Данные соглашения определяют порядок осуществления прав, удостоверенных акциями (прав участников общества) [2]. Они получили широкое распространение в зарубежной юридической практике, сравнительно недавно (2009 г.) возможность заключения данных соглашений появилась и в России.

Возможность введения в белорусский деловой оборот соответствующих соглашений имеет важное значение для развития корпоративного права, однако предлагаемая проектом Закона редакция вызывает определенные вопросы с позиции практики.

ТЕМАТИЧЕСКИЙ СООРГАНИЗАТОР

Минский офис Юридического бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры»

УЧАСТНИКИ ЗАСЕДАНИЯ:

Ян Функ (Международный арбитражный суд при БелТПП)
Лариса Левкович (Министерство экономики Республики Беларусь)
Жанна Анкуда (Министерство экономики Республики Беларусь)
Денис Бурак (Министерство экономики Республики Беларусь)
Юлия Борчук (Национальный центр законодательства и правовых исследований Республики Беларусь)
Елена Телеш (Группа компаний «ИПМ-Консалт»)
Наталья Рубахина («Приорбанк», ОАО)
Вадим Бородуля (ОО «Минский столичный союз предпринимателей и работодателей»)
Денис Туровец (минский офис Юридического бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры»);
Максим Сологуб (юридическая фирма «Сорайнен»)
Елена Мурашко (юридическая компания ReveraConsultingGroup)
Александр Степановский (адвокатской бюро «Степановский, Папакуль и партнеры»)
Ирина Аноп (адвокатское бюро «Степановский Папакуль и партнёры»)
Екатерина Семенюк (ООО «Степановский Папакуль энд партнерс»)
Андрей Косов (ООО «Сысуев, Бондарь, Храпуцкий»)
Светлана Дашук (юридическая фирма «Власова, Михель и партнеры»)
Максим Половинко (журнал «Юрист»)
Геннадий Войтович (журнал «Юрист»)

Целесообразность введения корпоративных соглашений в законодательство Республики Беларусь

Л. Левкович: Я как разработчик хочу высказаться первой. Акционерное соглашение – это абсолютно новый инструмент, который у нас не применялся, и сегодня до конца не ясно, как он впишется в наше правовое поле и как он будет работать.

Не исключено, что в результате применения будут возникать проблемы, в связи с чем впоследствии данные положения будут корректироваться. Ведь в деталях предусмотреть все невозможно. Даже самые эффективные механизмы в разных странах работают по-разному. Однако обсуждать целесообразность введения соответствующего инструмента уже поздно, поскольку у нас есть основания полагать, что Закон примут во втором чтении в самом начале весенней сессии.

М. Половинко: Давайте послушаем тех, кто напрямую работает с акционерными соглашениями, которые, надо отметить, на практике уже заключаются в нашей стране.

Хотелось бы услышать мнение представителей бизнеса по поводу того, будет ли работать такой механизм либо по прежнему все сделки будут прятаться за иностранное законодательство? Ведь никому не хочется, чтоб получилась та же ситуация, что и с концессионным законодательством – законодательство есть, а концессий нет.

Д. Туровец: У нас с акционерными соглашениями ситуация другая: соглашения есть, а законодательства нет.

Сегодня назрела необходимость в принятии такого Закона потому, что в общении с белорусскими субъектами и представителями госорганов нам постоянно приходится объяснять и доказывать, что сам факт заключения акционерного соглашения не нарушает белорусское корпоративное законодательство, что акционерное соглашение – это обычный непоименованный договор. Если стороны, например, договорились голосовать по какому-то вопросу определенным образом, то в этом нет ничего противозаконного.

Однако мы очень часто сталкиваемся, например, со следующими возражениями: «Закон об обществах устанавливает правила голосования, и любое вмешательство в этот процесс представляет собой нарушение процедур, установленных законодательством».

Таким образом, само появление в Законе об обществах положений об акционерном соглашении снимет указанные выше вопросы. При этом ни у кого не будет возникать ощущение, что здесь имеет место некое противоречие закону.

М. Половинко: Иными словами, можно сказать, что закрепление в законодательстве корпоративных соглашений легализует сложившуюся практику.

Д. Туровец: Правильнее будет сказать, что это отразит существующую практику.

Приведу еще один пример. Буквально сегодня я читал комментарии одного госоргана к очередному акционерному соглашению, в котором конкретно было указано, что условие о преимущественном праве покупки акций ОАО противоречит законодательству Республики Беларусь, поскольку право преимущественной покупки предусмотрено только для ЗАО и ООО. Я с такой позицией полностью не согласен. Если законодатель не предусмотрел обязательное право преимущественной покупки, то почему стороны своим соглашение не могут этого сделать?

Таким образом, я поддерживаю введение в Закон об обществах соответствующих норм.

Я. Функ: Я также выступаю в защиту разработчиков и признаю необходимым, чтобы даже в таком виде акционерное соглашение (договор об осуществлении прав участников общества) было урегулировано в Законе об обществах.

Последнее объясняется тем, что сегодня белорусские суды не могут удовлетворять требования из акционерных соглашений, подчиненных иностранному праву, а также требования о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, вынесенных по поводу таких соглашений в отношении акционерных обществ Республики Беларусь. Указанное базируется на том, что классический подход к юридическому лицу предусматривает, что внутри организации нет договорных отношений.

Я констатирую, что сегодня белорусская правовая система однозначно стоит на позиции – “никакого договорного регулирования приминительно к корпоративным отношениям”. В этой связи, сегодня акционерные соглашения противоречат публичному порядку Республики Беларусь.

Однако как только в Закон об обществах будут включены соответствующие нормы, система кардинально изменится, поскольку внедрив договорное регулирование в систему хозяйственных обществ, мы уже не сможем констатировать, что это нарушает публичный порядок Республики Беларусь. Поэтому включение в Закон об обществах норм об акционерных соглашениях необходимо, пусть даже и в таком виде.

М. Сологуб: Я согласен, что лучше принять Закон, в таком виде, как он есть. Конечно, нам нужно быть готовым к трудностям, однако я верю, что рынок найдет соответствующее решение.

Отдельно хочу остановиться на проблеме стабильности законодательства. Если обсуждаемые сегодня нормы будут приняты, то их не стоит менять в течение ближайших 3 или 5 лет. Давайте посмотрим, как будет формироваться практика. Это положительно повлияет на имидж Беларуси. Пересмотр этих норм через год – это плохое решение.

М. Половинко: Таким образом, подводя промежуточный итог, мы отмечаем целесообразность включения в Закон об обществах норм об акционерных соглашениях.

Соотношение условий акционерного соглашения с императивными нормами закона

Я. Функ: Хочу обратить внимание коллег на основной, на мой взгляд, вопрос применительно к проблеме регламентации акционерных соглашений в Проекте.

В качестве примера предлагаю обратиться к ст. 73 Закона об обществах. Она содержит ряд императивных и диспозитивных норм в части обращения акций ЗАО. При этом диспозитивные нормы делают отсылку лишь к уставу, а отнюдь не к акционерному соглашению. Предположим, что в неком ЗАО в акционерном соглашении будет установлена так называемая «техасская рулетка», то есть условие, согласно которому, в частности, при равном количестве акций двух акционеров первый акционер может предложить выкупить акции у второго по конкретной цене. Если второй акционер отказывается, то первый обязан (или имеет право) выкупить акции второго акционера по ровно такой же цене. Это один из классических примеров применения акционерных соглашений в американском праве.

Однако если в нашей «позитивистской» («нормативистской») системе мы предусмотрим в акционерном соглашении условия, отличные от императивных норм Закона, ссылаясь на свободу договора, то я предполагаю, что суды скорее пойдут по консервативному пути и признают данные положения недействительными.

В связи с изложенным, базируясь лишь на акционерном соглашении защитить указанные права будет достаточно сложно.

Возникает вопрос: а что же необходимо было сделать? Я об этом говорил ещё три года назад. Базовый вопрос в отношении корпоративных соглашений применительно к белорусскому праву – это правильное соотношение императивных и диспозитивных норм в Законе об обществах с отсылкой к таким соглашениям в рамках диспозитивных норм. При этом мы прекрасно понимаем, что законодательство о хозяйственных обществах должно быть максимально диспозитивным.

По западному, а также по российскому и белорусскому опыту мы видим, что акционерные соглашения необходимы только тогда, когда необходимо урегулировать нечто иным образом по сравнению с тем, как это указано в законодательстве. Во всех остальных случаях соглашение нам не требуется, поскольку есть либо императивная норма Закона, либо соответствующее положение устава.

Но если мы говорим о диспозитивности регулирования, то эта диспозитивность закладывается непосредственно самой нормой: законодатель вводит некую норму, потом ставит запятую и говорит: «если иное не предусмотрено соглашением сторон», либо «если иное не предусмотрено уставом».

В этой связи для того, чтобы положения акционерного соглашения были законны и в «позитивистской» («нормативистской») системе необходимо в той же ст. 73 Закона об обществах, предусмотрев регулирование определенных отношений, поставить запятую и написать «если иное не предусмотрено в уставе либо акционерном соглашении». При отсутствии указания на то, что «иное может быть предусмотрено акционерным соглашением» мы будем постоянно сталкиваться с проблемой, что акционерные соглашения не будут работать, и не будут поддерживаться судами. И, по моему мнению, такая позиция будет законной, поскольку диспозитивные нормы, содержащиеся в Законе об обществах с учетом предлагаемых Проектом изменений, не позволяют использовать тип диспозитивного регулирования в отношении акционерных соглашений, поскольку они не отсылают к акционерному соглашению.

Для того, чтобы в акционерном соглашении стороны могли указывать иное, по сравнению с регламентацией отношений в Законе об обществах разработчики должны были во всех нормах Закона об обществах, где они видели место для соглашения между участниками, поставить запятые и написать «если иное не предусмотрено акционерным соглашением», либо «если иное не предусмотрено договором об осуществлении прав участников». В этом случае был бы надлежащий правовой механизм, который реально позволил бы участникам подобных соглашений говорить об их законности с точки зрения белорусского права.

В связи с изложенным я констатирую, что если Закон будет принят в рассматриваемой редакции, то будет проблема с реализацией норм, регламентирующих корпоративные соглашения, поскольку все диспозитивные нормы Закона об обществах будут отсылать исключительно к уставу, а не к таким соглашениям.

Л. Левкович: Но те отношения, которые вовсе не регламентированы Законом об обществах могут быть урегулированы акционерным соглашением.

Если сейчас мы возьмем все диспозитивные нормы Закона об обществах и поместим в них отсылку не только к уставу, но и к соглашению, то мы можем получить хаос в данном правовом регулировании. Пусть соглашения пока поработают по тем отношениям, которые не регулируются Законом об обществах.

Я. Функ: Такой подход также возможен, однако он, скорее всего, не устроит участников хозяйственных обществ. Вместе с тем, я не за хаос, а исключительно за свободу участников имущественного оборота.

М. Половинко: То есть Вы считаете, что нужно в качестве источника диспозитивного регулирования включить акционерное соглашение.

Я. Функ: Именно так.

М. Половинко: А все ли условия, которые согласно Проекту могут содержаться в акционерном соглашении, имеют диспозитивное регулирование? Я имею в виду такие условия, как обязанность сторон голосовать, согласовывать вариант голосования, приобретать/отчуждать акции, воздержаться от отчуждения акций и т.д.

Я. Функ: Я вижу около 30 условий, которые могут найти себе место в акционерном соглашении (договоре об осуществлении прав участников общества). Отмечу, что не все из этих условий противоречат императивным нормам Закона об обществах. Но базовые, то есть те, ради которых его стоит заключать, скорее всего, будут противоречить.

Е. Мурашко: Я согласна, что есть базовые условия, ради которых и заключаются акционерные соглашения в других странах мира. Хотя таких условий, которые сложно реализовать в Беларуси, и немного: некоторые вопросы обращения акций и долей, опционы, принудительная и обязательная продажа, мораторий на продажу, специальные правила голосования, механизмы разрешения тупиковых ситуаций (deadlockprovisions), участие в дополнительном финансировании, неконкуренция.

Глядя на данную редакцию статьи, соглашусь, что у нас будут вопросы. Например, я считаю, что в акционерном соглашении может быть предусмотрена обязанность его сторон приобретать/отчуждать акции по заранее определенной цене или при наступлении определенных условий. На первый взгляд, это напоминает опционное соглашение. Однако впоследствии сталкиваешься с определенными трудностями. В частности, здесь мы затрагиваем регулирование преимущественного права, которое блокирует любые фантазии на эту тему.

Д. Туровец: Если позволите, я бы хотел вернуться к рассматриваемой ранее ситуации, а именно к приведенному мной примеру, когда акционерное соглашение предусматривало право преимущественной покупки акций в ОАО. В данном случае Закон об обществах ничего не говорит про преимущественное право. Несмотря на это, мы сталкиваемся с позицией: «Так не может же быть в ОАО такого!». Возникает вопрос: противоречит ли законодательству условие акционерного соглашения о преимущественной покупке акций в ОАО?

Говоря о соответствии некого условия императиву, необходимо, чтоб императив был четко выражен. Я полагаю, что в приведенном примере отсутствует противоречие четко выраженным императивам. Говорить же о противоречии каким-то косвенным императивам, на мой взгляд, не уместно.

Рассмотрим другой пример. Возьмем то же ЗАО, в отношении которого Законом об обществах предусмотрено право преимущественной покупки. Два крупнейших акционера ЗАО заключили между собой акционерное соглашение, в котором определили условия, развивающие положение о преимущественном праве (заранее установили цену либо порядок ее определения, условия продажи и т. д.). Я считаю, что это вполне правомерно и никаких противоречий здесь нет.

Я. Функ: В отношении определения в акционерном соглашении предварительной цены и условий продажи не вижу никаких проблем, поскольку они императивно не регулируются. А вот в части игнорирования преимущественного права покупки продаваемых акций иных акционеров вижу прямое противоречие императивной норме Закона об обществах, потому что законодатель напрямую указал, что даже в уставе нельзя изменить порядок реализации преимущественного права покупки.

Д. Туровец: Согласен. Чтобы акционеру выполнить положения такого соглашения и продать свои акции согласно установленных в соглашении правил ему, безусловно, каким-то образом придется получить отказ от всех остальных акционеров. Более того, может возникнуть ситуация, когда акционер пытается обеспечить наличие отказа всех мелких акционеров, но один из них говорит: «Продавай-ка ты мне в соответствии с уставом вот по такой стоимости». В этой ситуации мы должны руководствоваться уставом. Но значит ли это, что упомянутое акционерное соглашение изначально было недействительным? Я считаю, что нет. В данном случае можно говорить, что акционер не выполнил своё обязательство и в связи с этим должен компенсировать убытки другому акционеру, если тот их докажет.

С. Дашук: Полагаю, что соглашение может содержать обязанность акционера обеспечить только своё волеизъявление. Взять на себя обязательство обеспечить волеизъявление третьего лица он не может.

Я. Функ: Свобода договора в белорусской правовой системе ограничена императивными нормами. Если в договоре будут содержаться условия, противоречащие императивным нормам, то в отношении таких условий может быть установлен факт их ничтожности, либо ничтожным окажется договор в целом, если без указанных условий он не мог быть совершен.

В связи с изложенным, возвращаясь к базовому тезису, отмечаю, что, скорее всего, при реализации подхода Проекта в Законе об обществах использовать акционерное соглашение для решения тех задач, которые будут ставить перед собой большинство участников, их совершающих, не удастся.

А. Степановский: При возникновении такой ситуации суды, конечно, займут позицию о необходимости соблюдения права преимущественной покупки. С другой стороны, если обсуждаемые нами нормы Проекта будут приняты и внесены в Закон об обществах, то, вероятно, это позволит тем же судам говорить о действительности соответствующих соглашений, поскольку право их заключения будет прямо предусмотрено Законом об обществах.

В этой ситуации, с одной стороны, надо будет соблюдать положения о преимущественном праве покупки. С другой стороны, акционерное соглашение, будучи действительным, не выполнено в связи с тем, что нужно было соблюдать императив.

Ответственность за неисполнение акционерных соглашений

Я. Функ: Предлагаемая Проектом ст. 90¹ устанавливает, что акционерные соглашения могут предусматривать способы обеспечения исполнения обязательств, а также меры гражданско-правовой ответственности. Кроме того, в силу данной статьи споры, вытекающие из акционерных соглашений, разрешаются в судебном порядке. То есть законодатель напрямую указывает сторонам, что их права, вытекающие из соглашения, защищены.

Но при этом мы констатируем, что в приведенном ранее примере, когда два крупнейших акционера ЗАО заключили соглашение о порядке продажи своих акций, в таком соглашении наблюдается игнорирование императивно урегулированного преимущественного права иных акционеров на приобретение продаваемых акций.

В такой ситуации, при нарушении одним из акционеров принятых на себя обязательств в рамках акционерного соглашения второй может обратиться в суд и попробовать применить к первому меры гражданско-правовой ответственности, а именно: неустойку (если она предусмотрена в акционерном соглашении), проценты за пользование чужими денежными средствами (которые в данном случае, скорее всего, в рамках акционерного соглашения не будут предусмотрены, так как не соответствуют природе нарушения), убытки.

Однако доказать убытки в данном случае будет достаточно сложно. Взыскание же неустойки, в свою очередь, столкнется с барьером в виде ст. 314 ГК. А раз так, то в действительности применить к акционеру, нарушившему взятые на себя по акционерному соглашению обязательства, меры гражданско-правовой ответственности, будет достаточно сложно.

Но самое главное, такой акционер может основывать свою позицию в суде на том, что к нему не могут быть применены меры ответственности в связи с тем, что он не нарушил положения закона, а наоборот действовал в полном соответствии с его императивными нормами.

М. Половинко: А можно ли в качестве способа защиты выбрать понуждение к исполнению данного соглашения?

Я. Функ: В Проекте говорится лишь о мерах гражданско-правовой ответственности. В белорусском праве их три. Иные способы правовой защиты нарушенного права Проектом не предусмотрены. Правда, они могут базироваться на общих положениях ГК.

Д. Туровец: После общения со многими зарубежными коллегами, у меня сложилось мнение, что проблема разрешается следующим образом: защищаются права акционера по акционерному соглашению без присуждения исполнения обязанности в натуре.

В. Бородуля: Помимо акций, о которых здесь шла дискуссия, есть еще один важный вопрос. Предположим, что соглашение предусматривает обязанность акционера голосовать определенным образом на общем собрании. Что будет, если он не проголосует в соответствии с соглашением? Что ему можно предъявите?

А. Степановский: Остальные акционеры могут, например, получить компенсацию в виде штрафа.

Я. Функ: Волеизъявление конкретного лица не ограничено и заставить его поступать определенным образом невозможно. Поэтому к участнику, который “пообещал” проголосовать определенным образом, но не проголосовал, можно попробовать применить меру гражданско-правовой ответственности, но заставить его голосовать вопроеки его желанию нельзя. Общемировой подход звучит следующим образом: заставить выполнить обязанность, если лицо эту обязанность выполнить по природе не должен, нельзя, но можно его наказать за то, что он ее не исполнил.

М. Половинко: Таким образом, мы говорим, что вопросы, регулируемые таким соглашением, в том или ином виде противоречат сегодня императивным нормам. Поэтому возникает большой вопрос в части судебной защите данных соглашений.

Я. Функ: Для надлежащего исполнения обязательств, принятых на себя сторонами в рамках акционерных соглашений, необходимо изменить сознание судей. При этом суды, конечно же, не должны удослетворять требования, нарушающие императивные нормы. Однако они должны учитывать, что коль сторона взяла обязательство поступать определенным образом, но не выполнила его, то такая сторона должна быть наказана. Иными словами, меры гражданско-правовой ответственности должны быть применены к ней. В такой ситуации ст. 314 ГК фактически не должна применяться.

Соотношение устава и акционерного соглашения

М. Половинко: Почему нам наряду с уставом надо вводить акционерное соглашение?

Д. Туровец: Потому что устав регулирует деятельность самого общества, а акционерное соглашение призвано урегулировать взаимоотношения между акционерами за пределами тех же общих собраний.

Устав, регулируя порядок проведения общих собраний, не может, например, наложить на конкретных акционеров обязательство согласовывать что-то друг с другом вне пределов работы органов управления.

Приведу пример из собственной практики. У нас был один довольно длительный спор. Там не было акционерного соглашения, но я считаю его показательным. Участники подписали протокол, предусматривающий финансирование общества. Протокол определял, что каждая из сторон предоставляет финансирование в виде займа на конкретную сумму в определенный сторонами срок и т.д.

Впоследствии в суде возник вопрос о природе такого обязательства? Суд пришел к выводу, что обязательство вовсе не возникло, потому что протокол – это не договор. Иными словами, протокол или решение собрания участников призвано решать вопросы управления обществом и не устанавливает взаимных обязанностей между обществом и участниками.

Я могу привести и другие примеры, которые подтверждают, что сфера регулирования устава и акционерного соглашения различна.

Я. Функ: Я солидарен с коллегой в том, что наши суды подходят к большинству отношений «сверхпозитивистки».

Иерархию устава и акционерного соглашения, конечно, надо устанавливать изначально, то есть она должна была быть указана в Проекте. Однако Проект не регламентирует указанные отношения.

В связи с изложенным без использования конструкции диспозитивной нормы иерархия очень проста: Закон – устав – договор. Но если исходить из норм Закона, то договор не должен противоречить положениям Закона и устава, а устав – нормам Закона.

М. Половинко: То есть Вы считаете, что нужно четко определиться с соотношение акционерного соглашения и устава.

Я. Функ: Именно так.

Возможность участия в акционерном соглашении самого хозяйственного общества

М. Половинко: Есть ли необходимость предусмотреть возможность участия в корпоративном соглашении не только участников, но и самого общества?

Д. Туровец: Я бы рекомендовал оставить такую возможность, хотя в Проекте есть прямой запрет на это.

На мой взгляд, общество должно иметь возможность участвовать в акционерном соглашении, чтобы, во-первых, быть в курсе, а во-вторых, чтобы в спорных ситуациях общество было на стороне соглашения.

Я. Функ: Если стороной акционерного соглашения будет само общество, то возникнет вопрос о том, в чьем лице оно будет действовать в рамках указанного соглашения. По общему правилу таким лицом будет является исполнительный орган. Иными словами, общество в лице своего директора должно стать на сторону той или иной группы участников.

Вместе с тем участниками акционерного соглашения могут быть не все акционеры. В итоге, если акционерное общество является участником соглашения, то оно сознательно «работает» на ту группу акционеров, которые являются участниками соглашения (или на часть этой группы). А это, как правило, противоречит интересам той группы акционеров, которые участниками соглашения не являются.

Кроме того, акционерное соглашение по своей природе регулирует взаимоотношения между участниками. А коль так, то субъектный состав такого соглашения не предусматривает наличие общества.

Д. Туровец: Логика есть, но если вернуться к примеру с преимущественным правом, то необходимо отметить, что у самого общества такое право также имеется. В данном примере участие общества в соглашении было бы целесообразным. В частности, можно было бы прописать обязанность общества в определенном случае отказаться от приобретения акций либо долей.

Возможность заключения акционерного соглашения в отношении части акций

С. Дашук: Я бы хотела задать вопрос. В нынешней редакции Проекта есть норма, согласно которой акционерное соглашение должно быть заключено в отношении всех акций. Я знаю, что такая норма было в российском законе, но её сейчас исключили. Хотелось бы спросить: почему такая норма появилась в Проекте? Почему нельзя заключить акционерное соглашение в отношении части акций или части долей?

Л. Левкович: Если акционер берет на себя обязательство, то разумно и логично, на наш взгляд, брать его в полном объеме своей доли.

Я. Функ: Я согласен. Это необходимо для того, чтобы одно и то же лицо не «раздваивалось», то есть чтобы оно не могло участвовать в нескольких соглашениях, поскольку «клонирование» участников создает предпосылки для злоупотреблений.

Присоединение к акционерному соглашению в результате покупки акций

А. Степановский: Коллеги, у меня ещё один вопрос. Представим ситуацию, в которой третье лицо, не являющееся акционером, приобретает акции, в отношении которых заключено акционерное соглашение. Означает ли это, что данное лицо присоединилось к такому соглашению?

Я. Функ: Полагаю, что нет.

Подчинение акционерного соглашения иностранному праву

Д. Туровец: Говоря о применимости иностранно права, мне кажется, что подход должен быть обычным: если имеется иностранный элемент, то соглашение можно подчинить иностранному праву.

Я. Функ: В Законе об обществах можно было бы указать: “при наличии иностранных акционеров, акционерные соглашения могут подчинятся нормам иностранного права”. Применительно к таким акционерным соглашениям в Законе можно было бы также сделать отсылку к ст. 1125 ГК, которая содержит коллизионные привязки (определяет применимое к договору право) при отсутствии соглашения сторон.

* * *

М. Половинко: Большое спасибо, уважаемые коллеги, за участие. Большое спасибо за Закон.

Итоговый документ заседания круглого стола

Введение в законодательство норм об акционерном соглашении (договоре об осуществлении прав участников общества) является целесообразным.
Недостатком Проекта можно назвать отсутствие ссылки в диспозитивных нормах на акционерное соглашение, то есть все диспозитивные нормы Закона об обществах отсылают исключительно к уставу, что может породить проблему с реализацией на практике положений акционерных соглашений.
При нарушении акционерного соглашения к нарушителю могут быть применены меры гражданско-правовой ответственности (неустойка, проценты, убытки), однако вероятность реального привлечения к ответственности невысока, поэтому механизмы защиты сторон акционерного соглашения нуждаются в доработке.
Целесообразно определить, какой документ будет иметь преимущество при противоречии между положениями устава и акционерного соглашения
Целесообразно установить, что при наличии иностранных участников, акционерные соглашения могут подчинятся нормам иностранного права.

[1] На момент издания журнала Проект рассматривался в Парламенте во втором чтении. – Прим. ред.
[2] См.: Граве А. Акционерные соглашения и корпоративные договоры в России // Юрист. – 2015. - № 4. – С. 68-72. – Прим. ред.