Журнал «Юрист» в рамках совместного с Министерством экономики Республики Беларусь проекта «Опыт юриста — законодателю» 19 февраля 2015 г. провел второе заседание круглого стола на тему «Последствия нарушения инвестиционных договоров для инвесторов и для государства».
На первом заседании, прошедшем 4 февраля 2015 г., были рассмотрены вопросы ответственности инвесторов при нарушении ими инвестиционных договоров.
На втором заседании круглого стола основное внимание было уделено вопросам вины государства: в каких случаях можно говорить о вине государства? как эта вина определяется? в каком порядке она может быть установлена?
Тематическим соорганизатором круглого стола выступило Адвокатское бюро «ВМП Власова, Михель и партнеры». Круглый стол проводился при поддержке аудиторской компании «Бейкер Тилли Бел».
Предлагаем ознакомиться с наиболее важными выступлениями участников обсуждения.
Участники заседания:
В связи с тем, что на круглом столе присутствовало множество заинтересованных лиц, здесь перечислены только активные участники дискуссии.
В каких случаях можно говорить о вине государства?
Максим Половинко: «Что такое вина государства? Какая проблематика существует в рамках исполнения инвестиционных договоров, когда реализация затягивается или становится невозможной по причине противодействия, некачественной работы и др. со стороны госорганов?»
Дмитрий Архипенко: «Вопрос еще в том, что значит государство. Зачастую облисполком рассматривает ситуацию так: к нам вопросы есть? Ведь все остальное — это ваши риски, риски хозяйственной деятельности».
Екатерина Забелло: «Исходя из текста Декрета № 10, облисполком представляет Республику Беларусь, а Республика Беларусь, в свою очередь, в лице всех уполномоченных госорганов принимает те условия, которые были подписаны представителем облисполкома. А значит, все госорганы де-факто подтверждают содержание Декрета № 10 и содержание инвестиционного договора».
Дмитрий Вильтовский: «Давайте мы действительно перепишем все НПА и сроки в договор. Облисполком обязан подготовить землеустроительную документацию в такие-то сроки. Возьмем норму законодательства (нормативные сроки) и пропишем ее в нашем договоре, а потом представим в исполком и скажем: "Мы же не вышли за рамки законодательства, а вы только соблюдайте его. И если вы не будете соблюдать, давайте тогда говорить либо о вашей ответственности, либо о продлении сроков реализации проекта". Чтобы не мы ходили и просили: "Дайте нам техусловия", а чтобы исполком ходил».
Иван Усс: Конечно, инициатива интересная, но в данном случае придется перекроить все действующее законодательство. И если идти по такому пути, тогда нам требуются все технические параметры реализации проекта для того, чтобы направить запрос. На данном этапе мы начинаем реализацию за инвестора. Возможно, какое-то разделение могло бы здесь быть».
Максим Половинко: «Так, может быть, необходимо сделать так, чтобы исполком, как орган, поручившийся за все государство, какую-то визу, печать проставлял на документации инвестора, подаваемой, допустим, в Мингаз, и это фиксировалось как срок обращения инвестора? Соответственно, при нарушении срока возврата данных документов исполком будет в курсе того, что нарушается».
Иван Усс: «При заключении инвестдоговора мы не можем это проработать потому, что мы пока еще не знаем, какого рода будет объект. Это пока намерения инвестора. Очень неплохо, когда у него есть акт выбора места размещения участка и разрабатываемая проектная документация».
Обязанности государства по инвестиционному договору
Екатерина Забелло: «Для того, чтобы появилась ответственность государства, должны появиться обязанности государства. Как только появятся формулировки обязательств, можно будет говорить об ответственности. А вина будет в зависимости от исполнения обязанностей».
Дмитрий Вильтовский: «В договорах указывается обязанность предоставить земельный участок».
Екатерина Забелло: «Предоставить участок — что за этим стоит? Там не написано к 1 марта предоставить участок, свободный от всех прав третьих лиц. Вот Декрет № 10 содержит обязательство по сохранению конфиденциальности условий инвестдоговора — эту обязанность государство исполняет. А иные конкретные обязанности государства?»
Юрий Моисеенко: «Люди, которые имеют опыт работы в инвестировании, прекрасно знают об этих сроках. Закрытый перечень льгот прописан в законодательстве. Но форма их реализации идет посредством заключения инвестдоговора. Все очень просто. Непонятно, каких обязанностей Республики Беларусь недостаточно. Сроки можно в итоге согласовать, продлить».
Екатерина Забелло: «Давайте будем говорить о конкретных обязанностях государства на примере широко распространенных проблем. А это недостаточная "очистка" участков от прав третьих лиц, недостаточное информирование об участках, об имеющихся обременениях, о технических условиях, об обязательстве получить те или иные согласования от прочих государственных органов, это неподготовленность. И, может быть, это предполагает более развернутую информацию от инвестора. Пусть инвестор будет получать полностью "очищенный" участок, но под обязательство дать как минимум эскизный проект».
Юрий Моисеенко: «Часто вся эта волокита начинается из-за того, что инвестор не знает, чего он хочет. Когда мы выбираем конкретный участок, мы уже тогда знаем, сможем ли там построить или нет. Если не сможем, мы просто не идем в исполком. Государство, конечно, заинтересовано в инвесторах и в инвестициях. Но государству нужен подготовленный инвестор. Много проблем от незрелости инвесторов. Нужно приходить с четким, проработанным предложением и только потом взамен получить эти льготы».
Замена стороны в инвестдоговоре
Екатерина Забелло: «В проекте Декрета планируется введение нормы вплоть до запрета изменения корпоративной структуры инвестора, не говоря уже о замене стороны инвестдоговора. То есть один инвестор не в силах реализовать проект, но он нашел другого инвестора, который готов финансировать. С точки зрения бизнеса модель очень распространенная. С точки зрения правового регулирования эта модель у нас фактически нереализуема. Потому что, во-первых, решение исполкома понятно, а во-вторых, потому что куча административных документов подано на имя предыдущего инвестора, которые сложно переоформить технически. Хотя сама эта модель востребована. Многие проекты не умирали бы так бесславно, если бы они могли быть проданы. Как передать проект новому инвестору?»
Ян Чёрный: «Может быть, была такая подоплека, что под продажей проекта велась фактическая продажа земельного участка. Другой вопрос — понятно, что из текущей практики никто, наверное, не хочет учить бизнес, как работать, как продавать».
Екатерина Забелло: «У государства есть механизмы. Первый — односторонний отказ от инвестиционного договора, второй — изъятие земельного участка в случае его нецелевого использования. У государства есть достаточное количество механизмов расстаться с любым инвестором в любой момент. Почему надо запрещать перепродажу проектов?»
Дмитрий Архипенко: «И нужно будет регламентировать случаи, когда исполком будет вправе отказаться от нового инвестора. Вопрос в том, что если кто-то платит предыдущему инвестору деньги, значит он хочет реализовать этот проект».
Владислав Макаревич: «Здесь есть еще один нюанс. Когда происходит изменение инвестора, проверка субъекта хозяйствования в этом случае, скорее всего, не будет проведена. Она будет проведена через какой-то промежуток времени. И тот инвестор, который появится, впоследствии будет ссылаться на то, что он не отвечает за тех, кто был до него».
Рассмотрение споров по инвестиционным договорам
Екатерина Забелло: «В нынешней редакции Декрета № 10 предусмотрено буквально следующее: спор рассматривается в экономических судах или в МАС при ТПП, либо он может рассматриваться в арбитражах, прямо указанных в соглашении о взаимной защите инвестиций, подписанном между Республикой Беларусь и государством регистрации инвестора. Де-юре есть 3 альтернативных способа рассмотрения спора. Де-факто подписываются ли на уровне исполкомов инвестдоговоры, где местом разрешения споров указывался бы иной орган кроме экономического суда и МАС при ТПП?»
Иван Усс: «У нас есть один договор, и местом рассмотрения в нем указан Стокгольм. Проект действительно значимый, поэтому в данном случае мы пошли на уступку».
Дмитрий Архипенко: «Почему бы не идти системно навстречу инвестору?»
Иван Усс: «Прежде всего, это связано с расходами».
Андрей Косов: «Государству можно предложить сократить альтернативы. Допустим, прописать слова "по выбору инвестора"».
Максим Половинко: «Мы зафиксируем, что инвестор должен иметь право выбрать суд. Но вопрос еще в том, что государство не обязано заключать инвестдоговор».
Итоговый документ второго заседания круглого стола на тему «Последствия нарушения инвестиционных договоров для инвесторов и для государства»
