 30.06.2016 и от 27.10.2016 были поданы Л. уже после предъявления к нему иска о привлечении к субсидиарной ответственности и оставлены без удовлетворения решениями экономического суда города Минска от 15.03.2017 и от 16.10.2017. При этом Л. при обжаловании приводил в основном доводы о процессуальных нарушениях и фактически не оспаривал сам факт неосуществления хозяйственных операций (не привёл никаких доказательств их осуществления), а также так и не представил документы о финансово-хозяйственной деятельности должника и не принял мер по их восстановлению.
Удовлетворяя исковые требования в полном объеме, суд первой инстанции исходил из того, что в результате умышленных действий директора ООО «Л» Л., связанных с заключением и исполнением договоров с ЧП «З» и ООО «М» (обладающих признаками «лжепредпринимательской» организации), обществу были доначислены значительные суммы налогов и штрафных санкций, что привело к его банкротству.
Данные выводы суда первой инстанции поддержал и суд апелляционной инстанции, оставив решение суда первой инстанции без изменения.
Судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь согласилась с выводами судов обеих инстанций о наличии оснований для удовлетворения заявленных требований на основании следующего.
Собранными по делу доказательствами подтверждается наличие со стороны Л., как руководителя общества, умышленных виновных действий, допущенных при принятии к бухгалтерскому учёту ООО «Л» первичных учётных документов, не имеющих юридической силы, а также при уничтожении документов о финансово-хозяйственной деятельности общества, в результате чего ООО «Л» были доначислены к уплате налоги и пени, что и повлекло банкротство общества.
Довод Л. о неправомерности привлечения его к субсидиарной ответственности ввиду наличия постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела кассационная инстанция сочла несостоятельным, поскольку для установления судом вины в действиях конкретных физических лиц, повлекших банкротство юридического лица, наличие факта привлечения их к уголовной ответственности за совершенное деяние не является определяющим. При рассмотрении иска о привлечении к субсидиарной ответственности в каждом случае суд устанавливает наличие в действиях ответчика вины (умысла) с учётом норм статьи 372 ГК, исходя из фактических обстоятельств дела. Согласно статье 372 ГК гражданско-правовая ответственность может наступать при наличии умышленной вины независимо от формы умысла. Кроме того, суд апелляционной инстанции обоснованно указал, что из имеющихся в материалах дела постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела по фактам доначисления налогов и пени обществу усматривается, что Л. не опрашивался по обстоятельствам взаимодействия ООО «Л» с ООО «М» и ЧП «З».
Доводы кассационной жалобы о том, что у ООО «Л» имелась дебиторская задолженность в значительном размере, были также признаны кассационной инстанцией несостоятельными по следующим основаниям. Факт банкротства ООО «Л» подтверждается решением суда от 04.11.2016. В ходе рассмотрения дела о банкротстве антикризисным управляющим, несмотря на предпринятые меры, так и не было выявлено имущество должника, не была подтверждена документально значительная часть дебиторской задолженности. Установленная управляющим дебиторская задолженность в размере 295,10 рублей списана решением собрания кредиторов от 05.12.2017, и данное решение никем не обжаловалось. Действия управляющего по соответствующим вопросам в установленном законодательством порядке ответчиком не обжаловались.
Доводы заявителя кассационной жалобы о том, что документы первичного бухгалтерского учета, признанные налоговым органом не имеющими юридической силы, подписывались П., были предметом исследования судов первой и апелляционной инстанций и обоснованно признаны несостоятельными, поскольку в проверяемый период Л. являлся директором ООО «Л», именно на него были возложены обязанности организовать ведение бухгалтерского учета, составление отчетности, хранение первичных учетных документов, регистров бухгалтерского учета, отчетности, других документов, связанных с ведением бухгалтерского учета и составлением отчетности. Кроме того, доводы Л. о том, что с лжепредпринимательскими структурами взаимодействовал только П., опровергаются судебными постановлениями.
Комментарий редакции:
Выводы суда в очередной раз подтверждают, что по делам, в которых на горизонте маячит субсидиарная ответственность, нужно действовать своевременно: в данном случае негативную роль сыграло то, что решения ИМНС по актам проверки были обжалованы уже после подачи иска о привлечении руководителя к субсидиарной ответственности, а также то, что не контролировались и не обжаловались действия управляющего в деле о банкротстве.
Неподписание справки С-3 заказчиком не является уклонением от приемки выполненных строительных работ и оформления соответствующих документов.
Кассационная инстанция оставила без изменений постановление суда апелляционной инстанции, которым было отменено решение суда первой инстанции о взыскании с заказчика пени за необоснованное уклонение от приемки выполненных строительных работ и оформления соответствующих документов в связи с неподписанием им справки С-3 о стоимости выполненных работ и затрат (при этом соответствующие акты сдачи-приемки выполненных работ формы С-2 были им подписаны).
Решением экономического суда Гомельской области от 05.02.2018 с ОАО «С» (ответчик, заказчик) в пользу производственного строительного кооператива «П» (ПК «П», истец, подрядчик) было взыскано 1374,61 руб. пени за период с 23.12.2014 по 01.01.2015 за несвоевременное исполнение обязательств по договору от 08.07.2014 - уклонение от подписания справки о стоимости выполненных работ и затратах за сентябрь 2014 года, а в остальной части иска отказано (уменьшена неустойка).
Постановлением апелляционной инстанции экономического суда Гомельской области от 20.09.2018 решение этого суда от 05.02.2018 отменено, в удовлетворении иска отказано в полном объеме.
ПК «П» обратился с кассационной жалобой, в которой просит отменить постановление апелляционной инстанции экономического суда от 20.09.2018 и оставить без изменения решение суда первой инстанции от 05.02.2018.
Между ПК «П» (подрядчик) и ОАО «Г» (заказчик, в настоящее время - ОАО «С») 08.07.2014 был заключен договор, по которому заказчик поручил, а подрядчик принял на себя обязательства по выполнению работ на объекте «Освоение производства аксиально-поршневых машин в осях 13-21, А-Л, расположенного по адресу: ул. Федюнинского, 3, в г. Гомеле». Первая очередь — демонтаж стен и перегородок, шумовой камеры, отделка потолочных плит, ферм, колонн, стен, устройство бетонных полов в осях 20-21 Б-Д.
Во исполнение договора истец в сентябре 2014 года выполнил на спорном объекте строительные и иные специальные монтажные работы на сумму 1.598.380.109 рублей (без учета деноминации), которые приняты ответчиком 31.10.2014 по актам сдачи-приемки выполненных работ №№ 12, 13, 14 (акты формы С-2 подписаны обеими сторонами).
В соответствии с договором оплата за выполненные работы производится заказчиком по степени их готовности на основании подписанных справок С-3 о стоимости выполненных работ и затрат. Заказчик обязан в течении 3 дней рассмотреть представленную подрядчиком справку, подписать и заверить печатью. При несогласии с данными, отраженными в справке заказчик возвращает справку с мотивированным отказом в письменной форме в указанный срок.
В связи с тем что, приняв выполненные работы по актам формы С-2, ответчик не подписал справку о стоимости выполненных в сентябре 2014 года работ (формы С-3) на сумму 1.598.380.109 рублей (без учета деноминации), ПК «П» обратился в экономический суд с требованием о взыскании с ОАО «С» неустойки в размере 3196,76 рублей, начисленной за период с 23.12.2014 по 01.01.2015. Пеня заявлена ко взысканию на основании пункта 84 Правил заключения и исполнения договоров строительного подряда, утвержденных постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 15.09.1998 N 1450 (далее — Правила № 1450) за необоснованное уклонение от приемки выполненных строительных работ и оформления соответствующих документов.
Удовлетворяя иск в части взыскания 1374,61 рублей пени с применением правил об уменьшении неустойки по правилам статьи 314 ГК Республики Беларусь, суд первой инстанции пришел к выводу, что ответчик необоснованно уклоняется от приемки выполненных строительных работ и оформления соответствующих документов, подтверждающих их выполнение.
Судебная коллегия по экономическим делам по результатам рассмотрения кассационной жалобы пришла к выводу о правильном применении судом апелляционной инстанции, отменившим решение суда первой инстанции, норм материального права в связи со следующим.
В соответствии с пунктом 4 статьи 708 ГК сдача результата работы подрядчиком и приемка его заказчиком оформляются актом, подписанным обеими сторонами.
Данной норме ГК корреспондируют положения части 2 пункта 64 Правил № 1450, согласно которой сдача выполненных строительных работ подрядчиком и их приемка заказчиком оформляются актом сдачи-приемки работ, который подписывается обеими сторонами.
Нормами абзаца 2 пункта 84 Правил № 1450 установлено, что заказчик несет ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств, предусмотренных договором, и уплачивает неустойку (пеню) подрядчику за необоснованное уклонение от приемки выполненных строительных работ и оформления соответствующих документов, подтверждающих их выполнение, - 0,2 процента стоимости непринятых строительных работ за каждый день просрочки, но не более стоимости этих работ.
По мнению кассационной инстанции, указанной нормой установлена ответственность за уклонение от приемки выполненных строительных работ и оформления соответствующих документов, в данном случае акта формы С-2, определенного пунктом 4 статьи 708 ГК и части 2 пункта 84 Правил № 1450. В связи с этим кассационная инстанция пришла к выводу о том, что факт принятия 31.10.2014 ответчиком от истца работ по актам формы С-2 и их подписание обеими сторонами является обстоятельством, исключающим наличие факта уклонения ответчика от приемки выполненных строительных работ и оформления соответствующих документов, подтверждающих их выполнение.
Справка о стоимости выполненных работ и затратах составляется на основании акта сдачи-приемки выполненных строительных и иных специальных монтажных работ и является основанием для расчетов за выполненные строительные работы (пункт 55 Правил № 1450), уклонение от подписания которой, по мнению судебной коллегии, не входит в диспозицию абзаца 2 пункта 84 Правил № 1450. Иное понимание истцом правовых оснований для взыскания спорной неустойки не соответствует буквальному значению приведенных положений законодательства.
Комментарий редакции:
Из такого вывода суда следует, что законодатель будто бы специально оставил заказчику строительных работ лазейку: подписывая акты формы С-2, не подписывать являющиеся основанием для оплаты акты формы С-3 и не нести за это никакой ответственности. По нашему мнению, под оформлением документов, подтверждающих выполнение работ, о котором идет речь в пункте 84 Правил № 1450, можно понимать одновременно подписание актов формы С-2 и справки формы С-3.
Непредупреждение подрядчиком заказчика об обстоятельствах, препятствующих завершению работы в срок, не исключает просрочку кредитора.
Коллегия отменила решения судов первой и апелляционной инстанций о взыскании с генподрядчика пени (с уменьшением на основании статьи 314 ГК и со ссылкой на статью 375 ГК о вине кредитора) в пользу заказчика и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе, поскольку инстанциями было допущено неполное выяснение имеющих значение для дела обстоятельств, не была дана оценка всем доводам сторон и имеющимся в деле доказательствам.
Кроме того, ссылки судебных инстанций на положения пункта 2 статьи 670 ГК (подрядчик, не предупредивший заказчика об обстоятельствах, препятствующих завершению работы в срок, не вправе ссылаться на них при предъявлении к нему соответствующих требований) с учетом обстоятельств дела не исключают применения статей 309 (встречное исполнение обязательств) и 377 ГК (просрочка кредитора).
Решением экономического суда Гродненской области от 30.07.2018 заявленные исковые требования удовлетворены частично: с ЗАО «А» в пользу ООО «Б» взыскано 390 000 долларов США пени за просрочку завершения пусконаладочных работ по объекту, а также 12 660,72 рубля расходов по государственной пошлине; в остальной части в удовлетворении иска отказано. Постановлением апелляционной инстанции решение оставлено без изменения.
Между ООО «Б» (заказчик, истец) и ЗАО «А» (генподрядчик, ответчик) был заключен контракт генподряда от 07.04.2017, предметом которого являлось выполнение всего комплекса работ и услуг по строительству объекта «Производственно-логистический комплекс» в отношении отдельных частей объектов по перечню согласно Приложению № 4 к контракту, включая выполнение строительных работ, пусконаладочных работ, работ по вводу объекта в эксплуатацию. Согласно контракту строительные работы должны быть завершены на объекте не позднее 16.10.2017, выполнение пусконаладочных работ — не позднее 15.11.2017, что подтверждается актом приемки оборудования после комплексного опробования. За просрочку исполнения указанных обязательств по вине генподрядчика установлена его ответственность в виде пени в размере 0,2% от цены работ по контракту за каждый день просрочки.
Со ссылкой на нарушение генподрядчиком сроков исполнения обязательства по выполнению пусконаладочных работ заказчик обратился в суд с требованием к генподрядчику о взыскании пени в размере 632 561,76 долларов США за период просрочки с 16.11.2017 по 05.12.2017 с указанием даты завершения пусконаладочных работ как 16.01.2018 на основании актов приемки после комплексного опробования технологических линий.
Признавая наличие просрочки со стороны генподрядчика в части сроков выполнения пусконаладочных работ с 16.11.2017, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что генподрядчиком были нарушены сроки выполнения строительных работ по объекту, вследствие чего были нарушены также сроки выполнения пусконаладочных работ, подтверждением чего являются акты приемки после комплексного опробования от 16.01.2018.
При этом суд первой инстанции также установил и частичную вину заказчика в превышении сроков выполнения пусконаладочных работ, выразившуюся в передаче проектной документации в ноябре и декабре 2017 года при установленном контрактом генподряда сроке передачи по май 2017 года, а также в несвоевременной подаче заказчиком на объект пара, необходимого для выполнения пусконаладочных работ.
Применив на основании данных обстоятельств положения статьи 375 ГК о вине кредитора и одновременно положения статьи 314 ГК об уменьшении неустойки как явно несоразмерной последствиям нарушения обязательства, суд первой инстанции уменьшил подлежащую взысканию пеню до 390 000 долларов, не определив при этом степень вины заказчика, и возложив расходы по уплате государственной пошлины за подачу иска на ответчика в полном объеме.
Доводы ответчика о наличии оснований для применения статьи 377 ГК о последствиях просрочки кредитора суд первой инстанции не принял как необоснованные, указав, что в предусмотренном пунктом 1 статьи 670 ГК порядке генподрядчик не предупреждал заказчика о необходимости продления срока выполнения пусконаладочных и иных работ по конкретным причинам.
С указанными выводами суда первой инстанции согласился и суд апелляционной инстанции, указав при этом, что собранными по делу доказательствами достоверно подтверждено наличие вины истца, выразившейся в несвоевременной передаче проектной документации, монтаже трубопровода и подаче пара, препятствовавшие генподрядчику выполнить пусконаладочные работы. Однако суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции о нарушении генподрядчиком сроков выполнения строительных работ, указав, что данные обстоятельства не входили в предмет доказывания по данному делу, и акты сдачи-приемки работ судом не истребовались и не оценивались.
Судебная коллегия по экономическим делам пришла к выводу, что вынесенные по делу судебные постановления нельзя признать законными и обоснованными, поскольку судом допущено неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела, обстоятельства, положенные в основу судебных постановлений, не подтверждены достоверными и убедительными доказательствами.
В частности, вывод о том, что просрочка допущена подрядчиком с 16.11.2017 сделан судом без толкования договора в целом, в том числе, пункта контракта, определяющего 15.11.2017 только как дату начала 72-часового теста по экстракционному корпусу, подготовительному корпусу, и башне предварительной очистке семян и транспортных систем, а также без системного анализа действующих технических нормативных правовых актов, устанавливающих порядок и последовательность проведения комплексного опробования, включая пусконаладочные работы. Кассационная инстанция также обратила внимание на то, что во всех представленных актах приемки оборудования после комплексного опробования, датированных 16.01.2018, содержится запись о том, что смонтированное оборудование прошло комплексное опробование в течение 72 часов с 13.01.2018 по 16.01.2018.
Сделав вывод о несвоевременной передаче истцом ответчику проектной документации, судебные инстанции с достоверностью не установили наличие причинно-следственной связи между содержанием передаваемой в ноябре — декабре 2017 года проектной документации и возможностью выполнения работ по монтажу оборудования и его пусконаладке в отсутствие у генподрядчика такой документации по состоянию на 15.11.2017.
Кроме того, установив, что необходимый для проведения пусконаладочных работ пар на объект строительства был подан с нарушением срока, а монтаж трубопровода пара был завершен на объекте только 17.11.2017, судебные инстанции признали наличие просрочки со стороны ответчика с 16.11.2017, что не соответствует установленным судебными инстанциями фактическим обстоятельствам. При этом конкретная дата подачи пара на основании представленных по делу доказательств судом не определена, материалам дела, касающимся этих вопросов, оценка не дана.
Судебными инстанциями также не дана оценка доводам ответчика о наличии оснований для применения статьи 377 ГК, согласно пункту 1 которой кредитор считается просрочившим, если он отказался принять предложенное должником надлежащее исполнение обязательства или не совершил действий, предусмотренных законодательством или договором либо вытекающих из существа обязательства, до совершения которых должник не мог исполнить своего обязательства.
Кроме того, применяя одновременно положения статей 314 и 375 ГК, судебными инстанциями не установлена степень вины заказчика, и не указано, на какую сумму уменьшен размер ответственности ответчика по статье 375 ГК, а на какую сумму пеня уменьшена по статье 314 ГК, что влияет на правильность распределения государственной пошлины, в то время как по результатам рассмотрения дела расходы истца по уплате государственной пошлины в полном объеме возложены на ответчика.
Ссылки судебных инстанций на положения пункта 2 статьи 670 ГК в условиях производства работ при параллельном проектировании и строительстве, и договорной обязанности заказчика своевременно передать проектную документацию, а также передать необходимые для производство работ материалы и оборудование, а также тот факт, что генподрядчик не воспользовался своим правом приостановить работы на основании статьи 672 ГК, не могут исключать применения положений статей 309, 377 ГК, поскольку приостановление работ в таком случае является правом генподрядчика, а оценка указанным обстоятельствам судом не дана.
Таким образом, судебная коллегия по экономическим делам пришла к выводу об отмене решения и постановления суда апелляционной инстанции и направлении дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции, указав о необходимости при новом рассмотрении устранить указанные недостатки.
Комментарий редакции:
Действительно, это странно, что суды первой и апелляционной инстанций, признавая частично вину заказчика в несвоевременном выполнении пусконаладочных работ, не указали, в каком соотношении они уменьшили взыскиваемую неустойку в связи с указанным обстоятельством и на основании статьи 314 ГК. Следует также согласиться с выводом кассационной инстанции о том, что непредупреждение подрядчиком заказчика об обстоятельствах, препятствующих завершению работы в срок (несвоевременная передача проектной документации, подача необходимого для проведения пусконаладочных работ пара с нарушением срока), в рассматриваемом случае не может исключать применения положений о просрочке кредитора. Указанные обстоятельства были нарушением обязательств заказчика, предусмотренных договором.
Срок для обжалования решения таможни исчисляется со дня уведомления лица о принятии решения.
Кассационная инстанция оставила без изменений постановления судов первой и апелляционной инстанций, которые отказали в признании недействительным решения таможни о начислении заявителю таможенных платежей в связи с недоставкой части товара, выпущенного в соответствии с таможенной процедурой таможенного транзита, в место назначения. Суд не принял позицию заявителя об исчислении годичного срока для подачи жалобы на решение таможенного органа со дня ознакомления заявителя с результатами рентгеновского и весового контроля в отношении транспортного средства при выпуске товаров в соответствии с процедурой таможенного транзита (что и было основанием для оспаривания решения таможни), указав, что исчисление срока для обжалования решения таможенного органа начинается со дня уведомления лица о принятии решения.
11.07.2016 в пункте таможенного оформления заявителем (ЗАО “Р”) был осуществлен выпуск товаров в соответствии с таможенной процедурой таможенного транзита с обязательством по доставке товаров в Ленинградский таможенный пост Московской областной таможни Российской Федерации до 15.07.2016.
13.07.2016 при выгрузке части товара из грузового отсека транспортного средства на СВХ ООО «А», находящегося в регионе деятельности Ленинградского таможенного поста Московской областной таможни, было установлено повреждение троса, грузовых мест и отсутствие части товара.
Согласно постановлению мирового судьи судебного участка № 248 Солнечногорского судебного района Московской области Российской Федерации от 05.06.2017 ЗАО «Р» было привлечено к административной ответственности по части 1 статьи 16.9 КоАП РФ за недоставку товаров, перевозимых в соответствии с таможенным транзитом, в место доставки либо выдача (передача) без разрешения таможенного органа или утрата товаров, находящихся под таможенным контролем. 19.07.2016 в таможню из Московской областной таможни Российской Федерации поступила информация об утрате части товара.
В связи с нарушением статьи 223 Таможенного кодекса Таможенного союза, выразившемся в неисполнении перевозчиком обязанности по доставке товара и документов на них в установленные таможенным органом отправления сроки и место, и обеспечению сохранности товаров и средств идентификации, у заявителя возникло обязательство по уплате таможенных платежей, в результате чего таможенным органом было вынесено оспариваемое решение.
Заявитель обратился в суд с требованием о признании упомянутого решения недействительным. По пояснениям представителя заявителя, в 2018 году заявителю стали известны результаты рентгеновского и весового контроля в отношении транспортного средства, проходившего контроль при выпуске товаров в соответствии с таможенной процедурой таможенного транзита в Республиканском пункте таможенного оформления «Брузги-2». Ознакомление с указанными сведениями послужило для заявителя основанием для оспаривания решения таможенного органа. При этом заявитель указывал, что срок обжалования решения наступил с момента, когда ему стали известны приведенные выше обстоятельства.
Суды первой и апелляционной инстанций признали доводы заявителя относительно исчисления срока обжалования решения таможенного органа несостоятельными и в признании решения недействительным отказали.
Кассационная инстанция не нашла оснований для отмены обжалованных постановлений на основании следующего.
В силу статей 38 и 40 Закона Республики Беларусь от 10.01.2014 № 129-З «О таможенном регулировании в Республике Беларусь» жалоба на решение, действия (бездействие) таможенного органа или его должностного лица может быть подана в суд в срок не позднее одного года со дня, когда лицу стало или должно было стать известно о нарушении его прав и (или) законных интересов.
Исчисление установленного законодательством годичного срока для обжалования решения таможенного органа начинается со дня уведомления лица о принятии решения. В случае, если лицо не было об этом уведомлено, такой срок исчисляется со дня, когда лицу должно было стать известно о принятии решения.
Оспариваемое решение было вынесено 04.08.2016, получено заявителем 25.08.2016, срок для обжалования решения таможни истек 25.08.2017.
Следовательно, судебные инстанции правомерно признали несостоятельными доводы заявителя относительно того, что общество узнало о нарушении своих прав и законных интересов при ознакомлении с результатами рентгеновского и весового контроля.
Комментарий редакции:
Понятно, что заявителю не было бы резона подавать жалобу на решение таможенного органа, если бы в законодательстве было прямо указано об исчислении срока для подачи жалобы со дня уведомления лица о принятии такого решения. Но эта норма сформулирована иным образом, а именно «со дня, когда лицу стало или должно было стать известно о нарушении его прав и (или) законных интересов». Судебные инстанции, однако, исходят из того, что о нарушении прав соответствующему лицу становится известно со дня уведомления его о принятии оспариваемого решения.
и затем На экран «Домой»
на верхней панели или нажмите меню и затем Добавить на домашний экран/экран приложений